— Ты невредима. Слава богам. Что случилось?

— Как там? Стреляли… Помнишь фильм? — девушку стало трясти, но Антон не выпускал её из рук, ещё сильнее прижимая к себе.

— Не надо переживать, лапушка. Всё понимаю, но ты должна понять одно — не на тебя напали, не ты. В голове оставь единственное — ты защищалась единственно доступным способом. И просто чудо, что смогла ТАК быстро сообразить что делать. Посмотри мне в глаза. НУ! Тебя не тошнит?

В ответ раздался совершенно неуместный сейчас смех.

— Тошка, ну какой же ты забавный. Ты мо мной как мама с ребёнкам «Не тошнит?» Ты спрашиваешьу врача, который стажировку проходил в Скорой помощи? Который однажды на улице руками запихивал кишки в живот живого человека? — девушка вдруг задумалась. — А знаешь, я ведь и не вспомнила о клинке. Растерялась. Мне кажется, что ОН действовал по собственной воле, понимаешь? САМ, защищая меня.

— Чему удивляться, когда они давно стали частью нас. Два года в теле круглые сутки. Мы и забываем порой, что в нас есть чужие души. Помнишь, как старик рассказывал легенду об этой паре клинков? Что они были выкованы лично богами и в каждый из них была помещена частичка самих Творцов? А теперь подумай — какому богу хотелось бы так бесславно умереть? Без хорошей драки и поверженных врагов? Мой уже испил крови, теперь и твой радуется. Кстати, где он? Не потеряла?

Девушка, чуть отстранившись, посмотрела по сторонам, а потом взглянула на руку, где на запястье темнел на коже крохотный символ, означающий, что клинок находится в теле. Она подняла руку и показала знак Антону.

— Ясно, — молодой человек улыбнулся. — ОН у тебя вообще умница. Защитил хозяйку, точнее, своего друга, а потом вновь спрятался, что бы никого не пугать.

— А знаешь, Тош. У меня чувство, что внутри… что ОН счастлив от того, что смог защитить меня. А больше, не поверишь, от того, что ты его хвалишь. Правда.

— Вы оба молодцы. Ладно, дома проанализируем что к чему. Ты как сейчас, сможешь дальше идти? Или передохнём?

— Идти смогу, но вновь разрядилась, хотя подожди… Чертовщина!!! У меня силы полностью восстановились, словно я проспала всю ночь без задних ног. Это что получается, мой друг меня восполнил?

— И так может быть. Со своим я такого не проделывал, но помню, когда крылатый лишился головы, мой радовался словно ребёнок, которому купили самую вкусную конфету. И своей радостью поделился — я сам был несколько минут «под кайфом»… Ну так что, заканчиваем с этим этажом и вниз? Если успокоилась и готова — выйди из кабинета и проконтролируй коридор, а я здесь осмотрюсь.

Арина послушно вышла, а Антон, просунув руку через разбитое стекло шкафа, с удивлением нащупал, что позади задней стенки шкафа находится металл. Или сейф, или шкаф, но его интересовало не это. Найдя то, что искал, повертел найденное в руках и положил в карман. Затем тоже самое сделал и с непонятным медальоном, залитым кровью, что лежал почти на середине комнаты. Аккуратно поднял его за цепочку, чтобы не запачкаться и ненадолго закрыл глаза. Кивнув своим мыслям, взял с ближайшего стола лист бумаги, свернул кульком и туда поместил медальон. Завернув бумагу, положил туда же, куда и сплющенную пулю, что нашёл в шкафе. Оглядевшись ещё раз, вышел из кабинета и закрыл дверь.

— Что, нашёл что искал? — поинтероесовалась сестра.

— Угу. Пошли вниз?

— Пошли.

* * *

Мара сидела в тёмной комнате совершенно неподвижно. Все её мысленные призывы о помощи к Антону глохли, не выходя за стены помещения. Девушка давно поняла, что комната экранирована, но всё время, пока оставались силы, она непрерывно звала и звала… Обессилив, села на узкую койку и погрузилась в состояние, которое можно охарактеризовать как уход в стазис. Её дыхание в тот момент почти не ощущалось, а сердцебиение, если бы кто мог измерить, составляло не более десяти ударов в минуту. Второе своё сердце она, силой сознания, отключила, желая сэкономить как силы, так и набрать до максимума ментальную энергию для возможного прорыва из заключения. А то, что она оказалась именно в застенках какой-то непонятной службы, ей стало понятно, когда ворвавшиеся в комнату мужчины, коротко передав, что они её охранники и посланы Антоном, один за другим внезапно упали, скрючившись на полу. Что было потом, она совершенно не помнила, очнувшись уже здесь. И за эти часы никто к ней не зашёл, ни словом не обмолвился, обозначая причину похощения.

