Бурно изливаясь в девичье тело, сыто порыкивал; рухнув на колени, подтянул к груди усталую девушку, укладывая на себя и делясь своими жизненными силами.

…Так правильно. Так и должно быть.

Резко распахнув глаза, бездумно уставился в чернеющий бездонный, по обыкновению прикрытый дымкой «потолок»; протер ладонью лицо, стряхивая остатки дивного сна.

В измерении, в котором находился уже многие дни, я редко спал, раза три от силы, но в этот раз, наблюдая за Ангелиной, ее ночным пробуждением, собирался завести диалог, подсматривая за читающей мои сообщения чем-то недовольной девушкой, однако что-то меня останавливало, некое внутреннее зудящее ощущение, подталкивающее обождать и понаблюдать за ведьмой, но внезапно для себя вскоре уснул вместе с ней.

Мыслями вернулся ко сну, губы дрогнули в усмешке.

Эротический сон? Забавно. Такие сновидения мне не снились лет с пятидесяти; думается мне, они неспроста. Хмыкнув, принял сидячее положение, с умилением понаблюдал за спящей Ангелиной и призвал в ладонь ледяной меч, за долгое время неплохо бы потренироваться и наконец прочистить голову.

|Ангелина|

Утро началось, к сожалению, не с кофе, по которому успела довольно сильно соскучиться, а с животворящего укола.

Перекинувшись парочкой слов с медсестрой, к немалой радости узнала: капельница на пару с таблетками на сегодняшний день ― последние в моем больничном рационе, в отличие от уколов; их, увы, придется потерпеть до понедельника. Также мне завтра нужно будет сдать стандартные контрольные анализы, и при условии их нормальности меня наконец отпустят из белых стен; хотя, по словам Марго, лежать бы мне еще месяцок-другой.

Нет уж. Мне бы до понедельника дожить. Хотя, в принципе, не сказать, что я так уж скучала. Дракон в телефоне с драконами в моих снах на раз скрашивали серые будни. Кстати, о телефонных Драконах. С трепетом потянувшись к телефону, открыла переписку и скривилась, будто целиком сожрала парочку недозрелых лимончиков. От дракона ни словечка. Он, что, совсем охамел? Все, интерес иссяк? Прошла любофф — завяли помидоры?

Кипя от разочарования, несколько раз порывалась написать первой, и какую-нибудь гадость, аж пальцы сводило, но гордость душила похуже скользкой лягушки, с чего бы женщине первой писать? Даже гадость.

В палату заглянула знакомая санитарка. Пренебрежительно скривив губы, сначала в палату втянулась она, за ней ― парочка объемных пакетов. Бурчала под нос об наглых девчонках, которым бедная она обязана тяжеленные пакеты с жрачкой таскать, она, что, грузчиком, едрить-колотить, нанималась?! И вообще, что за своевольная девица? Вот кто, кто разрешал ей трогать постельное белье?!! Надо же, сама перестелила. Несвежее ей, видите ли, уже. Хабалка. Со злорадством санитарка бухнула свою ношу возле моей кровати и с гордым видом удалилась. Проследив за уходом точно в глубине души несчастной женщины, со вздохом наклонилась к пакетам, в лицо повеяло теплыми вкусными запахами. Сглатывая скопившиеся во рту слюни, провела ревизию: горячая пицца, паста с морепродуктами, пирожок с вишней из мака (макдональдс, конечно, сейчас называется по-другому, но для меня он по прежнему — мак) и очень много разных фруктов, в том числе драгон фрукт, его я никогда, кстати, не пробовала.

В груди свернулся солнечный шарик, согревая теплом. Эх, все же молодец Дракон. Порадовал.

Интересно, и как я это все стопчу сама? В одно лицо? И ведь позавтракала уже кашей с маслом, ничего так, к слову, было. М-м-м, Марго угощу. На губах играла довольная солнечная улыбка. Переполненная благодарностью, написала Демьяну.

