— Просто, нет?

— Нет, я хотела бы найти Арию.

— Хорошо. — За ее рассуждениями стояло нечто большее, чем просто воссоединение со старой подругой, но я достаточно хорошо знал интонации Кэт, чтобы распознать, когда дверь вот-вот захлопнется у меня перед носом. Пора попробовать пробраться через окно. — Это была машина Лондин, верно?

— Да. Она жила в ней с Карсоном. Он был первым, кто поселился у Лу, и в некотором роде сделал ее нашим домом.

— Подожди. Кто такой Лу?

— Владелец свалки. Я рассказывала тебе о нем, помнишь?

Нет, не рассказывала. Может, она и рассказала бабушке, но не мне.

— Что-то не припоминаю.

— Лу Майли. Это был сварливый старый отшельник, который жил там. Однажды Лу вышел из лачуги, в которой жил, и увидел, что Карсон спит на старом автомобильном сиденье. Лу принес ему одеяло. К тому моменту Карсон пробирался на свалку и спал там в течение месяца. Я не уверена, знал ли Лу все это время, но он не заставил Карсона уйти.

Меня озадачило, что взрослый человек не позвонил властям и не спас этих детей. В те несколько раз, когда они с Джеммой говорили о свалке, им казалось, что это рай. Они предпочитали ее настоящему дому в приемной семье.

Я не понимал этого, но перестал пытаться найти в этом смысл.

Кэт сделала то, что должна была сделать в слишком юном возрасте, чтобы извлечь максимум пользы из дерьмовой ситуации. Она умела находить светлую сторону. Всякий раз, когда мы смотрели плохой фильм, во время титров она говорила о трех вещах, которые ей в нем понравились.

Однажды во время снежной бури у нас закончился кофе. Дороги были слишком заснежены, чтобы по ним можно было проехать, поэтому она достала несколько упаковок чая и попыталась привить мне любовь к нему. В тот день я попробовал все сорта чая, а потом солгал и сказал, что чай не так уж плох. По сравнению с кофе он был дерьмом, но она пыталась.

— Джемма была второй, кто переехал на свалку. Ее дом был… — Кэт покачала головой. — Он был ужасен. Она когда-нибудь говорила с тобой об этом?

— Нет, и я никогда не спрашивал. — За последние полгода я довольно хорошо узнал Джемму. Мы вдвоем работали бок о бок почти каждый день, и я не мог бы и мечтать о лучшем партнере для Истона, не только потому, что она обожала моего брата, но и потому, что она была бунтаркой. Дерзкая и саркастичная, уверенная в себе и смелая, Джемма не родилась с фамилией Грир, но носила ее с достоинством. Вы бы никогда не догадались, что ее детство было адом.

— Она мало кому рассказывает эту историю, — сказала Кэтрин.

В чем-то она похожа на тебя.

Я завоевал доверие Кэт во многих других областях. В том, что касалось лошадей, когда я учил ее ездить верхом. В том, что касалось стресса на работе, когда именно ей нужно было дать выход чувствам. Черт возьми, она доверяла мне готовить ужин каждую среду без посторонней помощи. Так почему бы ей не рассказать мне о своем прошлом?

— В любом случае, — продолжила Кэт, — после того, как Джемма переехала на свалку, следующей стала Лондин. На самом деле, Джемма притащила ее туда после того, как обнаружила, что Лондин пытается съесть сэндвич из мусорного бака.

— Ты это делала? — У меня скрутило живот. Я ненавидел это. — Ела из мусорного бака?

— Нет, мы никогда не ели отходы. Еда всегда была рядом. У нас были сэндвич с арахисовым маслом и медом. Багажник «Кадиллака» служил отличной кладовой. Но если я больше никогда не съем ни одного банана, я умру счастливой. То же самое можно сказать и о зеленой фасоли.

— Вот почему ты не любишь бабушкину запеканку из зеленой фасоли на День благодарения или Рождество. — Мама всегда приносила нам домой остатки, но Кэтрин к ней не притрагивалась. Я всегда думал, что она оставляет ее для меня, потому что это мой любимый праздничный гарнир.

Лицо Кэт сморщилось.

— Я не буду есть зеленую фасоль. Это чудо, что я могу есть пиццу. Лондин работала официанткой в пиццерии и приносила нам пиццу каждый вечер, когда работала.

— Рай, — поддразнил я.

Она рассмеялась.

— Даже тебя бы тошнило от пиццы.

