— Внимательно смотри сюда, — скомандовал Парсонс, многозначительно тыча пальцем в светящуюся проекцию и обращаясь к энсину поучительным тоном заправского инструктора. — Вот, полюбуйся на наш доблестный «Мичиган» и заруби себе на носу очевидные вещи.
Дик, прищурившись, обвел пальцем периметр голограммы, делая особый упор на мерцающую броню:
— Видал, какой у нас знатный бронекорсет, а, парень? Обшивка ведь двухслойная, из сверхпрочного нимидия. Прикрыты от огня противника как приличные люди. Плюс еще, заметь, внутренние переборки и конструкции жилых отсеков тоже из нимидийской брони. Крепость, а не линкор! Так что можешь выдохнуть, ни за что «раски» не продырявить нас одними лишь палубными орудиями…
Энсин, все еще трясущийся, как студень на ветру, лишь неопределенно хмыкнул в ответ и робко возразил:
— Допустим, сэр, снаружи не возьмут… А если на абордаж пойдут, как тогда запоем? И что тогда делать? Я наслышан про этих головорезов…
— Соображаешь, уже хорошо! — одобрительно хохотнул коммандер, щелкнув энсина по носу. — Да, штурмовать наши посудины «раскам» придется в любом случае, если они хотят с нами разделаться.
— И вы еще говорите не переживать, сэр? — нервно хохотнул Дженкинс, истерически взмахнув руками. — Тоже мне, утешили… Знаете ли, я вот лично не вижу большой разницы — сдохнуть от детонации аккумуляторов или от плазмы, что вот-вот прожжет бронежалюзи иллюминаторов! Или от вражеского плазменного штыка промеж ребер! Какая, к дьяволу, разница⁈
Энсин содрогнулся всем телом, словно наяву увидев перед собой разверзшуюся бездну неминуемой гибели. Лицо его исказила мучительная гримаса.
Парнишку можно было понять Дженкинсу довелось пару лет тому назад побывать в шкуре загнанной мыши, оказавшись в центре абордажной схватки. О, то был сущий ад! Выжил энсин лишь чудом — когда арабские космодесантники Звездного Халифата, с которым тогда разбирался 1-ый «ударной» космофлот, прорвались на мостик «Мичигана» ломая бешеное сопротивление команды. Тогда именно штык вспорол грудь и живот неопытного связиста, намертво припаяв его к переборке как бабочку…
Уже потом, в медотсеке Дженкинсу рассказали, что вражеские штурмовики приняли его за покойника и не стали добивать контрольным в голову. Энсин же на всю жизнь запомнил леденящее прикосновение штыка и обжигающе-горячие брызги крови, что хлестали фонтаном из его развороченного тела…
— Штука в том, сынок, что штурмовых команд русским для этого ну никак не наскрести, чтобы взять на абордаж все восемь наших линкоров зараз! — между тем ответил на это Парсонс, видя как Дженкинс замолчал и изменился в лице. — Брось, парень! — с силой хлопнул он подчиненного по плечу, мигом вырвав того из кошмарных воспоминаний. — То что произошло когда-то на «Мичигане» более не повториться…
Коммандер быстро застучал по клавишам, меняя ракурсы и углы голографических проекций. Мерцающие контуры теперь уже русских боевых кораблей послушно закружились над пультом.
— Пораскинь мозгами, Дженкинс, — наставительно произнес Дик, тыкая в голограмму. — Ты только посмотри, у наших дражайших оппонентов ведь не густо со штурмовиками… В их эскадре из больших кораблей всего два паршивых линкора на всю ораву, остальные десять — мелочь в виде тяжелых и легких крейсеров…
Видя, что до энсина медленно, но верно начинает доходить, Парсонс воодушевился и продолжал с удвоенным жаром:
— В их тесных трюмах от силы с полтысяти профессиональных абордажников на всю эскадру наберется, не больше… Ну, максимум, тысячи полторы, если к ним присоединятся космоморяки из экипажей. И это, заметь, в ущерб качеству, это неотложный факт…
Коммандер расхохотался и легонько постучал Дженкинса по лбу, намекая на пустоту внутри черепной коробки молодого человека.