- -

За дверью послышались шаги, несколько ударов металла о метал и дверь чуть не сорвалась с петель от резкого рывка, когда на пороге возникла фигура человека. Девушка ждала кого уходно, но никак не Арину, которая была одета в какой-то полувоенный комбинезон. Заглянув внуть камеры, сестра Антона, проведя глазами по стенам и потолку, одним, почти невидимым для глаз движением длинным клинком, что был зажат у неё в руке, срезала камеру наблюдения, что висела над входной дверью. Затем, протянув руку, не входя в камеру, Арина позвала девушку.

— Мара. Если есть что забирать, забирай. И давай шустро, времени мало. Выходи из своей темницы, красна девица, но постой пока в коридоре, в соседнюю не заходи.

Мара выскочила и увидела рядом с её камерой другую, где дверь тоже была распахнута и на пороге стояла Арина. Та смотрела как Антон пытается привести в чувство двух мужчин, лежащих на койках без движения, но как на руки, так и на ноги у них были скованы наручниками.

— Тош, тебе помочь?

— Рин, в принципе, нет, если только кандалы снимешь, — и Арина поймала на лету связку ключей. Вскоре у её ног звякнула последняя пара браслетов.

— Как они?

— Парни напичканы какой-то жуткой химией под завязку, но я их уже почти привёл в себя. Минут десять и, надеюсь, смогут идти своими ногами. Будут беспомощными как дети, но соображать начнут. Вот только тебе лучше сейчас выйти — чувствую, что реакция их организмов будет чудовищной. Мара как?

— В полном порядке, хотя немного не в себе. Скорее всего, стресс и психическое закукливание. Заторможена.

— Попроси её зайти на минуту, пусть убедится — это её парни или нет? Хотя и чужим стоит помочь.

Мара, увидев приглашающий жест девушки, зайдя в помещение, подтвердила, что это и в самом деле были те двое, что числились погибшими, неожиданно глубоко резко выдохнула и… брякнулась на пол камеры, потеряв сознание.

— Блин. Какие мы нежные и впечатлительные, — буркнул Аантон. — Рин, выдай ей пару оплеух для тонуса. А то какая она на хрен разведчица, если от вида меня и больных коллег падает без чувств.

— Тебе б только поиздеваться, Антон. Знаешь, ты, порой, бываешь невыносим. Занимайся своим делом, а я вытащу Мару на свежий воздух, тут вентиляции никакой. Или мы сломали её ненароком, когда резали кабели рядом с входными дверьми в подвал, или же так изначально было.

— Давай. Я вскоре одного попытаюсь вытащить к наружным дверям, потом другого. И посмотри там, на работничков службы охраны. Вдруг кто окажется слишком резвым, то жёстко глуши, не до сантиментов сейчас.

— Ого, — Арина внезапно оглянулась, а потом посмотрела на потолок. Следом перевела взгляд, где в данный момент брат занимался с другим мужчиной. — Та-а-к. Вот, похоже, и разгадка Мадридского двора.

— Ты о чём, Рин? — Антон выпрямился и посмотрел над собой, где над ним, на потолке, был нарисован непонятный символ.

— Увидел? — хихикнула сестра, — А теперь взгляни что над второй койкой. Подожди секунду, я мигом.

Девушка выскочила из камеры и через пару секунд вновь появилась на пороге.

— И там тоже самое. Над койкой, где была Мара, точно такой же знак.

— Ты можешь, наконец, внятно объяснить что это такое?

— Что это — объяснить не могу, но именно такие знаки и множество похожих на них какая-то зараза периодически рисует у нас в клинике. Точнее, у меня в клинике, посколько ты там уже не работаешь.

— Ты меня уволила? — выпрямляясь, с удивлением спросил Антон, но тут издали послышался шум от шагов нескольких человек, которые бежали по длинному коридору явно к камерам.