— Никогда.

У нас на ранчо пиццы было немного. Доставка на ранчо была невозможна, и, вероятно, именно поэтому я настаивал на «Доминос» всякий раз, когда мы посещали город.

— Хорошо, продолжай. — Пожалуйста, продолжай. — Расскажи мне больше об Арии.

— Они с Кларой были на год младше нас всех. Я думаю, они могли бы поехать с нами в Монтану, если бы мы подождали, но… нам нужно было уезжать оттуда.

— Понятно. Они были в бешенстве?

— Нет, я так не думаю. И было бы лучше, если бы они оставались в безопасности, пока им не исполнится восемнадцать. Карсон пообещал остаться с ними на свалке до их дня рождения. Я полагаю, он жил в этой машине, пока не уехал.

Теперь стало понятно, почему машина должна была добраться до Калифорнии.

— Лондин хочет, чтобы «Кадиллак» достался Карсону.

Кэтрин кивнула.

— Лондин и Карсон встречались. Они жили в этой машине вместе. После того, как она отремонтировала ее и уехала из Бостона, она захотела, чтобы та вернулась к нему.

— Почему она не отдала ее ему?

— Таков был план, но у нее спустило колесо в Западной Вирджинии, она влюбилась в своего механика и так и не добралась до Калифорнии. Вместо этого она позволила Джемме забрать его.

— А Джемма попала в лапы к Истону.

— Точно. — Кэтрин рассмеялась. — Эта поездка была идеей Джеммы. Лондин передала машину Джемме. Джемма передала ее мне. И я, надеюсь, передам ее Арии, которая, возможно, передаст ее Карсону.

Для Кэт это был не просто отпуск. Это было сентиментальное путешествие.

— Спасибо, что позволила мне поехать с тобой.

Она приподняла бровь над полями своих новых солнцезащитных очков.

— А у меня был выбор?

— Нет.

Она улыбнулась.

— Это круто. То, что вы передаете машину. Я думаю, разница лишь в том, что ты вернешься домой, когда все будет сделано.

Кэт поерзала на сиденье, и улыбка исчезла с ее лица. Ее пальцы сжались на руле. Она смотрела прямо перед собой, и внезапная напряженность в ее плечах заставила меня остановиться.

Она ведь вернется домой, верно? Это было совсем не то путешествие, в которое отправлялись ее подруги. У Кэт была своя жизнь в Монтане. Работа. Семья. Она всегда говорила мне, что Монтана — это место, где ее сердце обрело дом, где есть горы, открытые пространства и чистый воздух.

Она вернется домой. Вот почему она не ответила. Это было само собой разумеющимся.

Она вернется домой.

— Чья это была идея — приехать в Монтану? — спросил я.

— Моя. — На ее лице снова появилась улыбка. — Я подумала, что это будет похоже на приключение. Я скопила немного мелочи, чтобы купить карту, а затем отметила самые крупные города. Каждый день я подходила к телефону-автомату и обзванивала местные газеты в Бозмене, Биллингсе, Миссуле и Грейт-Фолсе, спрашивая, нет ли новых объявлений о работе.

— И они читали их тебе?

Она кивнула.

— Администраторы сжалились надо мной. Газета в Грейт-Фолсе выходила всего два раза в неделю, поэтому я перестала им звонить. Через пару недель я узнала об объявлении, которое Кэрол разместила о поиске экономок. Я позвонила ей в тот же день и спросила нужны ли они еще ей. Она сказала мне, что, если мы доберемся до Монтаны, там нас ждет работа. Так что мы подождали, пока мне не исполнится восемнадцать, потому что я была младше Лондин и Джеммы, а потом уехали. Мы накопили на автобусные билеты и… остальное ты знаешь.

Да, остальное я знал. Я мало чего не знал о жизни Кэтрин с тех пор, как она приехала в Монтану.

— Я рад, что ты нашла это объявление.

— Я тоже.

Я повернулся к заднему сиденью, где оставил бейсболку, и натянул ее, придерживая пряди своих почти сухих волос. Затем я расслабился на своем сиденье.

У меня было еще много вопросов, которые я хотел задать. Почему она так настаивала на том, чтобы не возвращаться в Калифорнию? Почему она организовала эту поездку в последнюю минуту и не сказала мне об этом? Но Кэт сегодня доверилась мне больше, чем за все последние годы. Когда я тренировал молодую лошадь, я не испытывал судьбу. С Кэт я тоже не собирался этого делать.