Раньше появлялись планы устроить своего рода «ночь длинных ножей» — вырезать всех за один день, причём, не только бандитов, но и тех, кто покрывал их деятельность. И уже начала готовиться подобная акция, но в последний момент я всё отменил. Дело в том, что, просчитывая риски, осознал большую вероятность того, что моё имя будет замешано в столь масштабной операции. Не то чтобы это плохо — убивать преступников. Здесь другое. Сам факт, что дворянин станет заниматься таким делом, уже будет порицаться в обществе. Для того, чтобы убить более чем шесть десятков бандитов, у меня должны быть столь неоспоримые факты и доказательства для оправдания перед законом и дворянской честью, чтобы вопрос был поставлен так: он не мог иначе. И всё равно подобное поставит кляксу на листе бумаги, где я пытаюсь писать историю своей жизни и карьеры. Так что приходится как-то договариваться и через частичную хитрость всё же реализовывать план.

— Мы здесь для того, чтобы не было лишней крови, — открывал встречу Барон.

Он всё ещё чувствовал себя неважно после ранения, однако, не мне же общаться с «Иванами». Я своего рода «свадебный генерал». Сдерживающий фактор, не совсем понятная для бандитов фигура. А у этого контингента всегда развита чуйка на опасность. И в неизвестность, как правило, они не стреляют.

— Ты, мил человек, не по себе одёжу взял. Отчего моих людей прогнали из твоих рестораций? Я работаю в городе уже третий десяток лет, а нынче ты, Барон, свои трактиры ладишь и людей выгоняешь, — сказал один бандит.

Это был уже седовласый старик с большим шрамом на лице. Очевидно, что этот товарищ играет первую скрипку в разбойничьем оркестре Петербурга.

— Колун, ты сам мне давал земли в городе для работы. Я всегда тебе платил нужное. И сейчас относил серебро, не меньше, чем ранее. Да, мы взяли два трактира на чужой земле, готовы заплатить за это, но частью. Вот такое наше предложение, — сказал Янош Крыжановский, более известный в криминальных кругах, как Барон.

— Ты, лях, неблагодарным оказался, — взял слово другой бандит. — Тебя не трогали, уважали. Какого ляду ты продался?

— А ты с разумом говори, а то и язык укоротить можно. Иль я не знаю, чьи люди напали на меня, и кто убил моих братов, — сказал Барон и встал из-за стола, демонстрируя готовность к силовому решению всех вопросов.

Но Янош не смог сделать и шага, у него, видимо, закружилась голова, и польский шляхтич, ставший бандитом, вынуждено сел на свой стул.

— Обвинение серьёзное… Но ты, Барон, уже не наш, оттого и законы не для тебя, — с видом мудреца изрёк Колун.

— Кому продался? Где твой хозяин? — выкрикнул третий из шести пришедших на сходку.

Семь человек сидели за одним большим столом. Шестеро были против всех предложений и новой системы, и лишь Барон был «за». За то, что можно жить без грабежей и разбоев и зарабатывать на жизнь вполне легальными способами.

Были в ресторане и другие люди. Каждый «Иван» привёл с собой, как и было уговорено, двоих бойцов. Но вот во дворе, там да, концентрация бандитов на квадратный метр была сегодня самой высокой в Российской империи. Сразу стало понятно, что если не все вожаки, то их часть готова к силовому решению всех проблем. Если начнётся бойня, то она привлечёт слишком большое внимание. И тогда любой военный патруль, которых сейчас по городу много, подымет тревогу. Как следствие, появляется слишком много новых факторов, учесть которые будет слишком сложно. Следовательно, план по полной зачистке криминала в столице здесь и сейчас стоит или отринуть, или отложить.

— Два! — шепнул я мимо проходящему половому.

В ресторане не было ни одного человека из обслуги, незадействованного в операции. Даже повар с поварятами и те готовы к схватке. Так что решающее преимущество перед одной бандой здесь и сейчас мы имели, а вот против всех — нет. Убийство «Иванов» приведёт к таким последствиям, что на улицах Петербурга начнётся, пусть и краткосрочная, но война.

