— Нет, ничего не случилось. Звонил твой Левон, клял всех своих родствеников, что с тобой не стали разговаривать. — Увидев, что брат берёт в руки телефон, остановила его. — Не надо звонить, Тош. Я не стала у него ничего заказывать просто из принципа — всё ждала, что сам предложит обещанное, но, увы. А повторив твой вопрос о той молодой паре, с которой мы работали, тот сказал, что наш труд не пропал зря — подтвердилась беременность. И снова разговоры ни о чём, мол, они обязательно отблагодарят и чуть ли не уже стоят у дверей клиники с кучей подарков. Блажь и пустые слова.

— И ты из-за этого расстроилась? Лапушка. Это такая ерунда. Согласись, что ни они нам, ни мы им ничем не обязаны. Так что…

— Так что я заказала в нашем кафе ужин на четверых, плюс разные вкуснятины. Доставят к семи тридцати. А ты чего так долго?

— Да так, зацепился языком с Полиной. Та передала настоятельную мольбу о помощи сестры, что бы я как-нибудь вечером выделил время для разговора.

— Всё-таки решился на семейное трио? — девушка захихикала. — А что? Две жены не одна — будешь как турецкий султан всегда сыт и оглажен со всех сторон.

— Типун тебе на язык, — Антон скривился. — Уж точно буду оглажен, только чем? Скалкой или сковородой? Хочешь от меня избавиться? Если так, скажи, пойму.

— Дурак ты, Тошка. Хоть и любимый, да дурак. Это вот у тебя есть дети на стороне, а…

— И у тебя есть, мама Рина. Не прибедняйся.

— Болтун. Всё, пора заканчивать. До конца обеденного перерыва осталось пятнадцать минут. Я полежу немного, ладно?

* * *

Рабочий день сегодня закончили вовремя, успев принять всех очередников, так что домой шли неторопясь, радуясь, что на улице и было холодно, под ногами хрустел снег, но состояние было не столь измотанное как обычно.

— Как же хорошо вот так просто идти по улице. Никуда не спешить, радуясь, что перед глазами человеческие лица, а не закрытые масками с глазами, полными боли. Когда мы с тобой просто так, без определённой цели, гуляли по городу? По-моему, месяц назад, когда ездили в монастырь. Знаешь, мне не хватает самой простой вещи — не пробежать по емноте до дома, а побродть днём по какому-нибудь парку, съехать с ледяной горки и перекусить в пышечной. Сто лет пышек не ела. Давай в выходные поедем куда-нибудь?

— Рин. Поедем. И именно что в эти выходные. Помнишь, что предлагал по поводу Финского залива?

— Вот… Ты не можешь поехать за город просто так. Тебе обязательно надо чем-то заниматься. Что ж… Если так, возьму путёвку и на пару дней уеду в какой-нибудь санаторий. Там и готовить не надо и смогу днём гулять где захочу. Может с кем познакомлюсь. Всяко развеюсь. Устала я. Понимаешь? УСТАЛА!!! От всего устала. От работы, от монотонности жизни и от беспросветности в личном плане. Где я могу познакомиться хоть с кем-то, когда на улице бываю полчаса в день — идя на работу и возвращаясь с неё. Может тебе этого достаточено, мне — нет. И прошу, сейчас лучше помолчи. Давай дойдём до дома в полной тишине. Мне и тишины катастрофически не хватает.

Антон промолчал, сочувственно посмотрев на самого близкого человека.

Уже подходя к дому, набрал Свара и, обменявшись приветствиями, попросил его перенести запланированную поездку на Залив на пару недель позже. Закончив разговор, посмотрел на сестру. Та шла чуть впереди, прикрыв глаза, полностью отключившись от окружающего мира…

Поднявшись на этаж, Антон помог сестре снять верхнюю одежду, разуться, как почти сразу зазвонил домофон. В трубке услышал голос Яны, сообщившей, что они уже у дверей парадной. Открыв дверь, Антон повернулся к сестре.

— Роднуля. Давай так — иди к себе и ложись отдыхать, а я сам встречу гостей. Им скажу, что ты неважно себя чувствуешь. Договорились?

— Нет, Антон. Мне будет неловко перед Яной и ребёнком. Их пригласили в гости, а я демонстративно уйду в комнату и закрою дверь? Будет выглядеть не очень вежливо. Постараюсь продержаться пару часов. Молю Создателя, что бы гости не впадали в крайности. Мне сейчас только воплей и истерик не хватает…

- -

Но через минуту всё, естественно, перевернулось с ног на голову, когда в квартиру, держась за руки, зашли мама с ребёнком. Во другой руке женщины был, судя по всему, торт. Увидев хозяина дома, женщина смутилась, слегка покраснев.

