— Настоящий Хозяин живет в самой непроходимой чащобе Заповедного Леса, куда нет пути даже Лешему. Ни он, ни Водяной не знают, кем является этот неведомый «хозяин», но именно он лишил Озёрного Владыку всех его возможностей. А ведь некогда в этих местах Водяной был подобен Богу, ему совсем немного не хватало Сил, чтобы утвердиться в этом высоком статусе. Но пришедшая «болезнь» уничтожила поклоняющееся ему племя, лишь небольшая часть которого уцелела на дальней окраине леса.

— А! Те самые, у которых Леший был должен стащить хлеб, - вспомнил я, — или привести кого-нибудь Водяному князьку в жертву.

— Всё вер-р-рно, мессир! — подтвердил Грималкин. — Вот именно к ним и вывел бы нас Леший.

— Ага, — продолжил я мысль кота, — а уж там мне бы пояснили «на пальцах», что из этого леса выхода нет?

— Скорее всего, Гасан Хоттабович, - согласилась Самобранка. — Кстати, Леший, несмотря на свой декоративный статус, от всего этого только выиграл. Его Лес из небольшой рощицы, расположенной где-то на окраине полей и пастбищ племени Водяного, неимоверно разросся с того времени. Но он в этом «не виноват» — ему просто повезло.

— Но Силёнок у него прибавилось, как и территории — с лихвой! — добавил кот.

— Понятно, раз вашу так! — Я печально вздохнул, произнеся ругательства вслух. — Но дедушка уже не раз выбирался из таких Магических жоп, что ему уже можно присвоить звание почетного ассенизатора. Выберется и из этой! А теперь, мой хвостатый друг, — обратился я к коту, — попрошу вас оставить меня в одиночестве. Мне нужно… э-э-э… подумать о высоком…

— И это, родная моя, сообрази мне какой-нибудь лист бумаги, пожалуйста! И помягче — дедушка очень соскучился по комфорту…

Что делать в сложившейся ситуации, я пока не представлял. Добираться до жалких остатков лесного племени бессмысленно, если они не ведают ни о выходе, ни и о том, кто на самом деле в «доме хозяин». Просто посмотреть, как они влачат своё жалкое, но вполне возможно, счастливое существование, мне было совершенно недосуг. Хотя и интересно, на какой стадии «дичания» они находились.

Они ведь уподобились диким первобытным племенам, нет-нет, да и встречающихся на территориях Африки, Южной Америки, Австралии и Азии. Несколько столетий изоляции от всего мира не могли пройти для них бесследно.

Была и еще одна причина по которой я не хотел посещать это поселение: иммунная система «современных дикарей» долгое время развивались изолированно от остального мира. Самые обычные для большинства людей заболевания, такие как насморк или грипп, для них могут оказаться смертельными.

И даже невзирая на то, что еcли при уходе я их всех «попотчую» Целительским Заклинанием, где гарантия, что не оставлю какую-нибудь современную болезнетворную «бациллу», которая окончательно сотрет с лица земли остатки этого племени? А выступать в роли бомбы замедленного действия мне абсолютно не хотелось. Путь себе живут, как живут. До поры, до времени. Осчастливливать их сегодня «приобщением к цивилизации» я не буду. Вот только мне-то что прикажете делать?

Надавить, как следует на моих вчерашних приятелей — Водяного с Лешим? Нет, не драчкой, а просто напрямую вызвать их на откровенный разговор. Так мол и так, поделитесь, соображениями, кто что знает, и что думает по этому поводу. А вот если не прокатит, тогда и будем другую «дорогу» искать.

Выбравшись из кустов, я неторопливо вернулся «к столу». Леший с Водяным следили за мной тоскливыми взглядами. Хотя тоски в их взглядах становилось больше, когда они смотрели на изобилие моей Скатерти-самобранки. Конечно, так себя еще раз побаловать, они смогут не скоро. Если вообще смогут.

— Всё-таки покидаете нас, Гасан Хоттабыч? — проквакал Водяник. — Может, передумаете?

— Да я бы, может, и передумал… — лениво протянул я, подцепив со скатерти румяное наливное яблоко и впиваясь в него зубами.

После этих слов Владыки окрестных территорий неожиданно взбодрились и уставились мне прямиком в рот. А я, знай, похрустывал изумительным фруктом, разбрызгивая сок во все стороны. Так сказать, держал паузу, нагнетая обстановку.

