— Союзнички, — пробурчал Ушаков, когда Нельсон увидел, что освободился Уильям Гамильтон и английский вице-адмирал направился к мужу своей любовницы.
В лучших традициях галантного века, Гамильтон знал, кто его жена, в бывшем куртизанка, натурщика и просто… увлеклась английским офицером. И английский посол в Неаполитанском королевстве, коим и являлся Гамильтон, не стал мешать такой связи своей жены. Может быть и потому, что боялся за свою необычайно богатую коллекцию художественных ценностей. Кто еще поможет перевезти картины и скульптуры, как и самого Уильяма, когда придут французы? А то, что в Неаполь рано или поздно, но, скорее всего, рано, придут республиканцы, Гамильтон был уверен.
— Вы? Как вы смеете? — вдруг вскричал Гамильтон буквально после минуты общения с Нельсона.
Ушаков наострил уши. Нет, ему постольку-поскольку важны все эти любовные страсти. А вот то, что может быть сказано Нельсоном во время эмоционального всплеска, очень даже важно. Федор Федорович видел, что английский флотоводец, и без того всегда бывший эмоциональным, и, при отсутствии должного образования и принятия правил поведения в обществе, сейчас переходил все границы, повышая голос.
— Я слуга короля, как и вы, — почти что кричал Нельсон.
— Так сражайтесь за короля до конца! — парировал Гамильтон.
Прием во дворце Фердинанда не был многолюдным, да и помещение казалось не столь просторным, как могло быть при иных королевских дворах, потому все присутствующие приостановили свои разговоры и внимательно наблюдали за картиной ссоры мужа профурсетки Эммы и ее любовника. Так воспринимал неаполитанский двор ссору. И всем все было видно из любого уголка зала.
На самом же деле мужчины спорили совершенно о ином. Нельсону предписывалось уже как месяц назад покинуть Средиземное море. По Версальскому договору 1783 года скала Гибралтар, как и некоторые ближайшие территории, отошли к Великобритании, которая, впрочем, не спешила объявлять эти земли своей колонией, но уже обустраивая собственную военно-морскую базу. Вот туда и нужно было отправляться Нельсону, чтобы взять под охрану Гибралтар и, как предписывалось, не позволять французскому, да и испанскому, флотам выходить в Атлантику.
Англия временно уходила их Средиземного моря, оставляя русских один на один с французским флотом, или даже одних на двух, если испанцы решат заявить о себе. Тут еще и профранцузская Венеция, Генуя… Так что русским придется только убегать от флотов иных стран. Это, пусть и временно, но сдержит французов, не могущих выйти из Средиземного моря и быстро нарастить свою группировку у проливов.
Ушаков именно сейчас понял всю подлость задумки англичан. Русские нынче — единственные из серьезных европейских игроков, кто может составить реальную угрозу Французской Республике. Однако, император Павел Петрович вовсе не хочет воевать, о чем опрометчиво заявлял публично. У государя Российской империи более всего есть желание перекрашивать корабли, да принимать новые регламенте на флоте. Пусть новый Морской Устав и понравился Ушакову. Ну а так, оставшись без англичан в Средиземном море, русские потерпят поражение, как об этом и мечтали в Лондоне.
И что тогда? А все просто, императору Павлу придется искать союзников, чтобы покарать французов за поражения в Средиземном море. Тут либо Соединенные провинции, но скорее, Англия, которая даже после мятежей на флоте, все равно имеет сильно больше кораблей, чем все русские эскадры вместе взятые. И все, русские в войне и их варварские полчища идут вразумлять французов.
— Я ухожу, но забираю Эмму. Пишите в Лондон, пусть высылают свои рекомендации! Если что, я пришлю за вами корабль, или даже сам прибуду, но Эмма отправится со мной, я не могу подвергать ее опасности, — настаивал Горацио Нельсон.
— Но французы не нападают на Неаполитанское королевство, почему угроза. По крайней мере, не так скоро. А как же мои коллекции? — чуть дрогнувшим голосом спросил Гамильтон.
— Не сейчас. Нынче только Эмму заберу. У меня приказ убыть, у вас приказ остаться, — сказал-отрезал Нельсон.
— Господин вице-адмирал, — встрял в разговор еще один человек, Джон Френсис Актон. — Вы обязаны были согласовать со мной уход вашей эскадры.
