— Говоришь, будто о свидании, — закатила она глаза. — Идём конечно. Но тогда снадобья сам потащишь.

И вот я уже получил целый ворох сведений. В первую очередь узнал, что моя (Изена) знакомая — маг-алхимик. Во вторую, что она, скорее всего, была из знати. Так как «свидания» были более распространены именно в нашей среде. У крестьян и горожан всё строилось немного иначе. Семьи сами пристраивали детей, играя свадьбы в зависимости от традиций и обычаев. Где-то дожидались магического совершеннолетия, а в иных местах в двенадцать-четырнадцать лет, чтобы девушки имели возможность родить до возможного становления волшебницей.

У аристократов примерно в этом же возрасте объявлялись помолвки, как у меня с Миреллой. И потом, в зависимости от строгости родителей, такие пары зачастую могли выходить «на свидания» — получше узнать друг друга, чтобы было проще жить, ежели Хорес милует и обойдёт пробуждением магии.

Безусловно есть сотни исключений, даже в Империи, что уж говорить о Сауде, к которой, формально, относился Фирнадан, но я всё равно считал себя правым.

— Конечно, — протянул я руку, получая увесистую поклажу, а потом, с долей ехидства, посмотрел на своих товарищей. — Ребята, идите в комнаты без меня. Потом вас найду.

— А ты найдёшь? — с ухмылкой спросил Атон.

— Думаешь хоть кто-то не знает, где мы проживаем? — приподнял я бровь, а затем обернулся к девушке. Хорес, как же неудобно не знать имени! — Ты ведь знаешь, где мы живём?

— За дуру меня держишь? — упёрла волшебница руки в бока. — Вашу чёртову башню каждый знает. И любая порядочная девушка обходит её стороной.

— Идите туда, где не ходят девушки, — величественно махнул я парням рукой, чем заслужил серию смешков. — Мы тоже поторопимся, — взвалил я сумку на плечо. — Идём, боевая подруга.

Притворно закатив глаза, девушка решительно зашагала вперёд, я же, отставая на полшага, обернулся к ребятам. Невовремя возникла мысль, моментально оборвавшая всё веселье: если их заподозрят, то всем нам конец.

— Загляните на кухню, — уже серьёзнее бросил я им. — Возьмите немного еды, заодно уточните всё, что нужно знать, — постучал себя пальцем по виску, получив в ответ полные понимания взгляды.

Во-о-от, уже лучше. Надеюсь, что и у меня всё получится. Тц… план, использующий эту девушку, я конечно придумал хороший, но что делать, когда мы закончим? Не буду же я и правда просить её проводить меня до собственной комнаты? Боюсь… такое будет воспринято неоднозначно.

Впрочем, стоило лишь нам отойти на некоторое расстояние, как моя новая знакомая начала расспрашивать меня о вылазке, а также рассказывать о происходящем здесь. Уже второй раз, за время пребывания в Фирнадане, я ощутил оттенок безнадёги, который был слышен в её словах даже больше, чем в речи кухонной прислуги.

— Северную стену измочалили в щепки. Теперь над ней производственники работают — оторвали прямо с полигонов, — говорила она, отчего я сообразил, почему Муллер так спокойно с нами ушёл и более не появлялся. Похоже, наставник знал, что магов у него скоро заберут. А может нет и он просто мудак? Кто знает… — Остальные повсюду возводят «огневые мешки», чтобы имперцы, когда ворвутся внутрь, нашли тут лишь смерть, — голос девушки отдавал застарелой злобой, будто бы кто-то из моего народа когда-то сильно ей насолил. — Ловушки изготавливают одну за одной, но, — она оглянулась, а потом встала ко мне ближе и зашептала, — пока мы тут воюем, люди бегут из Сауды. Говорят, что с ними поступят также, как с жителями Мобаса и отправят штурмовать Магбур в первых рядах.

Так же точно не поступят, — мысленно подумал я. — Потому что Магбур обещал сдаться сам.

Обсуждая произошедшие события, мы, вопреки моим предположениям, подошли не к лечебнице, а к оборонительным сооружениям и стене. И под «стена», я имел в виду сразу всё: бастионы, куртины, равелины и укрытия, которые располагались у гласиса. Почти ко всему имелись где тайные, а где более открытые пути, по которым активно бегали солдаты.

