Её подруги понимающе переглянулись, и поспешили за ней.

Интерлюдия

Елизавета Чарторыская нерешительно подошла к кабинету мужа, который в кои то веки работал из дома, ненадолго замялась, не решаясь его отвлекать, но всё же постучала в дверь

— Дорогой, ты сильно занят? — заглянула она в кабинет.

— Занят, но пару минут могу найти. Что случилось? — глянул на неё муж, отодвигая в сторону бумаги, и потирая усталые глаза.

— Понимаешь, я что-то очень за нашего младшего волнуюсь, — тихо произнесла она, зайдя внутрь, и прикрывая за собой дверь, — Тебе не кажется, что он уж очень сильно изменился в последнее время и чересчур самостоятельным стал? Я его совсем не узнаю. К тому же, его почти не бывает дома, а ведь ему всего семнадцать лет! Я очень волнуюсь за него…

— Мальчик взрослеет, так что хочешь ты или нет, ему настала пора вылетать из родительского гнезда, — муж встал, и приобнял её за плечи, — А то, что он изменился, это даже к лучшему. Слишком уж он инфантильный у нас был, но инициация в маги его сильно изменила. Так часто бывает, так что ничего удивительного в этом нет.

— Но как он будет жить в другом городе, без нас? Нам даже звонить ему пока запретили, разве это нормально? — вскинулась она, — У меня такое чувство, что он находится в опасности, а нас не сочли нужным даже в это посвятить! Какие-то шпионские игры вокруг… Наш мальчик, возможно, в беде, а мы ничего не делаем, как будто он не наш сын! Выпустили его в свободное плавание, и плыви как хочешь! Так нельзя!

— Дорогая, не переживай, всё будет хорошо, — ободряюще сжал ей плечи муж, — Я понимаю твои чувства, и, в целом, разделяю их, а потому уже сделал ряд шагов для обеспечения его безопасности. Министр я всё же, или где? —подмигнул он ей, — Скоро я узнаю, куда же его отправили, и постараюсь обеспечить ему безопасность. Есть у меня пара надёжных человек, которые присмотрят там за ним. Не переживай, — и он крепко обнял её.

— Витёк, иди, там опять эта твоя фанатка пришла, — подмигнул мне Костя, мой напарник по смене, проходя мимо. Я же аж чуть не застонал.

Эта ненормальная весьма плотно взяла меня в осаду, категорически отказываясь понимать моё твёрдое «Нет!». Каждый день вот уже неделю сюда как на работу приходила, и садилась именно за те столики, которые обслуживал я. Я даже как-то поменялся с напарником столами, но даже это не помогло. Она просто пересела, заметив это.

В остальном же, если не считать этого, дела были нормально. Я даже, к своему огромному удивлению, начал получать удовольствие от этой работы. А что такого? Не надо никуда тащиться и пытаться кого-то убить, или сидеть в офисе и писать отчёты. Клиенты, в основной массе, были все адекватными, общались уважительно, оставляли неплохие чаевые, хотя в целом, у меня и без того проблем с деньгами не было.

Когда народу мало было, мы с Машей и нашими новыми коллегами, за исключением того крысёныша, как его тут все называли, пили кофе и общались, быстро найдя общий язык с коллективом. Опять же, кроме того крысёныша, который держался от людей в стороне. Пару раз он попытался сделать мне пару пакостей, в виде испорченного блюда, попытки подножки, когда я с полным подносом шёл. Пришлось зажать его одним вечером в тёмном уголке, и хорошенько побеседовать о правилах хорошо поведения, постаравшись обойтись без последствий на лице. Впрочем, даже пары ударов под дых ему вполне хватило, и он, кажется, всё осознал. Больше у меня с ним проблем пока не было.

Тихая, спокойная и размеренная жизнь. Никогда бы не подумал, что именно такая жизнь мне понравится больше всего. Даже та моя прошлая весёлая разгульная жизнь уже не казалась мне сейчас чем-то таким уж классным, и мне больше не хотелось к ней возвращаться. Только сейчас я начал понимать, какая колоссальная разница в том, когда с тобой дружат, когда ты при огромных деньгах, и когда тебя просто принимают таким, какой ты есть. Ну, и очень мне нравилось, когда меня благодарили довольные посетители за отличную работу. Нет, всю жизнь, конечно, я бы так провести не хотел, но такой опыт тоже, оказывается, может быть полезен.

