«Боец из нее никакой, зато как прыгает…» От наблюдательного глаза даэдра не укрылось ни мастерство, ни легкая неловкость в движениях.

«Но непохоже, чтобы она часто практиковалась. По крайней мере в последнее время».

Путь от крыши до балкончика башни Алисия проделала гораздо быстрее. Украшения, не тронутые ни ветрами, ни местными тварями, сохранились в разы лучше. Только раз каменный карниз осыпался под ее ногой, но именно в этот миг она уже ухватилась за перила — оставалось только подтянуться.

В нижние комнаты вел так любимый двемерами лифт, который, по счастью, все еще работал. Не понаслышке знакомая с механизмами глубинных эльфов, Алисия встала в центр круглого каменного постамента и потянула за рычаг. Шестеренки заскрежетали, и платформа начала медленно опускаться.

Алисия спрыгнула на пол, не дожидаясь, пока лифт остановится. Глянула вверх и с удовольствием убедилась, что двемеры очень тщательно заботились о своей безопасности: шахту лифта сверху прикрывал большой металлический заслон, который нельзя было открыть снаружи.

Колдунья быстро осмотрела стены на предмет разломов или тайных ходов, но ничего подобного не увидела. Не было в комнатах и лестниц, ведущих в подвал или на крышу. Зато обнаружился сложный механизм, состоящий из множества шестеренок, с помощью которого, как поняла Алисия, можно было управлять массивными засовами на двери.

Только убедившись в собственной безопасности, Алисия обратила внимание на обстановку в доме. Первым, что бросилось ей в глаза, был небольшой фонтан, чаша которого была доверху наполнена водой. И колдунья тут же вспомнила, что одежда на ней пропитана фалмерской кровью.

«Дремора подождет», — решила чародейка, сбрасывая с себя одежду.

Руки Алисии привычными движениями соскабливали грязь и кровь с потрепанной туники, а мысли витали вокруг странного поведения дреморы.

«Первым делом надо взять с него клятву о том, что он мне не навредит. Потом придется наложить на него несколько проклятий подчинения. Если ему и в самом деле нечего от меня скрывать, то он не будет против. А если заупрямится — отправлю его в Обливион и выброшу кольцо…»

Закончив с одеждой, Алисия немного подождала, пока мощный родник очистит воду в чаше, а потом забралась в нее и сама. Вода обожгла холодом, но колдунья ненавидела грязь и при любом удобном случае старалась вычистить одежду и вымыть тело.

«Дико хочется узнать побольше про Предел, но какой смысл расспрашивать его об этом сейчас? У меня даже бумаги не хватит, чтобы задокументировать его ответы. Подробные исследования лучше проводить в коллегии. Там и писать можно сколько угодно, и мои старые заметки под рукой, а еще неплохо бы перечитать кое-что из книг о двемерах, так что надо будет в Арканеум заглянуть, когда вернусь…»

Подолгу рассиживать в ледяной воде у Алисии не было никакого желания. Закончив с умыванием, она выскочила из фонтана и, пытаясь согреться, начала ходить кругами по комнате, попутно ее рассматривая.

Посуда, мебель, кровать и множество вещей, о назначении которых волшебница могла лишь смутно догадываться, — все сделано из ярко-желтого металла, над разгадкой состава которого уже много лет безуспешно бьются ее коллеги.

Мокрые ноги оставляли на холодном полу влажные следы, одежда в прохладной пещере сохнет долго. Дожидаться, пока потертая ткань высохнет окончательно, времени нет.

«Придется сушить магией», — с досадой думает колдунья.

У нее не слишком хорошо выходят заклинания школы разрушения, но ждать целые сутки, пока досохнет одежда, или простыть на сквозняке, разгуливая в мокрой тунике, она не хочет. Поэтому, одевшись, аккуратно и медленно создает вокруг себя огненный плащ. И напрягает все силы, чтобы поддерживать потоки огня и не обжечься самой. Несколько томительных секунд — и плащ, наконец, можно снять. Одежда высохла и прогрелась, но шея колдуньи под воротником быстро вспотела.

Алисия, тяжело дыша, опустилась на ближайший стул, но тут же вскочила — сиденье оказалось ужасно горячим.

