В общем, после разговора со мной Маша успокоилась, мы сходили с ней в кафешку, а после я пошёл домой, ждать посланника Кощея, и я действительно как-то сразу узнал его, как тот и обещал. Трудно об этом не догадаться, когда тебе в окно клювом стучится огромный ворон, с горящими багровым пламенем глазами.

Тут же в комнате появился местный домовой, бичура, который со страхом в глазах, но всё же весьма отважно, попытался его прогнать.

— Кишь! Кишь, злобный птиц! Нэчэго тэбэ тута делать, да! Нэту суда тэбэ хода!

Ворон насмешливо каркнул, и продолжил стучать.

— Это ко мне, уважаемый, — со вздохом признался я, — Он не будет сюда залетать, и уже скоро улетит, обещаю. Не беспокойтесь.

— Ох, парэн, зра ты водышся с такыми тварямы, да, — осуждающе покачал голвой он, — Нэ принэсот тэбэ это ничэго хорошэго, да… — но спорить не стал, и исчез. Я же открыл окно, и протянул хищной птицей шкатулку.

Она осторожно вцепилась в неё когтями, и сразу же улетела, оглушительно каркнув на прощание.

— Блин, так нечестно! — вырвал меня из раздумий недовольный голос, прозвучавший совсем рядом, — Нам, всем, кто проиграл, по минус три влепили, а Григорьеву плюс пять дали! За что? Да если б я против него вышел, я бы без проблем его разделал! Мне просто не повезло с тем воздушником, — жаловался неподалеку один из моих одногруппников, весьма полного сложения парень, своему приятелю, похоже, даже не замечая, что я совсем рядом с ними иду.

— Ну не знаю… — протянул тот с сомнением, — Как по мне, Григорьев действительно довольно силён оказался. Я бы с ним точно не справился. Думаешь, что у тебя что-то получилось бы?

— Да я бы его в блин раскатал бы! — важно надулся тот, — Это Смирнов его пожалел, а я бы не стал. Так водяным молотом приложил бы — только мокрое место осталось бы.

Я бросил внимательный взгляд на толстяка, запоминая хорошенько. В разговор влезать и в чём-то убеждать я не собирался, но будет возможность — эти слова я ему припомню. Уверен, что нам ещё не мало тренировочных боёв предстоит, вот и посмотрим, что он там из себя представляет.

— Ты бы, пухлый, помолчал бы, — вмешался тут в их разговор проходящий мимо Артём, — Радуйся лучше, что тебя не против Виктора поставили. Видел я твой бой. Пока бы ты этот свой молот создавал, он бы тебя раз десять нашпиговать копьями успел. На месте препода я бы тебе все минус десять влепил. Ты ж вообще ничего нормального показать не смог. Все удары мимо прошли. Ты же медленный, капец просто. В реальном бою тебя сразу убили бы.

— Это я просто не настроился, — недовольно насупился толстяк, — Так бы…

— Квак бы… — перебил его Артём, — Говорю же, лучше помолчи, не позорься. О, вот ты где! — это он уже меня увидел, и направился ко мне.

Толстяк с приятелем озадаченно глянули в мою сторону, я им подмигнул, и они тут же ускорили шаг, то и дело неравно оглядываясь, как будто опасаясь, что я побегу за ними.

— Не обращай внимания, — махнул рукой в сторону толстяка Смирнов, — Он просто дебил из разряда тех, кто любит кулаками после боя помахать.

— Да я знаю, и мне пофиг на него, — пожал я плечами, — Ты меня ищешь, что ли?

— Хотел парой слов перед следующей лекцией перекинуться, — смущённо улыбнулся он, — На само деле, ты выиграл. Я же видел, что ты без проблем меня добил бы, когда я замороженный стоял, просто пожалел. По справедливости, там нужно было закончить бой, и эти восемь, а может даже десять, баллов твои были бы.

— Нет, ты честно победил, — покачал головой я, — Я сам виноват, что замешкался. Да и правильно Краснова и препод сказали. Слишком я шаблонно действовал и недооценил тебя. Ту ловушку с ямой не ожидал. Впрочем, думаю, у меня ещё будет шанс отыграться, — улыбнулся я, — Да и баллы эти мне не так важны пока.

— Почему? — удивился парень, когда мы уже начали подниматься по ступенькам ко входу в учебный корпус, — Ты не хочешь пойти в увольнительную?

— Я на ближайший месяц наказан на них, так что… — развёл я руками, — Сам понимаешь.

