Следом посланник взглянул вперёд, рассмотрев, как убирает «Обрыватель» в ножны, а потом прячет труп длинноволосого «Забытого», перекатив его через лужу крови в большую щель, под деревянный стеллаж.

Он сделал паузу, чтобы прислушаться сквозь гул улиц, и услышал, как завтрашние молитвенные гудки глубоко разносятся по всему Тасколу.

— О Хоресе и его почитателях… Знаешь ли ты, почему приверженцы этой религии называют истинным лишь своего бога, а всех остальных — ложными?

— Хорес — не настоящий бог, — услышал он свой ответ.

Длинноволосый мужчина улыбнулся.

— Так только кажется, потому что никто более не видел, как становятся богами. Как люди, когда-то жившие на земле, обретают власть, которая кажется нереальной даже волшебникам и высшим сионам. Никто этого не видел… даже ты.

— Мне не нужно ничего видеть, — поведал ему посланник.

Убийца покорно опустил голову.

— Слепота зрячих, — пробормотал длинноволосый.

— Ну что, ты готов? — поинтересовался посланник Аммы, но не потому, что ему было любопытно, а потому, что он уже слышал эти свои слова.

— Я сказал тебе… — убийца прикрыл глаза. — Я гадал на внутренностях крысы. Мы, «Забытые», умеем творить некоторые трюки, которые недоступны ныне никому. По сути, мы такой же осколок прошлого, как и ты, — пожал он плечами.

Посланник Аммы оглянулся и увидел, что стоит на далёком холме и смотрит вперёд — на Таскол.

Кровь была такой же липкой, какой он её помнил.

Как и апельсины, которые он съест через сорок два дня.

Дворец Ороз-Хор, взгляд со стороны

С момента поступления сведений о том, что объединённые войска лорда Челефи не только сумели высадиться на Малую Гаодию, но и захватили Ханг-Ван, Милена трудилась без устали.

Экстренно были проведены собрания с министром обороны, Косто Лоринсоном и несколькими генералами, включая вызванного в столицу Эдвена Летреча, который контролировал почти десять тысяч солдат на западной границе континента, возле Новой Надежды. Большинство полагало, что удар кашмирского мятежника будет нанесён именно по ней, но вероятно поэтому перекрещенные кривые сабли Челефи (герб Кашмира) проплыли чуть дальше, атаковав Ханг-Ван.

К совету обычно присоединялся министр внутренних дел, Инар Моурен и министр разведки, Мариус Дэбельбаф.

Не радовали и новости за пределами Малой Гаодии. Кашмир пылал огнём восстания, который распространился на все города и селения, кроме столицы — Родении и двух больших городов, расположенных поодаль от неё: Шерены и Тиана. Их продолжали удерживать войска губернатора Брагиса. Челефи разумно не стал тратить время и силы на их захват, решив нанести удар по центру Империи. Логика была ясна — если его будет ждать успех, то местные и сами, рано или поздно, свергнут Брагиса. Если же нет, то эти цели и вовсе не стоили потраченных сил.

В дополнение ко всему, Шаргар, тиран Тразца, успешно захватил в королевстве Рох пограничный город Акасту, а также разбил силы обороны, возглавляемые лично королём Стерном Файтристом.

— По традиции бога войны, Маахеса, Шаргар прилюдно изнасиловал труп короля, — поведал Дэбельбаф. — Впрочем, не исключаю того, что в начале процесса он был ещё жив.

— Дикари, — поморщился Лоринсон.

— Это война, — усмехнулся Моурен. — Думаешь, Челефи обращается с пленниками более благородно?

— Я не слышал о том, чтобы кашмирцы трахали мужчин или их трупы, — бросил ему министр военных дел.

— Только женщин, — прервала их Милена. — С ними это делать позволительно, не так ли?

— Ваше величество… — чуточку растеряно протянул Лоринсон. — Я ни в коем случае не хотел…

— Довольно пустой болтовни, — оборвала его императрица, — сосредоточимся не на Тразце, а на нашей ситуации.

