Я видел, что он мучительно подбирает слова.
— Я счастлива, папа, — просто сказала Алесия и я замер, впившись взглядом в ее лицо, — счастлива. Правда.
— Но, девочка моя, — мама Алесии обняла ее за плечи, — ты… лерта. Ты так не хотела…
— Мама, — Алесия встала, мягко отстранила Ксю и подошла к окну, — это ничего не значит. Дар проклят, он не может на мне жениться. Не может жениться, — она вдруг повернулась и лучисто улыбнулась родителям, — на любимой женщине. Но это не значит, что мы не можем быть вместе, понимаете? Проклятье дает ему невероятную силу, власть даже над нежитью. Я думаю, его мачеха крупно просчиталась, проклиная его. И знаете? Император лично обещал мне, что наши дети унаследуют титул, они не будут бастардами! Так чего мне еще желать?
— Мы рады за тебя, дочка, — просто сказал отец Алесии, улыбаясь, — и гордимся тобой. А как тебе Север?
— Север?
Алесия снова улыбнулась, такой полной тепла улыбкой, что мне вдруг захотелось схватить ее на руки и кружить, кружить пока ее смех не заполнит светом все улицы Антари.
— Север, — Алесия погладила по голове маленькую Ксю, — я больше не представляю себе жизни где-то еще. Я всегда буду помнить и любить родной Кирт, но Антари… Антари его город. И значит это мой дом.
Мама Алесии подошла к ней и положила руку на плечо, разворачивая к себе.
— Ты… Ты любишь его?
— Люблю.
Она не запнулась ни на секунду, и вдруг подняла голову, посмотрев мне прямо в глаза. Я понял, она тоже меня видит.
— Люблю!
Выкрикнула, и сорвалась с места, выскочив из комнаты рыжей молнией.
И я вдруг понял, что тоже несусь по коридору, навстречу ей.
Через секунду я подхватил ее на руки, прижал к себе свою драгоценность и шагнул на терассу, закрывая за собой дверь.
— Соскучилась, — шепнула моя радость и уткнулась носом мне в шею, с шумом втягивая воздух, — очень.
— Мы виделись час назад, — я тихо рассмеялся, прижимая ее к себе крепче.
— Целый час!
Алесия фыркнула, а я опустил голову, ища самые сладкие в мире губы, и, пленяя их, выдохнул то, что моя единственная слышала от меня сотни раз на дню: — люблю тебя, слышишь… как же я тебя люблю!
А она смеялась, повторяя за мной эхом и тянулась, как к источнику, к моим губам.
Эпилог
Хмурое небо грозило дождём, а я все бежала быстрее ветра. Первые капли ударили по спине и дыхание перехватило. Я остановилась, пытаясь понять, куда бежать дальше, но вдруг тихий родной голос полоснул по сердцу и я медленно, не веря своим ушам, обернулась.
— Стой, Алесия. Не беги. Больше нет необходимости. Ты уже пришла.
— Генри… Генри! Это ты…
— Я.
Улыбаясь, брат протянул ко мне руку, коснулся и дождь тотчас прекратился, стало тепло и тихо.
— Генри я…
Он был таким же, каким я его помнила в тот день. Красивый, уверенный в себе, в новом, с иголочки, камзоле.
— Лисичка, — Генри улыбнулся лукаво, — ты подросла.
— Генри, — я обнимала брата, чувствуя живое настоящее тепло, — ты живой?
Брат снова улыбнулся и покачал головой.
— Сон, Алесия. Я только хотел увидеть тебя.
— Я… Ты знаешь я… Генри…
— Я знаю. Знаю, Лисичка. Я так рад за тебя. Будь счастлива.
Он прижал меня к себе, я вдохнула родной запах и…
Проснулась.
В комнате было темно и тихо. Я выскользнула из постели, прошла, утопая босыми ногами в толстом ворсе ковра, к окну, и выглянула, стараясь рассмотреть ночной город сквозь морозные узоры, щедро покрывающие стекло.
— Север, — прошептала, уткнувшись лбом в студеное стекло, — Север…
Улыбнулась, отошла от окна, легла обратно в постель, прижалась к своему единственному и мгновенно заснула, окунувшись в светлый, полный будущего, сон.
