Сбитая с толку, потопталась на месте. Похоже, это был тот самый Девьян. Но это что же получается: он меня в самом деле не заметил? Я не только для зеркала невидима, но и для этого мужика. Г-м. Взгляд упал на незакрытый до конца комод, скользнул выше, упираясь в висящий на стене огромненный портрет, на котором был изображен господин Девьян. Отчего-то зацепившись за изображение, пристально его изучала, и как громом ― прозрение.

Постойте… Это же… Это же тот самый Дракон Чешуйчатый с сайта знакомств! Точно он. Что-то я не поняла. А как такое возможно?! Зрение, что ли, подводит, или сон так вывернулся. Только я собиралась ступить к портрету поближе, напрочь забыв и о мужиках с их Лизетт, как над головой раздалось громогласное:

— Никитенко! Просыпайтесь! — и сознание померкло. Вот так просто, будто кто-то разом выключил свет.

~*~*~*~

|Девьян|

Умаявшаяся перепиской со мной, Ангелина уснула. Воспользовавшись случаем, аккуратно подпитал девушку, совсем немного, чтобы не вызывать у местных лекарей ненужных вопросов. Геля и без того, по мнению последних, быстро восстанавливается, хотя, по-моему, слишком долго. Во дворце девчонку поставили бы на ноги буквально за сутки, а тут и с моим вмешательством пророчат целых десять дней, однако усиливать вливание магии лучше не стоит, заколебаюсь потом всему госпиталю память подчищать.

Примостившись в кресле, неотрывно наблюдал за спящей девчонкой. А все же она хороша. Еще как хороша. И бледный немощный вид ее нисколько не портит. Ангелина вдруг заметалась во сне, я настороженно приподнялся. Девушка дернула свободной ладонью, будто пытаясь с нее скинуть невидимый и мешающий ей предмет, причмокнула сочными губами, забормотав:

— Лизетт… Эксит… Дартан…

Удивленно вскинул бровь. Понятия не имею, что такое эксит, но имя знакомое. Только откуда бы знать иномирной Селяночке эту неверную тварюшку Лизетт Дартан, которую сгноили в казематах за клевету больше двухсот лет назад, м-м-м? Ни с какими другими Лизетт Дартан она точно знакома не была, но и знать ту Лизетт уж точно не могла.

~*~*~*~

|Ангелина|

Разлепив глаза, сонно уставилась на сидящего у меня в ногах пожилого мужчину лет шестидесяти в медицинском белоснежном халате, из-под которого виднелся деловой костюм, в кармашке торчали сразу три ручки, на широком запястье поблескивали дорогие часы. Дядечка если и являлся врачом, то уж точно не простым медработником. За его спиной, вытянувшись в струнку, стояла Маргарита, возле нее ― штатив с уже откапавшей капельницей, чуть левее ― уже знакомая санитарка со скорбным лицом.

— Проснулись? — деловито поинтересовался у меня дядечка, на что я кивнула.

Кашлянув, он раскрыл уже знакомую папку.

— Ангелина Никитична Никитенко… Забавно, — заинтересованный взгляд на меня из-под кустистых бровей.

— Папа хотел назвать меня Николиной, но мама не позволила, — пробормотала, потирая глаза. — Полагаю, чтобы мне не так весело жилось.

— Понятно, — снова уткнулся в папку. — Двадцать девять лет от роду. Произвольный удар молнией. Что же вы так, Ангелина? — задал риторический вопрос, растягивая гласные.

Пожала плечами. Что на это можно ответить? И что на такие вопросы хотят вообще услышать? Лучше бы представился, ей-богу.

— Как вы себя чувствуете?

— В целом, нормально. Немного слабость ощущается, голова побаливает…

— Потому что жрать, то есть кушать, хорошо надо! — ворчливо влезла санитарка. — Я минут двадцать назад унесла поднос с обедом, к которому девушка и не притронулась, Пал Глебыч!

«Пал Глебыч» хмуро покосился на меня, на что я снова пожала плечами. Не лезло в меня тогда ничего, что же сделать! Нет у меня привычки пихать в себя еду, когда я того не хочу, честное слово!

— Что же вы так, Ангелина, — осуждающе покачал головой мужчина, черкая ручкой в папочке. — Кушать надо обязательно, особенно вам, где же вы силы будете брать на восстановление?

— А до ужина еще два часа!.. — как-то злорадно гавкнула санитарка.

