Не сказать, что Силана как-то притесняла меня раньше, но одно всегда следует за другим… Хм, а если разобраться, как мы до этого дошли? В первый день худо-бедно поговорили, пусть и через переводчика, Баера. Потом я начал создавать ей руны комфорта и защиты, вроде как выполнять свою работу, для которой и был к ней направлен. Потом произошла встреча с принцем, где я уже красовался в новой одежде и даже перемолвился с ним несколькими словами… Наверное, это стало той самой точкой, что всё изменила. Я начал принимать пищу вместе с ней, мы стали пытаться общаться сами, без Баера. Рассказывать друг другу какие-то элементы своей биографии и прочее-прочее.

В общем, кирпичики взаимного понимания медленно складывались друг с другом, создавая крепкий фундамент не только рабочих, но ещё и доверительных отношений.

— Молодец, — кивнул ей. Нужно хвалить людей за дела, которые они считают сложными. Тем самым ты показываешь, что замечаешь их и усилия, которые оказались приложены.

Сегодня Баер отпросился по каким-то своим делам, всё-таки он был помощником барона Морсона Стиварта, одного из дипломатов нашей армии. Не удивлюсь, если последний будет направлен к Мобасу, на переговоры с их архонтом, вместе с посольством герцога Сандакая.

Кхм, так вот, отсутствие переводчика — который зачастую лишь раздражал меня в повседневных мелочах, мешая общаться с девушкой, — сильно усложняло жизнь в более серьёзных ситуациях, таких как сейчас. Силана, что ни говори, пока что достаточно посредственно могла изъясняться на таскольском. Мне, как тому, кто худо-бедно общался с ней последние несколько дней, удавалось с горем пополам разбирать примерно половину её фраз, чего хватало для неспешной болтовни у костра или в шатре, но было критически мало в серьёзной обстановке. Это сейчас моего красноречия хватило, чтобы решить вопрос с этим капралом, а что если бы недовольным оказался какой-то аристократ или сион? Устраивать драку?

Ха-а… выкрутился бы, наверное, но… В общем, «честь» следить за монхарбской аристократкой и прикрывать её от возможных проблем мне решительно не нравилась!

И плевать на то, что посреди имперской армии, она, вроде как, должна быть в полной безопасности. Ага, конечно! Дерьмо, как говорится, случается, а потому нужен глаз да глаз. В конце концов меня об этом попросил лично принц Финнелон.

Причём намекнул так, мимоходом, о обязательных недоброжелателях. А я что, шпион? Как я могу увидеть и опознать этих недоброжелателей? Остаётся лишь готовиться и разрисовывать рунами всё вокруг.

За прошедшие дни я дважды докупал чернила, но теперь все основные вещи Силаны были зачарованы. Краска — херня, которая слезет за несколько дней, если не раньше. Дай Хорес обойтись без дождя, а то та же карета имеет все шансы встать посреди пути (как сейчас), ибо я существенно добавил ей грузоподъёмности, отчего её набили весьма и весьма…

К тому же, рунные цепочки пришлось делать сугубо безопасными, чтобы случайная потёртость или капля влаги не стёрла кусочек и не создала тем самым взрыв или какую иную проблему. И одно вытекает из другого! Раз руны простые, значит малофункциональные, отчего полезных свойств объект получал мало: по одному, максимум два. К тому же, почти все из них я повторял: укрепление, контроль температуры, создание барьера или нечто подобное, в зависимости от типа объекта, которым чаще всего выступала одежда, предмет быта или украшение. Хотя с последними я почти не занимался, краска на них ложилась весьма плохо, а значит и толку нет.

Мысленно хмыкнул, представив, как разрисовывал бы то же кольцо! Вот бред…

В общем, по хорошему, всё надо будет переделать, да как можно быстрее. Вот и работал, не покладая рук. Даже успел полноценно зачаровать несколько вещиц этой девицы. Повезло ещё, что Силана достаточно спокойная, даже в каком-то смысле робкая, хоть и умеет, когда надо, проявить твёрдость и показать характер. С тем же Финнелоном, например, общалась достаточно серьёзно.

— Кирин, — махнула девушка рукой, — что думать?