В Академии я появлялся только на ночь, так как медкомиссию я тогда прошёл без проблем, подписал все необходимые документами, и пока делать там было больше нечего до окончания практики, так что со своими недоброжелателями пока больше не сталкивался.

Узнал только, что капитана того я хорошо отделал, и ему никто из целителей не помогал. Как оказалось, целительский факультет, который тут тоже был, терпеть не мог спортсменов почему-то, и оказывал им медицинскую помощь только чуть ли не по прямому распоряжению ректора, а в этот раз его не последовало.

— Тебе-то как удалось притащить целителя ко мне? — поинтересовался я у Маши в одно из наших совместных чаепитий.

— Да вообще без проблем, — пожала она плечами, и улыбнулась, — Стоило мне сказать, что ты подрался с капитаном студенческой сборной по хоккею, и неплохо его отделал, он даже спорить не стал, и как бы не быстрее меня к тебе бежал.

— Теперь понял, — улыбнулся я в ответ.

Насчёт девушки, кстати, я своё мнение поменял. Не засланная она. Просто так совпало. Очень хороший человек, кстати, и настоящий друг. Надо сказать, пока единственный мой друг в стенах Академии, если не считать Баюна. Но того я почти и не видел все эти дни, так как он, похоже, переживал тут вторую молодость, и вовсю обхаживал местных кошачьих барышень.

Один раз я только его призвал сразу после того боя в подвале, узнать, почему он не явился на мой призыв, всё ли у него в порядке. С ним всё оказалось очень хорошо, и он оказался чуть ли не в настоящем шоке от того, что он меня тогда не услышал.

— Похоже, тут очень непростой подвал, — задумчиво муркнул он, — Или заговорённый, или сделан из такого материала, через который твой зов не может пройти. Ты, пожалуйста, больше по таким подвалам не ходи. А если уж пойдёшь, то вызывай меня заранее. Если ты погибнешь, а я не приду к тебе на помощь, то это очень плохо для меня закончится. Себя не жалко, так хоть меня пожалей.

— Сам не хочу, — поёжился я, — Впредь так и буду делать.

— Вот и отлично, — муркнул он, и умчался по своим кошачьим делам.

С Машей же у нас сложились хорошие дружеские отношения, которые, как мне показалось, нас обоих вполне устраивали. Мы вместе ходили до кафе по утрам и обратно вечером, и я неплохо узнал её за это время. Оказалось, она весной попала под машину, получив несколько переломов, денег на целителя у их семьи не было, потому она и пропустила экзамены. К счастью, Академия пошла ей навстречу, увидев в ней хороший потенциал водяного мага. Её отец дружил с одним из выпускников этой Академии, он же и посоветовал руководству учебного заведения, которое испытывало дефицит в сильных магах среди студентов, обратить внимание на девушку. Так она в итоге тут и оказалась.

В общем, всё было нормально, за исключением той дуры, и я ведь даже послать его погрубее не мог. Воспитание не позволяло.

— Чего изволите, Екатерина? — нехотя всё же подошёл я к ней.

— Ну, зачем же так официально? Для вас я просто Катя, — обворожительно улыбнулась она мне.

— Хорошо, просто Катя, — поправился я, — Так что будете заказывать?

По её лицу пробежала какая-то тень, но она всё же справилась со своими эмоциями.

— Мне как обычно, пожалуйста, — загадочно улыбнулась она, откинулась на спинку дивана, и положила ногу на ногу, демонстрируя их длину и стройность. Ножки у неё действительно были полный отпад, и на любого подростка подействовали бы просто убийственно, но я, всё же, с учетом моего опыта прошлой жизни, был уже далеко не подросток, так что на меня это не действовало.

Ну, почти…

— Значит, большое латте, фисташковый рулет, и салат Рудозза, — сухо озвучил я заказ, — Кофе и рулет сразу подавать, или сначала салат будете ждать?

— Давай сразу. И, может, составишь мне компанию? — потянулась она как кошка, лукаво глядя на меня.