— И зачем? — Антон кивком показал на пакет.

— Добрый вечер. Простите, мы не привыкли ходить в гости с пустыми руками, не обижайтесь, — женщина протянула тортик парню.

— Мы вообще почти ни к кому не ходим в гости, — встрял ребёнок. — Мама у меня не любит ходить по чужим домам. Она говорит, что отнимать своим присутствием время у других людей — самое плохое, что может сделать человек.

Арина улыбнулась, помогая ребёнку снять шубку.

— Твоя мама умная и очень воспианнная. Мы тоже не ходим по гостям и ни у кого не отнимаем время. А Вы, Яна, философ, коль вывели настолько точную формулировку.

Женщина ещё больше покраснела, правда, ей помогло, что Антон предожил ей помочь снять дублёнку.

— Если хотите, есть тапки, запечатанные. Приучили нас, так сказать, к подобному образу жизни. А нет, то можно и босиком, как мы. Везде тепло — полы с подогревом. Извините, привыкли.

— Я босиком, — сразу заявила девочка и вопросительно посмотрела на Арину. — Мам Рин. Ты себя плохо чувствуешь? Если да, то потерпи чуть-чуть. Мы только чаю попьём и сразу же домой. У тебя голова болит или настроение плохое? От нашего прихода?

Арина улыбнулась.

— Всё нормально, малыш, — девушка присела и провела рукой по кудряшкам ребёнка. — У тебя странная причёска. Волосы то прямые, то вообще стоят дыбом, а сейчас мягкие и вьются.

— Это от настроения, — девочка явно затеперстеснялась. — Они у меня живут сами по себе. Мама говорит, что какое у меня настроение, так волосы и реагируют. Когда с мамой — волосы мягкие. Когда с чужими — стоят дыбом, а иногда и вообще трещат.

— В смысле «трещат»? — не понял Антон.

— Когда волосы в разные стороны, иногда появляется статика. Пару раз, когда лезла к ней с расчёской, здорово било током. Теперь умной стала — прошу сначала к батарее отопления подойти, разрядиться, так сказать. — Женщина чуть улыбнулась

— И что, помогает?

— Помогает, но не всегда. Пару раз и после такого меня потряхивало. Самое интересное — дочка дискомфорта не чувствует, но вот пить воду из-под крана перестала. Была у неё такая дурь — рядом стоит отфильтрованная вода, так нет — включает кран и суёт туда мордашку. И только после того, как нос однажды сильно обожгла, туда больше не лезет.

— Ну да, — Антон погладил малышку по головке, — собственный опыт ничем не заменить. Что стоим у дверей? Идём на кухню. Яна, простите за нескромный вопрос, не откажете поужинать с нами? Мы заказали на всех, с доставкой. Скоро должны привезти. Кафе опробировано за многие годы — сами там питаемся ежедневно. Вкусно и приготовлено на совесть. А, собственно, чего спрашиваю? Раз пришли в гости, значит будете есть, иначе не выпустим на волю.

Девочка захохотала, словно колокольчик в квартире зазвенел.

— Мам, тогда я точно есть не буду.

— Не поняла, — женщина с удивлением посмотрела на дочь.

— Так папа сказал — если откажемся от еды — останемся здесь.

— Юля, как тебе не стыдно? — женщина вновь порозовела и Антон только сейчас обратил внимание, что женщина очень уж хороша собой. Правильные черты лица, большие выразительные карие глаза. Слегка вьющиеся длинные русые волосы, да и фигура одно заглядение…

Не успели рассеться на кухне, как зазвонил домофон. Антон вышел в прихожую и вскоре вернулся с двумя большими сумками. Увидев, что ребёнок сидит на коленях сестры и что-то шепчет ей в ухо, вздохнул и начал выкладывать на стол контейнеры. Неожиданно столкнулся с руками гостьи, отчего дёрнулся, словно его пронзило разрядом тока.

— Простите, Антон. Я хотела лишь помочь, — шепнула в смущении Яна. — Мне не сложно.

— Спасибо, — одними губами ответил парень и кивнул на сестру, которая сидела с закрытыми глазами, поглаживая по спинке ребёнка, отчего девочка буквально млела, чуть не урчала от удовольствия. — По-моему, они на одной волне. Не будем мешать.