— Попробую, Рин, хотя в данный момент у меня одно желание — сжечь все эти шатры и то, что находится внутри. Посмотреть на удивлённые рожи тех, кто враз потеряет очень много денег. Правда, забавная мысль появилась. Ты только не встревай и защиту ни в коем случае не снимай.

— Ладно. Только, Тош, не нарывайся и не бей никого. Хотя бы первым… Очень тебя прошу…

Увидев, что молодые люди возвращаются, на берегу, словно по взмаху волшебной палочки, появилось множество людей. Все развили бурную деятельность, а к расставленным стульям неторопливо проследовали двое мужчин, которые, усевшись, стали ждать, когда двойняшки подойдут совсем близко.

Каково было удивление Антона, когда он в одном из сидящих опознал человека, которого вытащил из подвала Службы Безопасности Братства, а позже подлечил и отправил домой. Как его звали, парень не помнил, но в данный момент знание имени не требовалось. Подойдя вплотную к столу, глядя в глаза малознакомому мужчине, поинтересовался.

— Не желаю здороваться, тем самым желать здоровья. Прошу ответить — кто посмел открыть вход в палатку и забраться вовнутрь? ЗДЕСЬ что, не знают, что территория жилища является частной территорией? Тем более что временный дом в данный момент принадлежит гражданам вообще другому миру? Хотите неприятностей от своего руководства?

Мужчина, который при приближении Антона встал, после услышанных слов стал темнеть лицом.

— Мы не хотели причинить неприятностей, но руководство канала решило, пока Вас нет, не терять время и снять условия Вашей жизни.

— Кто конкретно был внутри?

— Только ведущий, — мужчина кивнул на развалившегося в кресле человека. — Он и… оператор.

— Ясно. Вы, как понял, здесь в качестве переводчика. Это не вопрос, констатация факта. Переведите ему то, о чём мы говорили.

Мужчина, вкратце передал содержание предыдущего разговора, но в лице репортёра ничего не изменилось. Он как сидел с неестественной улыбкой, сверкая искусственными зубами, так и продолжал сидеть.

— Реакции ноль. — Антон ухмыльнулся. — Он совсем тупой? Что ж, в таком случае придётся объясняться с ним на более понятном языке. Извините, если кто пострадает, но не мы первыми нарушили закон гостеприимства и не мы столь нагло вторгаемся в чужую жизнь.

— Антон, хочу предупредить — камеры включены и репортаж транслируется в прямом эфире на всю планету, — переводчик говорил тихо, но внятно. — Меня, когда палатку открывали, рядом не было. Иначе не позволил бы такого…

— Кто ЭТО? — парень головой показал на сидящего. — Журналюга или кто из руководства канала?

— Ведущий журналист Первого канала. Лучший из лучших.

— Лучший? — Антон рассмеялся. — У Вас в достоинствах почитается отсутствие воспитания и хамство? Что молчите? Переводите, коль в прямом эфире. Иначе для чего Вы здесь? Только переводите дословно, не «играя словами», что бы все, кто смотрит репортаж, знали, кто у Вас является «элитой». Обычно по таким, отдельным особям, судят обо всех остальных. Объясню прозвучавшие резкие слова и ту ситуацию, что сложилась. Мы оказались на чужой для нас планете не по собственной инициативе, а по желанию вашего соотественника. Соответственно, это вполне можно принять за официальное приглашение. Значит ли это, что у местных имется право вторгаться в чужое жилище без разрешения, не имея на то никаких оснований? Если в этом мире подобное считается нормой, остаётся Вас лишь пожалеть. Повторюсь. Отсутствие культуры и должного воспитания показывает уровень развития планеты, всех живущих на ней. Хочу спросить — в этом мире есть понятия как незаконное вторжение в сферу личных интересов и насилия над личностью? Есть понятие, что личное и общественное по смыслу различаются кардинально? Или у Вас, как в мирах Странгов и Дорги все живут в одном доме, где общее и есть единое благо для всех? Где нет ничего своего — ни мыслей, ни стремлений к саморазвитию? Нет ни семьи, ни собственного имущества? Если здесь не так, позвольте повторить вопрос — по какому праву в чужой дом без разрешения владельцев вторгались все кто хотел? Ради собственной популярности или интереса зрителей, которых можно добиться, лишь отбросив в сторону принципы права и морали? Знаете, после того, что я увидел, нет ни какого желания общаться с кем бы то ни было. Ведь среди присутствующих нет ни одного достойного человека, у кого появились бы мысли остановить подобные действия, встать на защиту чужого дома и имущества. Случись всё иначе, обратись к нам нормально, мы не отказали бы в беседе, но сейчас… Сейчас прошу освободить проход к нашему жилью, убрав от входа все эти стулья и оборудование.

Сидящий журналист, который за всё время не издал ни звука, внезапно скрючился, схватившись за живот, что-то сказал переводчику.

— И что этот деятель смог выдавить после долгих потуг? — рассмеялась Арина. — Он явно мучался, терпел до последнего. Смотрите, покраснел. С обменом веществ в его организме произошло что-то непредсказуемое.