— А теперь прикинь, сколько этих ряженых сгинет на палубах наших кораблей, если учесть тот факт, что только на одном «Мичигане» сейчас находится пять сотен глоток. Ну а если считать все восемь линкоров, то без малого четыре тысячи бравых ребят, которые дадут прикурить любому сунувшемуся к нам. А если еще приплюсовать сюда тех, кого мы спасли с погибших кораблей авангарда, кто может держать оружие в руках? Сам посчитай…
Энсин слушал разглагольствования командира, приоткрыв рот и поминутно кивая, как болванчик. Постепенно на его лице проступало облегчение вперемешку с надеждой. Однако червячок сомнения все еще точил душу новичка:
— Оно, конечно, так, сэр… Но «раски» ведь чокнутые, они могут не испугаться и все-таки полезть.
— Гиблое дело, парень — полчасика потерпеть, а там и наш славный контр-адмирал Ди Сенна придется в себя и прибудет в сектор, — отмахнулся Дик Парсонс. — Благо здесь лететь-то всего несколько минут… Так что не дрейфь, несмотря на то, что мы пережили, Дженкинс, все самое опасное осталось позади…
Дженкинс несмело заулыбался, воспрянув духом, и вдруг осекся на полуслове, вытаращив глаза. На экране связи истошно замигал огонек вызова.
— Сэр!.. — произнес энсин, поворачиваясь к своему командиру. — Гляньте-ка… Вызов на связь. Причем, напрямую с мостика флагмана «раски» — тяжелого крейсера «Пантелеймон».
Парсонс на секунду завис, обдумывая поступившую информацию. Его глаза метались по экранам мониторов, на которых отображались данные радаров и систем сканирования. Пальцы барабанили по подлокотникам командирского кресла.
— Что делать, сэр? Отвечаем на запрос? — Дженкинс повернулся к коммандеру Парсонсу, вопросительно глядя на него. Никто на мостике не был готов к такому повороту событий.
— Хм, погоди, Дженкинс, дай подумать, — Парсонс поднял руку, призывая энсина к молчанию. Еще раз просмотрев данные на дисплеях, коммандер тяжело вздохнул и мрачно усмехнулся. — Что ж, давай посмотрим, что нам скажут эти уроды.
Коммандер развернулся к центральному экрану связи и замер от неожиданности, видя на нем изображение очаровательной девушки в бронескафандре с знаками отличия командора Российской Империи. Ее красивое лицо с тонкими чертами и карими глазами никак не вязалось с грубыми словами, сорвавшимися с губ Парсонса секунду назад.
— Мда, про уродов я погорячился, мисс… — несколько смущенно пробормотал он, с интересом наблюдая за незнакомкой.
— Ничего, коммандер, я не обижаюсь, — непринужденно улыбнулась девушка, которую за-бавляли вытянутые от удивления лица американцев. Ее звонкий голос эхом разнесся по рубке. — Вижу, мое появление стало для вас неожиданностью. Но давайте перейдем сразу к делу. Вы старший офицер группы авангарда?
— Так точно, — приосанился Парсонс, поправляя воротник кителя в тщетной попытке придать себе более представительный вид. Рядом, словно верный оруженосец, замер Дженкинс, не сводя восхищенных глаз с прекрасной незнакомки. — Коммандер Ричард Парсонс. С кем имею честь?
— Капитан-командор Романова — командир эскадры кораблей охранения Никополя-9, — представилась Таисия Константиновна, лучезарно улыбнувшись.
— Прошу прощения, — прищурился Парсонс, услышав знакомую фамилию, о которой не раз говорили в новостях и докладах разведки. — Вы случайно не…
— Да-да, я та самая — дочь русского императора, — опередила американца, Тася, чтобы не терять драгоценное время на пустые расшаркивания. Ее тон стал чуть жестче. — Вас что-то смущает в этом факте, коммандер?
— Что вы! Конечно же нет, — нервно ухмыльнулся Дик, мысленно чертыхаясь. Просто встретить здесь, в глубоком космосе царскую дочку — последнее, чего он ожидал. — Наоборот, даже как-то веселит…
— О, — усмехнулась в ответ великая княжна, иронично приподняв бровь. Ей уже доводилось сталкиваться с подобным сочетанием самоуверенности и недальновидности у вражеских офицеров. — Так вы на позитиве, коммандер? И чем же, позвольте узнать, вызвано ваше веселье в нынешней, прямо скажем, незавидной для вас ситуации?
— А чего печалиться-то? — беспечно пожал плечами Парсонс, бравируя напускной уверенностью. — Пара оторванных от обшивки бронепластин и несколько дырок в корпусе — не повод впадать в уныние. Все под контролем, как говорится. Ситуация для космофлота АСР штатная.