Планов операции было разработано четыре, в зависимости от того, как поведёт себя потенциальный или, как становится понятным, реальный противник. Первый план — полная зачистка. Своего рода «Волчья свадьба», описанная в книге «Песнь льда и пламени» и показанная в сериале «Игра престолов». Вырезать всех «под ноль» во время пьянки, и делов.

А вот второй план более хитрый и дорогостоящий. Сейчас половой должен дать знак Барону, чтобы он максимально смягчал обстановку и шёл на попятную. А уже позже половые начнут разносить напитки и еду. Всё это будет напичкано медленнодействующими ядами, которые обошлись мне крайне дорого. Но не в деньгах дело, сравнительно иных трат, яды ещё терпимые расходы.

Важно, чтобы «Иваны» и те, кого они привели в ресторан на разговор, умирали вдали от моих заведений. Яд должен подействовать часов через семь-десять, не раньше. И у нас будет время дать противоядие тем, кто также будет пить и есть с бандитами.

— Я согласен платить за каждый ресторан в месяц сто рублей и уважаемых людей кормить без оплаты, — начал смягчать обстановку Барон.

Бандиты переглянулись. Было видно, что подобного предложения они не ожидали. Скорее, не так, они и вовсе не ждали, что Барон, ранее имевший репутацию не особо договороспособного человека, начнёт торг.

— Нет, мил человек, не так. Пятьсот рубликов серебром с каждого ресторана, тысяча рублей за угрозы и оскорбления уважаемых людей. Ну, и наши люди работают по ресторациям невозбранно, — выставил свои предложения Колун.

Можно было соглашаться на что угодно, если бы не опасность вызвать подозрения. Бандиты смогут почувствовать угрозу и насторожиться. Потому следует аккуратно, но спорить.

— Нет, Колун, так не пойдёт, — возразил Барон, и начался торг.

Торговались долго, угрозы то и дело сыпались с разных сторон. Янош уже озвучил цифру своих бойцов и что готов воевать. Над ним посмеялись, считая, что блефует. Между тем всё ещё оставался неучтённый фактор — кому именно служит Барон.

— Что говорить, шляхтенок. Кто за тобой стоит? А то и неча вовсе вести беседы, коли человек тот не стоящий, — сказал Колун, когда вроде бы стороны уже договорились.

Барон чуть замялся. У нас была договорённость, что я, прекрасно слыша весь разговор, сам решу, раскрываться или нет. Конечно, было бы нужно сидеть тихо и не макать своё имя в эту грязь. Но, как становилось понятным, бандиты чувствуют себя слишком вольготно, надеясь на своих покровителей с одной стороны, а с другой предполагая, что Барон блефует, и никого за ним нет. Атмосфера накалена, того и гляди, начнётся такая ненужная здесь и сейчас драка.

— Пошли, Михаил Иванович! — сказал я, вставая из-за стола в потаённой комнате, где мы располагались с гвардейским поручиком Контаковым.

— Ваше превосходительство, всё же сие поругание чести. Я премного благодарен за всё, что вы… — начал было противиться поручик.

— Миша, вы всё помните? Сколько денег мне стоили ваши похождения! Я закон нарушил, дав судье указание оправдать вашу не дуэль, а избиение дворянина без вызова. Делайте, что сказано! — жёстко припечатал я Контакова.

После того, как этот товарищ стал соучастником в моей дуэли с Карамзиным, я постоянно был где-то рядом с поручиком-семёновцем. Если не ко мне, то он знал, к кому обращаться. Тот же Карп Милентьевич передавал деньги Контакову. Так что он мой с потрохами. И дело не только в деньгах, я покрывал некоторые его пьяные выходки, однажды дело даже дошло до суда.

— Проще было отсидеть в Петропавловской крепости под арестом, — бурчал Контаков.

Бурчал, но вставал, поправляя шпагу и проверяя два пистолета, бывшие при нём.

Никто из гвардейцев, насколько мне было известно, не состоял в покровителях криминальных элементов. Да и были эти «крышеватели» до майора максимум. А тут гвардейский поручик, который на одну ступень выше чином, чем общеармейский офицер. Но не только в чинах дело. Попасть в гвардию непросто. Тут не только важны стати, всё больше гвардия — это блат. Лишь по серьёзной протекции можно стать гвардейским офицером.