— Ещё какую. Полугодичные курсы и практика в лучшем ресторане столицы о чём-то говорит?
Антон повернулся к сестре.
— Арин…
— «Глупый. Я слышу каждое слово, чувствую каждую мысль не только тебя, но и моей новоприобретённой сестрёнки. Она тебе говорит правду. Говорит от сердца, искренне… Любит тебя безумно. Чувствую сейчас, как её отпускает напряжение после нескольких лет страданий. Она именно страдала, Тош, это не пустые слова. Маруська девочка хорошая и я не против увеличения семьи. К тому же она ментал, заметь. Все будущие ссоры будут проходить в полной тишине…»
— «Рин. Ты опять за своё…»
— «Ты не забыл, что мы не одни? Давай, спроваживай гостей и поговорим в спокойной обстановке. Я, кажется, сегодня напьюсь.»
— «Я тоже».
Вскоре в номере остались трое — парень и две девушки, правда, незадолго до этого ввели присутствующих вообще в шоковое состояние, когда на вопрос Главы культа по поводу браслета и откуда Антон знает правила проведения ритуала, не только парень, но, по его мысленной просьбе и сестра, продемонстировали сверкающие браслеты. Что касается ритуала, Антон сказал правду — мол, его ненадолго попросили покинуть тело, а вот кто был вместо него и провёл ритуал по древним правилам, ответить не мог. Старейшина не задал более ни одного вопроса, побледнев как снег, да и священник, открыв рот, сразу его закрыл и, поклонившись в пояс, стремительно покинул гостиничный номер. За ним, словно привидения, проследовали и незнакомые девушки, почему-то с ужасом глядя на двойняшек…
Трое проговорили до поздней ночи, впервые выпив столько спиртного, сколько никогда до этого не пили, но пьяным, к удивлению, никто не был. После долгих дебатов на семейном совете решили, что передадут синал Маре через её товарищей, когда можно будет приехать. Контактные телефоны для срочной связи двойняшкам дали, обещав в случае опасности даже их незамедлительно эвакуировать…
Пока же на первое место поставили задачу освободить людей отца Мары и его самого… Девушка написала письмо папе, которое Антон клятвенно обещал передать при встрече. И, на прощание, обняв и поцеловав своих новых родствеников, девушка покинула номер…
Санкт-Петеребург. Госпиталь Управления ФСБ.
— Привет! Пап, мам!
Двойняшки влетели в палату, где лежал Сергей Павлович, обняв и поцеловав маму, приникли к отцу.
— Пап. Тебя нельзя оставлять без внимания даже на минуту. Ну, что на этот раз? — Арина недовольно пыхтела, помогая брату повернуть отца на бок. — Зачем ты так волновался? Хотя не права. Была б я на твоём месте…
— Будешь, дочка, будешь, — ворчал старик, который не мог скрыть улыбки при виде детей. — Когда твои начнут лазать где не надо, тогда сможешь понять моё состояние. Ещё не раз вспомншь сегодняшний день.
— Так, мам. Пересядь подальше, а лучше так вообще иди погуляй. Минут на пятнадцать-двадцать. Мы сначала папу посмотрим, потом поговорим, хорошо? Да, кстати, за нами хвост организовался — вот и займись делом. Там один из твоих бывших учеников. Борзый такой. Помнишь, я его на тестовых зачётах повалял. Блин. Не могу вспомнить кликуху. Ой, папа, не делай такое выражение на лице, я тебя умоляю. Мы не в Системе и не в армии. Для меня что кличка, что позывной — одинаково. Вроде Хряк, Рыло. О… — Антон засмеялся. — Вспомнил! Пятак!!! Точно. Вообщем, они прилипли как банный лист к ж… Ой, мам, не драться. Ладно, пусть будет к попе. Встретили нас после перехода словно врагов. Окружили плотно, изъявив желание увезти на Литейный, да так срочно, что промедли мы ещё немного, попытались бы применить силу. Причина задержания, куда хотели отвести — полная тишина. Так что займись. Складывается впечатление, что после звонка Начальнику Управления (а я ему звонил на мобильный), бойцы получили распоряжение лишь об отсрочке. Ну, имею в виду, что как выйдем отсюда, так опять столкнёмся лбами. Пап, мам. Хочу предупредить — мы ведь много чему научились, пока не были здесь и та история, что приключилась по лороге из Москвы, теперь подобие цветочка. Если будут нарываться — мы ответим соответственно. В лучшем случае останутся калеками. Если будем отвечать сотрудникамКонторы с уважением. Если же нет… Знаешь, пап, достали твои коллеги в край, честно скажу. Кстати, тебе телефон Ринки передали? Сообразил, как включить?
— Ничего сложного? — Сергей Павлович хмыкнул. — Я ж не ребёнок. Посмотрели Ваши места. Благодать, не скрою. С Настей даже позавидовали, помечтали…
— Телефон где? Надо Аринке отдать — там контакты всех её подруг, фильмы и фотки.