Переводчик, хрюкнув, перевёл сказанные слова и в тот же миг журналист сорвался с места, помчался куда-то в лес, а среди столпившегося вокруг персонала раздались тихие смешки.

— Ведущий сказал, что этот пляж лично Вам не принадлежит, поэтому он и его команда имеют право находиться, где пожелают. — Переводчик донёс слова и вновь замолчал.

— Согласна, — кивнула Арина. — Такое удивительное место может принадлежать только всем, но ни как не одному или двум. Так мы здесь и не одни. Неподалёку храм, где находится множество священников. Или они остались невидимы для Вас? Странно, мы их видели и даже успели перекинуться парой слов. Хотя, думаю, для репортажа разговор со священнослужителями не столь интересен как, например, мои трусики. Если я не права, то почему моё бельё лежит у самого входа в палатку, а не в рюкзаке, где было до нашего ухода? Кажется, у Вашего репортёра не всё хорошо с психикой. И на личном фронте, по-моему, не складывается, иначе зачем было рытся в женском белье?

Мужчина переводил сказанное и на лицах окружающих всё шире и шире появлялись улыбки.

— Ну вот, увидел вокруг улыбающихся людей. — Антон немного расслабился. — Считаю, репортаж вполне состоялся и зрителям стало понятно, что доброе отношение всегда лучше наглости и невежества. Спасибо всем, кто нас смотрел. Желаю процветания этому миру!!!

Дождавшись, когда его слова закончат звучать на другом языке, попросил.

— Теперь командуйте всем заканчивать трансляцию, и отключайте оборудование. Концерт по заявкам закончен. И дайте, в конце концов, пройти туда, куда шли, а лично Вам — до свидания.

Парень, не дождавшись выполнения просьбы, небрежно отбросил в сторону стулья и столик. Забрался в палатку и… ужаснулся увиденному — всё было перевёрнуто кверху дном. В их вещах не просто рылись, а рассматривали и снимали на видео каждую вещь… Гнев вспыхнул внезапно, но Антон едва успел его обуздать, да и подействовали руки сестры, которые успокаивающе легли на его плечи.

— Тош, спокойно. Возьми себя в руки. Кстати, заметила, что к берегу подходит неслабая такая яхта. Поменьше, чем у Абрамовича, но то же немалая.

— Да и х… Прости, сестрёнка. Хочется материться после увиденного… Какие же твари… — прорычал парень. — Поймать бы кого из них и раздавить словно клопа.

— Не злись. Иди, погуляй по берегу, успокойся. Я сама… — девушка вылезла наружу и поманила пальцем переводчика, который так и остался стоять в ступоре.

— Есть работающие камеры? Связь не потеряна?

Тот что-то спросил у стоящих людей и ему ответили явно утвердительно.

— Тогда пригласите оператора. Займу внимание зрителей ещё на пару минут, что бы показать всё то, что увидели внутри.

К палатке подлетел дрон с кучей навесного оборудования. Через мгновение на нём зажёгся красный мигающий индикатор.

— Идёт картинка и звук. Прямой эфир, — мужчина перевёл сказанное кем-то из техников.

— Тогда несколько слов для зрителей. — Арина улыбнулась, невзначай поправила волосы, приняв соблазнительную позу. — К сожалению, увиденное внутри нашего временного пристанища повергло в недоумение, если не выразиться более непристойными словами. Мой брат едва сдержался, что бы не высказать презрения и негодования в адрес руководства канала, которое отправило сюда человека, вообще далёкого от профессии репортёра. Объясню. ВСЕ наши вещи были вытащены из рюкзкаков, осмотрены, свалены в кучу. Не буду вдаваться в особенности женских аксессуаров, но и те, уж простите за пикантность, были тщательно осмотрены, а индивидуальные упаковки вскрыты. Милые дамы, надеюсь, Вы поняли о чём я? Как думаете, подобное мог сделать профессионал? Считаю, что и достойный уважения мужчина не посмел бы лапать женское бельё и предметы интимного характера. Личные электронные устройства так же пытались включить, но, увы, уровень защиты так и не смогли преодолеть. Закончу вообще фактом немыслимым, по крайней мере, для нас. Обратите внимание. — Девушка вынула из пакета завёрнутую в целофановый пакет пустую банку из-под тушёнки. — Этот… так называемый журналист просто-напросто съел нашу еду. Интересно — он был настолько заинтересован в репортаже и хотел на себе испытать качество наших продуктов или же… его просто не кормят? Забавно, но он, по-моему, ел руками… Добавить нечего… Можно посочувствовать журналисту — заработанного на канале явно не хватает, что бы иметь возможность позавтракать до интервью. Уважаемые зрители, обращаюсь к каждому их Вас. Ни в коем случае не приглашайте в дом журналистов. Они не только отнимут у вас Ваше время, вырвут его из Вашей личной жизни, но могут нагадить в доме и сьесть Ваши припасы. Остерегатесь любого человека, который назовётся репортёром или, не дай Боги, журналистом. Не впускайте их в дом, старайтесь свести к минимуму время общения с ними. Кстати, не забывайте проверять карманы после подобного общения, вдруг окажется, что они у Вас уже пусты…