Молчание все тянулось и растягивалось, превысив по длительности даже пресловутую МХАТовскую паузу. Но Леший и Водяной не проронили ни слова, послушно дожидаясь, когда я сам продолжу начатый разговор. Я спокойно догрыз яблоко и отбросил огрызок в кусты.

— Так вот, господа хорошие, — наконец-то продолжил я свою речь, — я, бы, возможно, и передумал, если бы вы…

— Да что мы-то? Что? — первым не выдержал Леший, он даже на ноги вскочил, и принялся нервно ходить вокруг Скатерти.

— А то! Вы, родные мои, — я «навел» указательный палец сначала на Лешего, а затем ткнул им и в направлении Водяного, — что-то темните. Всей правды не рассказываете! Ведь я не смогу выбраться из этой чащобы? Не так ли, Батюшка Леший?

— Кто вам сказал? — Леший застыл с поднятой ногой, словно на мгновение превратившись в натуральное дерево. Он еще и корни, наверное, в землю пустил, поскольку такая поза не приносила ему каких-нибудь видимых неудобств. — Это ты проболтался, жаборотый? — накинулся он на собутыльника. — Больше некому!

— Ты чего несешь, пенёк трухлявый? — Раздувшийся словно недельный утопленник, подскочил на свои перепончатые лапы Водяной, явно намеревающийся вцепиться в бороду своему единственному и ненаглядному другу. — Я нем, словно рыба! А вот ты…

— Тихо-тихо! Остыньте, горячие финские парни! — пресек я намечающуюся потасовку. — Никто из вас ничего не говорил! Однако, имеющий голову, может сложить разрозненные факты в одно целое. Тут, в общем-то, и не надо быть семи пядей во лбу!

— Так ты сам догадался? — наконец выдал Водяной, вновь грузно шлепаясь на толстую задницу подле скатерти.

— Но как? — Леший тоже «отмер», поставив вторую ногу на землю.

— Ребятки, вы тут просто замшели в одиночестве, — ответил я. — И мозги у вас тиной заросли. В общем, долго объяснять, как я вас вычислил. Но мы сейчас не об этом…

— А о чём? — затупил Леший, тоже возвращаясь на своё место.

— А о том, что врать — нехорошо! — строго произнёс я, поглядывая то на одного, то на другого Владыку. — Рассказали бы без утайки, что отсюда выбраться нельзя — может, и я бы по-другому поступил.

— Прости, дураков, Хоттабыч! — булькнул Водяной, первым признавая свою ошибку. — Действительно мы тут совсем одичали в одиночестве. А с тобой хоть какое-то разнообразие… И не только в пище…

— Ну, да, вкусно пожрать вы любите, — поддел я своих собеседников.

— А кто ж не любит? — осклабился Озёрный Владыка.

— Так что деваться вам всё равно некуда, Гассан Хоттабыч, — произнес Леший. — Из моего леса не выйти.

— А пробовал, твое лесное могущество? — на всякий случай уточнил я.

— А как же? Пробовал! Даже несколько раз — но всё без толку! — признался Леший. — Но оно мне и не надо — хозяйство у меня большое, на которое, кстати, и не посягает никто. Лешачиху бы мне еще… — размечтался он. — А то такая тоска иногда поедом заедает — спасу нет! — признался он. — А так — жить вполне можно, — подытожил он. — И вы со своим котом привыкнете, Гасан Хоттабович! Я ему такую кошечку лесную приведу…

— Да какое это житьё! — не согласился со своим приятелем Водяник. — Сплошное прозябание! Вот тут уже всё стоит! — И он чиркнул себя ребром ладони по горлу. — Разве я не прав? А, сучок переросток?

— Да прав, прав… — отмахнулся Леший.

— И как же вы дошли, братцы, до жизни такой? — Вот, собственно, мы и подобрались к тому вопросу, из-за которого я и затеял весь этот разговор.

— Так кабы знать? — Развел руками Лешак.

— Ага, пришла беда, откуда не ждали… — поддержал его Водяной, засовывая целиком в распахнувшуюся до неимоверных размеров пасть огромный хрустящий каравай.

Да-а-а! Таким бы хлебалом, да медку бы черпануть! Я уже и со счету сбился, сколько он их только за утро в свою ненасытную утробу запихнул. Такого борова хрен когда прокормишь! Благо, что Скатерочка моя, знай, подкидывает его мокрейшеству всё новую и новую выпечку.