— Сынок, — Настя опустила глаза. — Извини, но телефон пришлось передать на папину работу. Они вернут чуть позже.
— Не поняла, — Арина выпрямилась, прежде склонёная у постели отца. — А по какому праву Вы отдали мой телефон чужим людям? Папа, мама, у Вас опять начались заскоки в голове? Пошло повторение забытого? Я передала телефон с одной целью — успокоить лично Вас и разрядить обстановку, даже не думая, что мои записи будут читать чужие люди.
Антон с удивлением посмотрел на отца, потом на мать.
— Вообщем так. Делайте что хотите, но телефон сестры должен быть у неё. И не надо говорить, что это — дело Государственной важности. Почему ни к одному из Вас в голову не пришло, что даёте разрешение на вторжение в нашу жизнь? Она не Ваша, куда можете пускать кого угодно, а наша. Мы сами способны решить для кого быть открытыми, а для кого нет. И твои коллеги, папа, для нас не являются положительными персонами, всю жизнь перед глазами, с детства, насмотрелись вдоволь.
— Сынок, так нельзя. Ты тоже обязан передать свой телефон, а также написать рапорт о…
— Пап. АУ! Ты не забыл, что мы не сотрудники ФСБ и не имеем к этой службе никакого отношения. Писать ничего не будем, посколько все наши приключения никаким образом к службе безопасности не имеют. Это раз. Что по поводу моего телефона, так у меня там много чего есть, а на телефоне сестры лишь красивые виды и фотки. И ещё — её ЛИЧНАЯ информация. Вы что, снова принялись за старое?
Родители молчали…
— «Рин. Помнишь, я поставил на наши телефоны программу уничтожения? Вряд ли это сейчас актуально — наверняка всё уже скопировано на внешние носители, хотя… Так… Если позвоню, а телефон сейчас подключён… Малыш. У тебя есть возможность восстановить свои записи?»
— «Да, Тош. Я в последний рабочий день скопировала адресную базу на служебный комп, оттуда перекинула на флешку. Хочешь дистанционно стереть? Я не против.»
— «Понимаешь, там не только сотрутся файлы, но и телефон… А ну его. Я тебе новый куплю, ещё лучше. Договорились?»
— «В таком случае — только за. Нечего чужим мужикам рассматривать меня в нижнем белье».
Антон достал из кармана смартфон. Включил программу уничтожения и набрал номер сестры. После того, как связь установилась и кто-то неведомый отозвался на звонок, нажал старт уничтожения как самих файлов, так и всего, что с ними было связано — цепочки копирования, историю, базу, архивы, установочные файлы, запустив паралельно и программу-вирус, которая, подчистив файлы на сторонних носителях, самоликидируется без возможности восстановления.
Через несколько секунд на экране смартфона появилась надпись — «Удалённый носитель информации уничтожить? Да/Нет». Антон нажал «Да» и, получив подтверждение о прохождении команды, отключил смартфон.
— «Всё, малыш. Если у них информация не на съёмных, не осталось ничего. Если подключат ранее сделанные копии на одном из компьютеров Конторы, исчезнут и они.»
— «Жаль только фильмы и снимки. У тебя же на телефоне такого нет.»
— «У меня нет, а вот на одном интересном таком сервере вся информация уже была скопирована, как только твой телефон обнаружил сеть и отец включил аппарат.»
— «Я тебя обожаю» — Арина улыбнулась, скорчив уморительную мордашку.
— Так, родители, — Антон был раздражён. — Мы УЖЕ пожалели о своём поступке. Не подумали наперед, чем доброе дело может закончиться. Обещаем — больше такого не повторится. С этим всё. Теперь по делу, не более. Сейчас попробуем помочь отцу, если, конечно, получится. Почему если, так потому, что нас выбили не только из рабочего режима, а и вообще нормального состояния… Что касается отца. Ничего страшного в ближайшее время не предвидится, если, конечно, особо не психовать. Но мы не няньки, а Вы не дети. И последнее — мама, ещё раз говорю — иди, разберись с коллегами отца. Предупреди, что бы те к нам не совались. Не послушаются — пойдём на конфронтацию. Не желаешь ничего делать? Хорошо, мы всё поняли. Теперь будьте добры выслушать. Если нам не дадут нормально жить и работать, целяясь по пустякам, уедем отсюда. В другом месте устроимся лучше, чем было. Нам гарантировали прекрасные условия для работы и жизни, а после всего, что сейчас услышали — появилось желание согласиться на столь интересное предложение. Вы этого хотите? Если нет, напомню — мы Ваши дети, а не соседи по коммунальной квартире, хотя… наши взгляды могут отличаться от Ваших. Арина, давай не тянуть, а то мне здесь становится душно…