«Даэдра побери эту магию разрушения! Контролируешь внешнюю сторону плаща — рискуешь сгореть сам. Но стоит только сосредоточиться на внутренней, как все вокруг уже пылает!»

Дремора стоически терпел, пока Алисия проводила все необходимые для ее безопасности ритуалы. Он стоял посреди комнаты, заключенный между линиями пентаграммы, разглядывал оплавленные столовые приборы и фонтан, на дне которого еще кружились ошметки запекшейся крови.

Смотрел и на колдунью, которая, полуприкрыв глаза, почти что в трансе, напевала себе под нос очень старые, громоздкие, но мощные заклинания. Ее маленькие руки с тонкими пальцами будто танцевали, создавая сплетения сложных узоров. От всех этих безобидных на первый взгляд действий кожа дреморы зудела, голова раскалывалась от мерзкой боли, кости ломило и дергался глаз. Воин Дагона поддакивал или соглашался, когда это требовалось, но говорил почти неосознанно. Гибкое сознание колдуньи, ее мощная воля заполняли собой всю комнату, воздух, его голову и, казалось, если чародейка пожелает, то ей покорятся и огненные реки Обливиона.

«Она вообще осознает, насколько велико ее влияние? Хорошо, если нет…» — подумал дремора в момент, когда колдунья на несколько мгновений ослабила хватку сознания, чтобы сделать очередной сложный пасс рукой.

Уже через пару минут даэдра почувствовал, как смиряется его сознание. Он мог бы сопротивляться и, кто знает — может, мог бы одолеть Алисию в ментальной схватке, но покорялся. Он заранее решил, что позволит ей полностью обезопасить свою хрупкую человеческую жизнь. Конечно, как и многие из его амбициозных сородичей, дремора хотел вырваться за границы Обливиона, но понимал, что для начала ему нужно подготовиться.

«Всему свое время», — утешил он себя.

Подчиняясь воле колдуньи, встал на одно колено, во всех деталях повторяя древнейший ритуал подчинения. В первый раз точно такой же ритуал над ним проводили двемеры. Здесь, в этом подземелье.

Наконец пытка подавлением завершилась. Дремора не мог точно сказать, сколько времени она длилась, но был совершенно измучен, когда внезапно понял, что Алисия замолчала. Он с трудом сфокусировал плавающий взгляд на ее хрупком теле. Чародейка, пошатнувшись, опустилась на один из стульев, запрокинула голову, открывая взгляду дреморы нежную кожу шеи, на которой чернел старыми швами тонкий шрам, тянущийся от левого уха и убегающий куда-то под одежду, к правой ключице.

Когда дремора попытался вскинуть голову, чтобы рассмотреть странную рану, он понял, что лежит на полу. Доспехи заскрежетали о камень, когда он попробовал подняться, но встать на ноги ему не удалось. Зато он смог сесть, привалившись спиной к чаше фонтана.

«Теперь можно действовать», — решил дремора, глядя на чародейку, которая сейчас чувствовала себя гораздо спокойнее в его присутствии.

— Откуда ты знаешь про этот старый ритуал? Помнится, лет двести назад твои коллеги из гильдии магов призывали меня, но они проводили обряд иначе. Проще и грубее, — заговорил дремора и ужаснулся хрипоте в собственном голосе.

Алисия приоткрыла глаза, подняла голову и окинула внимательным взглядом результаты своего почти часового труда. То, что она увидела и почувствовала, ее явно устроило, потому что она ответила почти сразу.

— Нашла его текст в айлейдских руинах. Неполный, написанный странным шифром. Много лет и денег потратила на то, чтобы полностью его восстановить. Дорогие ингредиенты, бесконечная охота за душами, эксперименты с атронахами и даже с драуграми. Я так надеялась, что за восстановление этого ритуала мне дадут степень магистра…

Алисия в упор смотрела на дремору, но, похоже, перед ее глазами мелькали призраки давнего прошлого. Она то улыбалась, то хмурилась, и воспоминания отпечатывались болью в ярких глазах.

— Смею предположить, что твое рвение не оценили. Будь ты уважаемым членом коллегии, не шаталась бы по двемерским руинам в одиночку.