За день до переезда Маша вновь возвращалась с не слишком удачного собеседования. Рекрутеру явно не понравилось отсутствие высшего образования, неместная прописка и владение компьютерным софтом на уровне неуверенного пользователя. Маша была уверена, что очень быстро всему научится и станет просто отличным офисным работником, но уверить в этом работодателя у нее так и не вышло.

Живот урчал как трактор, который рассекает просторы злаковых культур. Рано утром Маша, как обычно не поев, ушла убирать подъезды, а сразу после этого помчалась на собеседование. Теперь желудок настойчиво требовал еды, а впереди как раз виднелся зазывный павильон шаурмечной. «WАУРМА. КУРЫ ГРИЛЬ» — гласила яркая вывеска.

— Здравствуйте, мне, пожалуйста, беляш и кофе с молоком.

— Сейчас будем делать, красавица, — улыбнулся черноволосый мужчина по ту сторону прилавка, игриво сверкнув металлическими коронками. — Надира, одно кофе и молока, — крикнул он куда-то вглубь палатки, а сам принялся разогревать беляш в микроволновке.

Машин взгляд упал на объявление, приклеенное с той стороны стеклянной витрины. «Срочно требуется мастер по шаурме с опытом работы. Своевременную оплату гарантируем. За дополнительной информацией обращаться к сотрудникам» — одними губами прочитала девушка.

— Мужчина, — наклонившись к окошку, позвала она, — я прошу прощения, а с кем можно переговорить по поводу трудоустройства?

— Шаурма работать? — удивился тот.

— Да, вот это объявление. — Маша постучала ногтем по стеклянной витрине.

— Девушка не возьмут. Тяжело работать, жарко. В час-пик обморок падать начнешь.

— Не начну. Я стойкая как солдат. Дадите телефон работодателя?

Мужчина протянул ей беляш и пластиковый стаканчик с кофе и с сомнением ее оглядел.

— Тяжело работать, очень тяжело. Мужчина не каждый может, девушка здесь делать нечего.

— А как же Надира? — Маша кивком указала ему за плечо, где висела шторка, ведущая в другое помещение.

— Надира шаурма не работает. Шаурма только мужчина берут.

— Я лучше мужчины. Как позвонить хозяину заведения?

— Сурен злой будет, что я номер девушка дал. Только мужчина, — настаивал сотрудник.

— Не будет он злой, я шаурму делаю больше пяти лет, опыт — во! — Маша положила пакетик с беляшом на прилавок и изобразила руками свой выдуманный опыт.

После пары минут уговоров подошли другие голодные клиенты, и мужчине пришлось уступить. Он дал Маше листочек с номером, и она, довольная, отправилась к ближайшей лавке. Сурен, хозяин заведения моментально взял трубку и терпеливо выслушал девушку. Затем проговорил:

— Мария, я не сомневаюсь в вашем профессионализме, но шаур-мастером конкретно у нас может работать только мужчина. Женский организм не выдержит ни темпа, ни контингента, ни высоких температур. Так что прошу меня извинить, но я вынужден...

Судя по голосу, мужчине было около пятидесяти. Говорил он на превосходном русском с легким шлейфом Кавказа. Его тембр и манера речи сразу вызвала у Маши симпатию, и она подумала, что наверняка сможет его убедить.

— Сурен, поверьте, я прекрасно осознаю характер этой должности и не боюсь ни высоких температур, ни контингента, ни многозадачности. А о скорости моей работы вам лучше всего расскажут факты. Позвольте мне продемонстрировать все наглядно — и, будьте уверены, я сразу буду принята.

Сурен тихо рассмеялся:

— Приходите завтра к 15 дня, сможете? Проведем кастинг.

— Конечно, смогу! — обрадовалась Маша.

— Только я вынужден заранее предупредить, что шансов правда немного. Такая работа не для нежной женской структуры. С вами вместе придет еще несколько кандидатов, все крепкие ребята, готовые к тяжелому труду. Поэтому не хочу вас обнадеживать, лучше подыскивайте другие варианты.

— Я все понимаю, — закивала девушка в трубку. — Буду на месте ровно в 15, до встречи!