Ангелина: Большое спасибо за приятный сюрприз. (Доставлено/Прочитано)

Дракон, как обычно, будто караулил возле телефона в ожидании моего сообщения и отписался сразу:

Дракон: Доброе утро, ведьмочка. И ты так уверена, что посылка от меня? (Ехидный смайлик. Доставлено/Прочитано)

Ангелина: (усмехаясь) А от кого же еще, Драконище? Так балуешь меня только ты. (Доставлено/Прочитано)

Перечитав сообщение, нахмурилась; пальцы дрогнули. А ведь правда. Никто никогда меня не баловал излишествами. Даже в детстве всякие вкусняшки, повышенное внимание и забота доставались младшей сестре. Мне перепадали крохи, и то только потому, что так как бы принято. Большая шоколадка — младшей сестренке, мне — поменьше. Игрушки, поездки за границу по большинству — младшей сестре, нет, меня тоже возили, одевали, обували, но я никогда не чувствовала, что родители делают это с любовью, по воле долга — да, искренне — нет.

Младшую никогда не били, меня же… Перед глазами промелькнули яркие воспоминания: тапки, скакалки, синие вздутые раны на нежной детской коже. Тычки отца, якобы случайные, даже во взрослом возрасте за маской улыбки тычки иногда случались. Лживые слова любви. Что бы между нами ни происходило, меня родители не оставили. К совершеннолетию продали старую квартиру, подарили новую в черте города, за что им большое спасибо, но… может, я неблагодарная, завистливая, в свои тридцать все еще тот обиженный маленький ребенок, я знаю: сестра в приоритете, и именно ей досталось практически все.

Сглотнула горький ком в горле. Часто мне казалось: я отпустила, пережила, общение не прервала, с улыбкой нечастые встречи, обнимашки… Но на самом деле, я с детства как была одинокой, так и осталась. И ни черта я не пережила. Ни черта. И никогда не смогу отпустить и простить родителей. В глубине души — никогда.

Я зареклась. Если у меня и будет ребенок, то только один, чтобы, не дай боже, не случилось то, что случилось со мной. Я не могу гарантировать при наличии двух детей равную любовь. Да и зачем двое? Лучше дать все самое хорошее одному и всю любовь, какую только сможешь.

Телефон вибрировал в руку, на экран капнула маленькая капелька. Вздрогнув, поспешно утерла щеки, улыбаясь. Какая же я все-таки… Действительно, тетка уже тридцати лет, а порой такой жалкий ребенок, стыдно и тошно.

Дракон: Ангелина? Что случилось, девочка? (тревожный смайлик, недоуменный смайлик. Доставлено/Прочитано)

Ангелина: С чего ты взял, что что-то случилось? (хмурый смайлик. Доставлено/Прочитано)

Дракон: (серьезно) Приговори сладенького. Я знаю, полегчает. И, Ангелина, я рядом. Ты всегда можешь мне рассказать, что у тебя на душе. Не обещаю, что помогу, но выслушаю. (Доставлено/Прочитано)

Судорожно вздохнула; в груди дернула неразумная злость.

Ангелина: Я тебя знать не знаю. Демьян. Ты всего лишь случайный знакомый, чтобы тебе душу открывать. (Доставлено/Прочитано)

Дракон: В тебе говорят эмоции. Ничего страшного. Покушай и поспи, обещаю, тебе точно станет легче. А если все-таки захочешь поговорить, я здесь. (Доставлено/Прочитано)

— Да что ты, да что ты-ы-ы, — ядовито процедила. — Знает он. Командир дальнего плаванья. Поучи мне еще тут!

Отбросив телефон на тумбу, с яростью разворошила пакет, впилась зубами в теплый бок пирожка, вишня потекла по пальцам. Слизнув джем, с облегчением откинулась на подушки. Голодная женщина — злая неадекватная женщина.

Прикончив пирожок наполовину, задумчиво уставилась в окно. И действительно, чего я взъелась на Девьяна, он-то совсем ни при чем. Бедняга, попал под раздачу истерички. Честно говоря, такой уж истеричкой я себя не считала, обычной женщиной с взрывным характером и потоком эмоций. С чужими людьми — всегда отстранена и мила, с близкими — иногда хуже черта.

…От осознания едва не подавилась остатками пирожка. О боже. Только не это! Это что ж получается, Демьян за такой наикратчайший период умудрился влезть мне под кожу, стать важным, сделал неравнодушной к нему, от того и показываю свои нелицеприятные стороны. С губ сорвался смешок. М-да. Приехали. А еще эротический сон, правда, с Девьяном, но отчего-то этих двоих я уже не разделяла, самой не понять, почему. Больное воображение — это диагноз.

Ангелина: Признаю, была не права. И спасибо еще раз огромное за вкусняшки. (Доставлено/Прочитано)