— «Что думаешь», — по инерции поправил я её. — Хотя погоди. Опять ты по-дурацки всё сказала! В нашей ситуации нужно было спросить: «О чём задумался?»

— Ты, — нахмурилась она, — дурак сам.

— Ладно, — смиренно почесал я затылок, — не дуйся, аристократка, лучше расскажи, как праздновала пятнадцать лет?

Ей скоро шестнадцать, так что… почему бы не вспомнить времена, когда всё было хорошо? Она тогда, небось, вообще никаких бед не знала.

Тему эту, между прочим, не я начал. Силана сама принялась рассказывала именно об этом, когда от кареты, где мы находились, отвалилось колесо. Что поделать, я не всемогущий, да и зачаровывал эту штуку предельно упрощённо, о чём и сказал скептично хмыкнувшей девчонке, которая пробормотала в ответ что-то на мунтосе. Дай мне угадать, поставил бы на «криворукий неудачник» или нечто аналогичное. Либо на то, что я оправдываюсь. А может это некая монхарбская поговорка? Если и так, то я в любой миг готов на это ответить! Как говорил Гильем Кауец: «Генерал, ни разу не испытавший неудачи, недостаточно опытен».

— Не хочу, — скрестила Плейфан руки на груди. — Ты говорить… я плохо…

Всё ещё считает, что я назвал её дурой? Не называл я! Сказал, что она объясняется по-дурацки, но ведь это вообще не о том. Причина в банальном незнании языка и малого опыта! Хм, может рассказать ей об этом?

На мгновение задумался, а потом мысленно поморщился. Нет уж, чтобы меня снова посчитали оправдывающимся?

— Силана, — наклонился я к ней, — даже не начинай. Если выведешь меня из себя, то прекращу с тобой разговаривать, — я говорил медленно, давая ей понять свою мысль. — Тогда практика таскольского помахает тебе рукой. То есть, — едва я произнёс это, как осознал, что девчонка может не понять смысла фразы, — у тебя не будет практики языка. Значит, будешь дольше и труднее его учить.

— Фёртас вернётся вечером, — не слишком уверенно возразила она, вспомнив про переводчика.

— Тогда до вечера, — через силу улыбнулся я. — Пойду, прокачусь на лошади. Не зря ведь её покупал. Удачной поездки, архонт Плейфан.

Притворно вежливо поклонившись, под неразборчивый аккомпанемент мунтоса и таскольского, смешанного в непередаваемую кашу, покинул карету.

Вот ещё, делать мне нечего, уговаривать её!

Спрыгнув в грязь, которая разлетелась под сапогами во все стороны, прошёл немного вперёд, а потом завернул, выискивая конюхов, которые занимались лошадьми. Ага, вон они! Ведут стадо, голов на двести, немного в стороне от неровных колонн имперской армии.

Быстро забрав из общего стада свою лошадь, я отметился у скучающего секретаря, сидящего в повозке (он вёл подсчёт, чтобы потом не было путаницы или пропажи чьих-то скакунов), а потом вскочил на неё и пристроился к нашей колонне.

Армия совершала переход до вольного города Мобас, оставив за спиной полуразграбленный Кииз-Дар. Даже я, только что присоединившийся к армии, уже успел услышать не один и не два десятка историй его захвата. Как солдаты расстреливали сдавшихся защитников. Как к чертям собачьим сожгли кварталы бедняков. Как богатых купцов вытаскивали из домов и забивали камнями, превращая в окровавленные куски мяса. Как прячущуюся знать находили, собирали группами, а потом, на центральной площади города, публично раздевали, ломали ноги, выжигали на лбу знак Хореса и ослепляли, бросая на произвол судьбы. Каждый волшебник знал, что таких лечить нельзя. Как я слышал, кто-то из этих калек, на момент ухода армии Империи, ещё даже оставался жив, побираясь возле храмов и надеясь на милостыню.

Теперь Кииз-Дар стал символом неотвратимости. Не думаю, что кто-то ещё из вольных городов последует его примеру и попытается столь искренне и целеустремлённо сопротивляться имперской армии. В этом нет смысла. Слишком велика разница сил.

Впрочем, поговаривали, что император придумал нечто куда более интересное, на случай новых попыток оказать ему отпор. Даже интересно на это посмотреть!