Мирадель и без их сведений отлично знала варваров Тразца. Деятельные. Беспощадные. Хитрые. Именно эти слова лучше всего описывали этих людей. Женщина любила читать, в том числе и исторические хроники, отчего могла перечислить множество успешных битв, а также уничтоженных государств, которые были на счету «земель великих прерий», как ещё называли это дикое место. Владеть же Тразцем не мог никто. Лишь удерживать силой. Оттого их нынешний вождь, Шаргар, называл себя «тираном».

Во многом из-за того, чтобы избежать угрозы набега варваров, которые были вполне себе умелы в морском деле (хоть земли Тразца и не имели прямого выхода к Ржавому океану, дикари использовали реки), отчего в истории Империи Пяти Солнц были случаи их нападений, Дэсарандес и удерживал на западной границе Малой Гаодии корпус генерала Летреча.

Но сейчас были целых две причины его отозвать. Первая — варвары заняты войной с Рохом (хоть это и не повод, ибо ничто не мешало им направить пару галер на то, чтобы разорить прибрежные поселения Империи). Вторая — лорд Челефи, чья армия высадилась в трёх неделях конного пути от столицы.

Конечно это не означало, что кашмирский визирь ударит через три недели, ведь пеший путь будет куда длиннее, а по пути будут встречаться другие города и поселения, однако же…

«Два месяца. Край — три», — думала Мирадель, подсчитывая примерные сроки.

План состоял в том, чтобы позволить мятежнику добраться до столицы, своевременно эвакуировав жителей городов, находящихся на его пути. Конечно, это здорово ударит по карману, однако подобное всё равно будет предпочтительнее бессмысленным жертвам, которые непременно произойдут, если попытаться держать оборону в ином, менее защищённом месте, не говоря уж о «чистом поле».

Челефи ограничен временем, потому что его козырь — ультима Йишил, с каждым днём всё больше подходит к концу. Если кашмирец решит вместо столицы начать разорять имперские земли, то через несколько месяцев, после смерти дочери, окажется в должной мере ослаблен, отчего успешное нападение кончится, как уголь в паровозе, и техника застынет, не в силах сдвинуться даже на сантиметр. Так будет и с его армией. Без «кукол» она потеряет львиную долю преимущества и станет лёгкой добычей имперских генералов.

Но Челефи отлично понимает свою уязвимость, а потому, чтобы выиграть не только местечковую схватку, но, что главное, войну, поведёт людей на Таскол. И именно здесь будет сконцентрирована оборона. Вопрос, который обсуждала императрица и её министры, был лишь в том, как всё это лучше организовать.

В конечном итоге было решено назначить несколько центров сбора сил обороны. Одним из основных стал Ипсен — самый восточный прибрежный город Малой Гаодии. Центр континента занимать никто не рискнул — по пути Челефи может разбить эти войска армией «кукол», а потому городами придётся пожертвовать, надеясь, что кашмирцы не захотят тратить на них своё драгоценное время.

Оставить решили даже Щуво, где находился главный храм Хореса с крупнейшим святым орденом рыцарей и паладинов веры. Силакви уже направили письмо, дабы он отступил в сторону Ипсена и влил силы боевых жрецов в собирающуюся там армию, под будущим командованием герцога Севера, Вентуриоса Мираделя.

К столице же, вместе с десятитысячным корпусом Летреча, подтянутся силы ближайших городов: Сайбаса, Эмбера, Капацири и Старого Центра. По мнению министров и императрицы, этого будет достаточно, дабы действуя от обороны отбить первый удар Челефи, а потом Вентуриос зажмёт его с тыла, закончив этот глупый мятеж.

Даже если Челефи умудрится задержать вторую наземную армию, попытавшись осадить Таскол, столице не грозил голод, ибо могучий флот уже начал собираться у их берегов, обеспечивая охрану транспортных судов, которые будут поставлять провиант.

— Как ни прискорбно это говорить, — произнёс министр военных дел, — но я бы порекомендовал повременить с возможностью отбить Ханг-Ван и те города, которые Челефи захватит по пути, до самой весны.

— Ждать почти пять месяцев? — фыркнул Моурен. — Чего ещё от тебя было ждать, Лоринсон.

— Сейчас осень, хоть особой слякоти пока не видно, — сдержав пару бранных слов, начал объяснять Косто. — Но к моменту, когда мы покончим с Челефи, наверняка выпадет снег. Вести боевые действия в такой период…