Не понимала грома декламаций, Речей цунами и летящий вал, Когда в дыму, неистовых оваций Брал в плен толпу, вонзив строку-кинжал, Сам Маяковский – Ледокол Мессии, В Парижской, эмигрантской стороне. Она звалась Татьяной из России, Прекрасна, как полёты при луне. И порох вспыхнул от любви, так ярко, Что защемил раскрытые глаза. А для неё – ни холодно, не жарко, Как без зонта Парижская гроза. Весь гонорар отдал Цветочной фирме, Чтоб приносили в дом её цветы. «От Маяковского»… Галантно, словно в фильме. Укором безответной немоты… В войну она букеты продавала Немецким офицерам за углом. И от дохода, как умела, выживала, Укрытая любовью, как крылом… Услышав эту, как казалось сказку, Нашёл в Париже героиню грёз. Придумал повод, навестил с опаской, И на потом оставил свой вопрос… Мы пили чай, кусали круассаны С российским шоколадным ассорти. А я не мог спросить хозяйку прямо, И такт в душе твердил мне: «Погоди»… Но вдруг звонок короткий, громкий в двери, Посыльный на пороге… и букет… Огромнейшая клумба на курьере, Японских хризантем нежнейший свет… «От Маяковского»… Как выстрел прозвучало. С трудом букет к ногам поставил паж. Как в это время водки не хватало, Перехватило с сердцем горло, аж… И лишь тогда паркетные букеты Заметил я, стоящие рядком — Прекрасного мгновения сюжеты, О том, как прошлым сказку создаём… …Он всё равно забрал тебя с Парижем, Букетами вознёс на небеса… К поэту стала ты с годами ближе… А я поверил снова в чудеса… Прошу, простить… Романс Прошу простить за каждый грех меня, Что вольно иль невольно делал в жизни, Невериям своим, благодаря, И думая, что нет печальной тризны. Но время вихрем пролетело вмиг, Душе добавив в каждый день тревогу. Ах, скольким встречным обещал должник, Греша тропой, без обращений к Богу. Обидев невниманьем прежних жён, Ребёнка, что просил любви немножко. Из прошлого всё время слышен стон, И к пониманью заросла дорожка. Прошу простить за каждый грех меня, Я жил слепой, последствия не зная, Родных и близких обижая зря, И слёзы через годы замечая. В прощеный день услышь молитвы, Бог, И вы услышьте прожитые годы: «Иначе жить в те времена не мог, А мудрость позже преподносит всходы. Я грешный сын, как тысячи других, В грехах бредущий с фонарём при свете. Прошу прощенье даже у глухих, Но и распятый, за Любовь в ответе…» День влюблённых
Любовь не чувство- состоянье Твоей израненной души. Проткнуто стрелами свиданий, Изменой врезались ножи. Но не сбежать от этих пыток, Кругом горячие угли. Поток спасает, чувств избыток, И вера, мы любить смогли. Не хороню былые чувства. Они помогут строить дом. Любовь-Всевышнего искусство Друг другу мы преподаём. Приподымаем крылья всуе. Всегда стараемся летать. Из грешной – делаем святую. Порок, дано любя, принять. Твержу сто тысяч раз признанье. Она забывчива во всём. Но помнит первое свиданье И от любви всевышней стон. И что цветы завяли в вазе, Что комплименты не сказал. И как нужны графини князю, С мужским достоинством кинжал. Её, конечно, понимаю. А если нет, киваю впрок. В тепле уюта засыпаю, Жду в жизни мудрости урок. И состоянье первоклашек: Учиться мудрости вдвоём. Сначала, с первых промокашек И с новым в жизни сентябрём. Люблю тебя, моя зазноба, Моя непознанная даль. Таких, как ты, совсем немного. А что нашёл одну, не жаль. Любовь не чувство – состоянье, Богатство, что прислал сам Бог. И радость встречи с ожиданьем, Что продолжается урок… В гостях у Волошина «Бездомный долгий путь назначен мне судьбой… Пускай другим он чужд… я не зову с собой. – Я странник и поэт, мечтатель и прохожий». М. Волошин С любимой были в Коктебеле — В провинциальном городке. Тягучий звук виолончели Витал с листвой в особняке. Дуэтом прошлое на флейте Влекло сознанье за собой. Нам слышалось: «И вы сумейте, Как он – поэт, пожить душой…» Взлохмаченный на постаменте, Из бронзы личность в полный рост. Увековеченный в моменте, Когда в историю он врос Картинами, строкой щемящей И благородством боевым. Израненным, не отказавший, Неважно: красным или злым. Скрывал в боях гражданской бойни, Нет, не соратников… Людей… Пока патрон торчал в обойме, Шепча хозяину: «Убей…» Поэт по краю шёл обрыва, И жизнью рисковал своей. Как мог без броского призыва, Спасая жизни от смертей. Потом окажется в опале: Опасен бунтарей талант. Трудна дорога к звёздной дали, Когда душою музыкант Поющий так, что небо слышит, Читающий строку волне. Одна есть власть, что правит свыше И твой судья в любой войне. По комнатам с тобой бродили, И нам казалось, рядом он, Чихающий от свежей пыли, Что принесли ветра сторон. Нам слышался весёлый хохот, Что приносили в дом друзья, И восхищённый женский шёпот От строк без фальши и вранья… |