Маша знала, что кандидата на должность шаур-мастера лучше нее просто не сыскать, поэтому с легким сердцем и благодарностью к судьбе доела свой беляш, выпила кофе и отправилась покупать подарки семье Саломатхон. У нее были кое-какие накопления, которые, как она решила, лучше всего потратить именно на разные приятные и полезные вещи: занавески, теневые шторы, шторку для душа, новый казан, теплые домашние тапочки чуни для дяди Бекзода и шерстяной плед для тети Фатимы, новые заколки и резиночки для девочек, футбольный мяч и воздушный змей для мальчиков, разные вкусности для всех детей вместе и сладкий прощальный стол для остальных домочадцев. Денег у Маши было немного, но теперь, когда у нее почти появилось супер-бюджетное жилье, уже можно было не бояться остаться без гроша.

Она переедет, устроится в палатку с шаурмой, заработает денег, и у нее обязательно все будет хорошо, ведь по-другому и быть не может.

Несмотря на грядущий кастинг на должность шаур-мастера, Маша продолжала поиски работы и активно отправляла резюме. Если пройти отбор не удастся, всегда должны быть запасные варианты. Но сердцем она чувствовала, что вариант с палаткой — то что нужно. Она не умела готовить шаурму, но точно знала, что очень быстро всему научится. Школа детского дома не прошла даром — девушка все привыкла схватывать налету, ведь второго шанса ей никогда не давали.

Кастинг был назначен на 3 часа дня, а с утра Маша отправилась мыть подъезды. Был вторник, поэтому в тот подъезд, в котором Наталья обещала ей комнату, она сегодня не попадет. На очереди была соседняя двухэтажка. Девушка так боялась, что по каким-то причинам сделка сорвется, что постоянно поглядывала на телефон — нет ли звонка или смс.

«Наталья обещала позвонить после похорон, но, видимо, забыла. Стоит ли мне позвонить самой и напомнить ей, или это уже слишком? А, может, просто зайти к ним? Или это тоже чересчур?»

Когда она уже закончила с последним подъездом, наконец раздался долгожданный звонок. Принимая вызов, Маша видела, как дрожат ее руки. А что, если Наталья звонит, чтобы отказать в аренде?

— Алло?

— Маха, это ты?? — скрипучим голосом закричала в трубку Наталья.

— Да, это я, здравствуйте!

— Ага, привет. Ну что, схоронили мы Петровича. Ты заходи, посмотри на комнату. Мало ли не подойдет.

— Я сейчас прям приду, можно?

— Да когда хошь. Дверь открыта, а я в ванну пойду отмокать… ох уж эта панихида, всю душу из меня вытрясла! Заходи, короче. — Женщина повесила трубку, не дождавшись ответа Маши.

Закинув инвентарь в подсобку, девушка понеслась в соседний дом и буквально взлетела на второй этаж. Дверь действительно была не заперта, но Маша все же решила на всякий случай постучать. Никто не отреагировал, поэтому она осторожно вошла.

Перед ней предстал длинный узкий коридор, заваленный разнообразным хламом. Какие-то кресла, старый сервант, забитый пожелтевшими газетами и журналами, чей-то тулуп в углу, детские игрушки, наваленные кучей, стопки книг с волнообразными страницами, будто кто-то их намочил. Тут же стояло пар пять лыж, две из которых были сломаны, огромное металлическое корыто, заполненное пустыми алюминиевыми банками из-под пива, чучело хорька, вороны и огромная голова кабана, что висела, слегла покосившись, на стене. Все это было щедро покрыто толстым слоем пыли. Впрочем, Машу не особо смутила обстановка. Грязь можно отмыть, вещи убрать, а пыль смести. Это вообще не проблема.

По левую сторону коридора располагалась комната без двери, которая оказалась кухней. Дверной проем был огорожен бисерной шторкой, сильно ободранной внизу. Некоторые ниспадающие вниз нити с крупным бисером были оборваны у самого основания. Маша приоткрыла шторку и заметила, насколько та жирная и засаленная. Хотя это тоже не было проблемой. В открывшейся взору кухне первым в глаза бросилось высоченное окно, а затем и потолок. Он был насколько закоптившимся, что казался ниже, чем был на самом деле.

В целом, кухня представляла собой просторное помещение с двумя газовыми плитами, двумя холодильниками и огромным столом, окруженным табуретками. В углу находилась раковина. Очень длинная, с двумя кранами, она немного провисала вниз и отходила от стены, поэтому кто-то подпер ее огромным пнем. Самым настоящим пнем! Судя по его внушительной окружности, дубовым. На одной из плит стояла огромная кастрюля с бурлящим на медленном огне рыжеватым варевом. Вероятно, то был суп.