— Тамара Савельевна, поинтересуйтесь на кухне, может, что-нибудь осталось для Ангелины Никитичны.

— Так не положено, Пал Глебыч. Не положено!

— Мне днем передачу принесли, что-нибудь перекушу, — вздохнула, поморщившись. Головная боль снова дала о себе знать.

— Хорошо, — радушно кивнул дядечка. — Но в следующий раз обязательно скушать все, это понятно?

— Обязательно. Так и сделаю.

— Отлично. Маргарита, продолжаем назначенный курс. А вы, Ангелина, поправляйтесь. С результатами ваших анализов загляну, посмотрим, что они нам скажут. И перекусите чего-нибудь, уж очень вы бледная.

Согласно закивала, покосившись на Драконов пакет. В животе неприятно забулькало.

— И еще, Ангелина Никитична, у вас очень хорошие связи, — подмигнул «Пал Глебыч». — Уж замолвите за нашу чудесную больницу словечко перед вашими, г-м, «связями». Отдыхайте.

Под моим растерянным взглядом дядечка удалился, за ним, предварительно бросив на меня злой взгляд, бросилась санитарка. Озадачено обратилась к флегматичной медсестре:

— А это, простите, кто вообще был?

— Главврач больницы, — сделав страшные глаза, прошептала она и куда более радостно-громко: — Подставляйте вашу булочку, будем ставить жизнетворный укольчик.

Скривившись, со вздохом перевернулась на живот, мрачно раздумывая о «связях».

Это что же получается, какая-то загадочная личность проспонсировала мне… что? На ум приходила только палата, поскольку медицина у нас условно бесплатная. Возможно, еще препараты какие-нибудь. И кто же это мог быть?

Натягивая на задницу белье, задумчиво смотрела на телефон. Не может же Дракон… Спустив ноги, потянулась и перетянула на постель довольно увесистый и, несмотря на прошедшее время, теплый пакет.

Или все-таки может? Мой благодетель все же хамло-Дракон? Как же это все подозрительно-странно. До мурашек. Но отчего-то весьма и весьма приятных мурашек.

|Ангелина|

— Вот, Гель, — потрясла объемным пакетом подруга и поставила его на стул в холле больницы. — Собрала, что могла и там еще по мелочи прикупила, бумагу туалетную, мыло. Уф, — Алиса с трудом примостилась на стул, положила ладонь на объемный живот.

Испытала укол совести. Все-таки не стоило гонять беременную подругу, ей и без того тяжело.

Горячо поблагодарив Лису, присела на соседний стул. В холле, кроме нас, никого больше не было. И меня Георгий не хотел отпускать, ссылался на мое состояние и недавно закончившуюся пандемию, она как бы закончилась, но посещения больных до сих пор под запретом.

Поначалу я удивилась и возмутилась: как это так, ведь вчера врач сам говорил, чтобы подруга приходила к десяти утра, а сегодня вдруг посещения под запретом? Но оказалось, имелось в виду — подруге можно прийти, принести передачу, помахать ручкой в окошко, и на этом все, вот так Георгий мне сказал. Но я вымолила, точнее, получилось так, что выторговала… Георгий отпускает меня ненадолго к подруге, а взамен после моей выписки я выпью с ним по чашечке кофе с пирожным, то есть, выторговала я свидание… Пока не знала, как к этому относиться, врач мне не был противен, даже вызывал симпатию, но особого энтузиазма — нет.

— Ну, как ты тут? — после недолгого молчания тихо спросила Алиса. — Что говорят врачи?

— Да вот, утром сдала анализы, уколы колют, капельницы ставят, а говорят, что я легко отделалась.

— Слушай, да. Ты даешь, конечно, Гелька. Это ж надо было так, — качала головой подруга. — Еще никогда не сталкивалась с человеком, который пережил удар молнии, да еще и без особых последствий.

— Насчет последствий говорить рано, — отозвалась уклончиво, вспомнив о своих снах, о том коротком фрагменте моей жизни, когда меня выбило из собственного тела, а сердце остановилось. Да-да, я помнила об этом, но решила лишний раз не вспоминать, чтобы не загонять себя в истеричное состояние. О таком вообще никому говорить не стоит. Никому и никогда. И о всяких Драконах тоже. — Мне хватает и головокружений, и приступов слабости, и вот этого, — отдернула рукав кофты, показывая подруге фигуры Лихтенберга.