— Обязан? — возмутился Нельсон. — У меня нет инструкций быть обязанным вам.
Джон Актон был весьма влиятельным человеком при дворе Фердинанда Неаполитанского, к слову, он так же, как и Нельсон, был англичанином, пусть и позиционирующим себя, как неаполитанец. Влияние этого человека-авантюриста, было велико, несмотря на то, что Актон командовал лишь в двух моментах: когда, как адмирал флота Неаполя, управлял кораблями, а еще, когда согревал постель королеве неаполитанского государства. И там, в постели, Марии Каролины, имевшей огромное влияние на мужа, Актон надиктовывал решения, которые он полагал правильными и для себя и для Неаполя. Этот человек считал себя важным вельможей, однако, для Нельсона Актон оставался никчёмным почти что предателем, ну и бездарным флотоводцем.
К слову, неаполитанские элиты не любили ни Актона, ни королеву, да и англичан не привечали. Может потому и нет согласия в королевстве, что люди больше ждут испанцев, с которыми имеются глубокие корни, даже приверженцы республиканцев в наличие. Эти территории не так, чтобы давно стали независимыми, или зависимыми Австрии, с видимостью суверенитета. А до того, земли были испанскими.
А между тем, крики и высказывания обоюдных претензий продолжались. Нельсону и Гамильтону почти что удавалось обходить тему Эммы, но все вокруг для себя уже определи предмет разногласий мужчин. Король с королевой в это время решили за лучшее вовсе уйти на лоджию, чтобы подышать свежим воздухом.
— Паруса! Паруса! — закричал кто-то в саду дворца.
— Французы, больше некому. Жалкие республиканцы, они выследили меня! — закричал Нельсон и решительно, наплевав на вопросы, которые английскому вице-адмиралу задавали многие из присутствующих, направился к Ушакову.
— Вы обязаны, наконец, сделать выбор и выступить на стороне правды, — пафосно заявил Горацио Нельсон Федору Федоровичу Ушакову.
— У меня нет инструкций быть обязанным вам, — ответил Ушаков, повторив фразу самого же Нельсона.
*………….*…………*
Неаполь
15 октября 1797 года (Интерлюдия)
Контр-адмирал Франсуа-Поль Брюе де Эгалье пребывал в наилучшем расположении духа. Линкор «Ле Ориент», его флагман, был таким кораблем, что не может не вселять страх всем, в том числе и англичанам. Сто двадцать пушек. А есть ли в мире корабли мощнее? [были, Сантисима Тринидад, 144 орудия]. Потому Франсуа де Эгалье ждал, что только грозный вид французского флота заставит капитулировать английскую эскадру. Нет, он пребывал в надеждах на это. Чего не отнять у англичан, на море они сущие звери, и контр-адмирал за свою уже достаточно долгую военную карьеру успел в этом убедиться.
Французская разведка работала неплохо и во флоте прекрасно знали о состоянии дел в английском Роял Нэви. Англичане были вынуждены отвести часть своих кораблей к Гибралтару, якобы, чтобы не дать выйти французскому флоту из Средиземного моря, и объединиться с другими кораблями в Бресте. На самом деле, одной из причин того, что адмирал Джон Джервис увел большую часть английского флота на стоянку, были брожения на кораблях. Слава Ричарда Паркера не давала спокойствия английским морякам. Ну а в море крайне сложно подавить все бунтарские намерения, да и на базе в Гибралтаре достаточно припасов, чтобы кормить матросов от пуза и не давать им поводов для бунта.
Джервис оставил в Средиземном море лишь вице-адмирала Нельсона, но тот вел себя так, будто обладал полноценной эскадрой. Французам, как и раньше приходилось ходить целой флотилией, чтобы не нарваться на обнаглевшего Нельсона малым, или равным количеством кораблей.
Горацио Нельсон мог и дальше оставаться неуловимым кошмаром для французов, подлавливая их на коммуникациях, меняя места дислокации флота, тем более, что сейчас появилась возможность пополнения припасов и на Мальте, но его сгубила любовь. Это может быть странным, даже нереальным, но слухи об адюльтере жены английского посла в Неаполитанском королевстве, Эммы Гамильтон, достигли Рима, полного французами, быстрее, чем сведения разведки о том, что английские корабли Нельсона нанесли визит в Неаполь и уже долго там находятся. Дак были получены сведения о том, что английская эскадра находится в Неаполе.