Тут надо, пожалуй, сказать пару слов про местную систему оценок и поощрений. Каждый преподаватель мог дать ученику до десяти баллов за занятие, или лишить десяти баллов. Баллы же эти тут нужны были фактически для всего… Хочешь выйти в город в выходные в увольнение? Плати пятьдесят баллов за один день. Все магазины или столовые на территории университета во время учебного года принимали оплату только баллами. Хочешь получить книгу в библиотеке не из обязательного перечня? На прокат за баллы. Даже в парикмахерскую сходить тут можно было только за баллы. В субботу на дискотеку сходить? — пять баллов вход.

Учитывая, что баллы копить тут не было смысла, так как итоговые оценки в зачётки пойдут исходя из твоих результатов на экзаменах и зачётах, система получилась очень любопытная…

— Ого, — присвистнул он, — За что это тебя так?

— Не могу сказать, — скорчил я извиняющуюся физиономию, — Тут замешена честь одной дамы… — соврал я, сбавив тон, так как мне нужно было поддерживать легенду, что я у девушки неделю пропадал.

— Ты уже успел тут себе девушку найти? Офигеть! Ну ты шустрый! — аж восхитился он, и тут нам пришлось прервать нашу беседу, так как началась лекция по истории магического искусства.

— Григорьев, Смирнов, задержитесь пожалуйста, — остановила нас Краснова, когда мы уже собрались выдвинуться с ним вместе на обед в столовую. Там же я должен был пересечься с Машей, где думал и познакомить их.

Артём оказался нормальным парнем, простым в общении, без всяких там дворянских заморочек. Он даже всем своим видом напоминал свою предрасположенность к магии. Невысокого роста, но коренастый, с широченными плечами, он производил впечатление очень такого основательного человека, настоящей глыбы.

— Да, конечно. Только если ненадолго, — согласился я, глядя на замученную девушку, которую сегодня дружно избрали старостой группы.

— Я быстро. Вот, держите, — протянула она нам по листку бумаги, — Вам нужно выбрать спецкурс, на который вы будете ходить. До конца учебного дня определитесь, пожалуйста, и сообщите мне.

— Да не вопрос, — пожал я плечами, а Артём согласно кивнул.

— И это… замялся я, глядя, как она с обречённым видом убирает себе в сумку целую кипу бумаг. Явно уже заездили девушку, и это ведь первый день! Не дай бог она самоотвод возьмёт с этой должности, и неизвестно тогда, на кого упадёт эта ноша, — Если тебе какая помощь нужна будет, ты говори. Не стесняйся. Мы обязательно поможем. Да, Артём? — глянул я на приятеля, и тот ещё раз серьёзно кивнул, — И если обижать кто будет, тоже говори. Мы тебя в обиду не дадим. Может, тебе уже сейчас какая помощь нужна?

— Спасибо, мальчики, но пока не нужно, — улыбнулась она, как-то даже посветлев разом, — Но, если что — обращусь, если вы не шутите, и правда хотите помочь.

— Да какие тут могут быть шутки! Конечно, поможем, даже не сомневайся! — обрадовался я, увидев, что ей явно полегчало, — Считай, что мы самоназначились тебе в помощники.

— Договорились, — уже совсем открыто улыбнулась она нам напоследок, поправила рукой волосы, и пошла к выходу из аудитории.

— Это ты хорошо придумал, — тихо произнёс мне Артём, когда она вышла, — Одна она не потянет эту ношу, загрызут её наши дамочки. Есть тут парочка таких язв, что съедят её, и не подавятся. Да и полезно это, дружить со старостой. Глядишь, где и она нам чем-нибудь поможет. Ты только не подумай, что я такой уж меркантильный! — смущённо глянул он на меня под конец речи.

— Да всё нормально! — жизнерадостно хлопнул я его по плечу, — Не вижу ничего плохого, если мы и ей поможем, и себя не обидим. Как говорится, хочешь жить — умей вертеться. Пошли уже жрать, пока там не разобрали всё.

— Ну как, ты что-нибудь выбрал? — поинтересовался я у Артёма, озадаченно рассматривая бумажку, которую дала староста. Честно говоря, я не ожидал того, что в ней будет. Почему-то мне казалось, что тут должно быть что-то аристократическое, типа, верховой езды, фехтования, бокса, танцев, чем меня мучили в той жизни в английской школе, но нет. Тут всё было по-другому. Ну, почти.