Сейчас, как мне объяснила девушка, была «минутка затишья», которая длилась уже несколько часов. Похоже Империя на сегодня закончила штурм, так что обитатели Фирнадана вытаскивали раненых и мёртвых, чинили укрепления и всячески старались восстановить порушенное.

— Ты наша спасительница, Ская! — громогласно воскликнул уже седой бородач, чья мускулатура, наверное, позволила бы побороться даже с сионом. Низшим, но тем не менее. — Лишь твоими отварами и микстурами мы всё ещё держимся на этих проклятых стенах!

— Хорош панику нагонять, — отмахнулась она. — Лучше возьми ещё состав, тут для костей полезно…

— НЕ-Е-ЕБО-О-О! — раздался пробирающий до костей крик с дозорной вышки, отчего все дружно взглянули вверх и… ничего не увидели.

Однако тут же начали разбегаться.

— Изен! — ошалелыми глазами посмотрела на меня Ская.

И тут я заметил. Очередная хитрость — пользуясь темнотой, волшебник-оборотень сменил облик и окружил себя маскирующим барьером, максимально его расширив. Под ним, плотной стайкой, набились птицы, ведомые друидами. Осознав, что скрываться нет смысла (крик с дозорной вышки был ну очень громким), маг снял барьер и стремительно полетел вперёд, вместе с остальными летунами.

Вверх тут же устремились пули и лучи магии. Кто-то менял облик, бросаясь в небо, но уже было поздно. Птицы преодолели последние метры и оказались над Фирнаданом. Вниз полетели маленькие артефактные бомбы, создающие совсем не маленькие взрывы. А за стенами послышался звук горна — имперские легионы провозгласили ночное наступление.

«Всякая женщина знает, что есть лишь два типа мужчин: тот, кто чувствует, и тот, кто притворяется. Всегда помни, дорогая: любить можно только первых, но доверять можно только последним. Глаза затуманивает страсть, не расчёт».

Анонимное письмо.

Таскол, взгляд со стороны

Посланник Аммы прислонился к двери, в которую уже вошёл. Путь не был ничем преграждён.

Комната, где он очутился, была немногим больше подвала, хотя и нависала примерно на высоте четвёртого этажа над переулком. Штукатурка осыпалась со стен, оставив голые участки потрескавшегося кирпича. Возле щели, служившей окном, посланник увидел, как он разговаривает с человеком, одетым в простую холщовую тунику, причём довольно грязную.

У незнакомца были длинные сальные чёрные волосы до пояса, как принято у жрецов с острова Солнца. Единственной необычной вещью в его одежде были пустые ножны и широкий пояс из коричневой кожи с изображением оленей. На стоящем позади них столе, запачканным успевшей засохнуть кровью, валялся ржавый нож. Дорогой кожаный плащ (уже довольно потрёпанный) комком лежал на потёртом деревянном стеллаже, служившем кроватью.

— Я гадал на внутренностях крысы, — проговорил длинноволосый мужчина, — разделав её прямо тут, на столе. В нашей гильдии ещё остались те, кто знает, как работать с такими вещами… — он на миг замялся. — И когда я вытащил потроха, то получил видение. Я увидел тебя.

— Тогда ты уже всё знаешь, — безэмоционально произнёс посланник.

— Да… — задумчиво пожал плечами убийца из «Забытых». — Но знаешь ли ты?

— Мне нет нужды это знать, — отрезал мужчина.

Длинноволосый нахмурился, а потом улыбнулся.

— О Хоресе и его почитателях… — убийца сделал шаг навстречу своему гостю. — Знаешь ли ты, почему приверженцы этой религии называют истинным лишь своего бога, а всех остальных — ложными?

Посланник Аммы увидел самого себя, пожимающего плечами.

Он оглянулся и заметил, как поднимается по старой, скрипучей лестнице, которая раскрошилась и превратилась в крутой склон.

Посланник выглянул в окно, рассмотрев там себя же, пробирающегося по заполненным народом улицам, идущего сквозь толпу бедно одетых горожан. Увидел взволнованных солдат, опасающихся бунтов из-за высадки армии Челефи в городе Ханг-Ван, что на западе Фусанга. Видел слуг знатных господ, закупающих на рынках продукты. Видел кучеров, грузчиков и торговцев. Переведя взгляд на стену, он увидел, как над ним поднимаются огромные врата, поглощая солнце и высокое голубое небо. А теперь посмотрел в сторону Сайбаса, откуда пришёл, увидев там себя, бредущего по тракту в сторону столицы, словно пилигрим.