– Какого черта? – спросил он нелюбезно.

– Мак Истон, один из друзей Леандры Бриггз.

– Леандры? – Диллон побледнел и пошатнулся, словно получив удар по темени. – Что с ней?!

– С ней все в порядке. Не могли бы вы уделить мне несколько минут для разговора?

– О чем?

– О Леандре, о чем же еще.

– Ладно, заходите.

Диллон отлучился на кухню и вернулся с двумя кружками кофе (даже они были все в пятнах краски).

– Вас, конечно, прислала семейка Леандры, – сказал он угрюмо, протягивая одну кружку Маку. – Они думают, что вся история с женитьбой была ради того, чтобы присосаться к их деньгам. Я их, в общем, не очень-то и виню. Наверняка так оно выглядело со стороны. Все уши мне прожужжали насчет того, что надо обеспечивать семью. Дай им волю – упекли бы меня на всю жизнь в какую-нибудь пыльную контору. Тетка Леандры так расщедрилась, что предложила место в «Шатлейне», я согласился…

– И что?

– Ничего, поработал немного и слинял.

– Проблемы?

– Никаких проблем, просто надоело до чертиков. Это место мне было до лампочки, хотелось только скопить немного денег на краски и холсты. Скопил, попрощался и снова занялся настоящим делом. Сами небось знаете, что свободный художник в начале творческой карьеры всегда бедствует.

– Свободный художник обычно еще и холост, – резонно заметил Мак. – А если завел семью – содержи. Кто-то ведь должен оплачивать счета.

– И вы туда же! – сразу вскипел Диллон. – Счета, счета – как будто ничего другого в мире не существует! Все равно всего не оплатишь! Думаете, я не старался? Только выложишь на один, как уже следующий на подходе. А Леандре было все мало. Свой дом ей подавай, видите ли! К концу мы только и делали, что ссорились, и все из-за проклятых денег.

– Ясно. – Мак отпил немного кофе, нашел его более чем удовлетворительным и тут же подумал, что надо бы умерить количество поглощаемого чаю (в последнее время он с этим явно перебарщивал). – Я слышал, вы начали звонить Леандре.

– А что? Законов я не нарушаю.

– Это верно.

– Я всего лишь хочу, чтобы она поняла, как все изменилось.

– А что изменилось?

– Меня заметила одна солидная галерея. Говорю вам, они в восторге от моих работ! Через несколько месяцев откроется моя первая выставка, а это вам не фунт изюму. Я иду в гору! И между прочим, к вашему сведению, я всегда знал, что буду великим художником. Пора нам с Леандрой…

– Леандра уже встречается с другим.

– А, старый пень Тернер! – прошипел Диллон, в ярости сжимая кулаки. – Постыдилась бы! Он ей в отцы годится!

Мака невольно передернуло: сам он был всего на пару лет моложе «старого пня Тернера».

– У меня как-то не создалось впечатления, что ему пора в дом престарелых, – заметил он ровно.

– Какая разница? Для Леандры он чересчур стар! Не могу взять в толк, почему она с ним связалась.

– Может, потому, что это хороший человек?

– Да плевать мне на то, хороший он или плохой! Думаете, я ему позволю нахально отираться возле моей жены?

– Бывшей жены, – напомнил Мак.

– Ну уж нет! Она моя жена! Была, есть и будет, потому что, черт возьми, я ее люблю!

Окончательно взбешенный, Диллон вскочил и, как шпагой, ткнул в начатое полотно кистью в красной краске, которую так и держал в руке. На холсте осталось пятно, поразительно похожее на кровь.

Мак счел за лучшее оставить комментарии при себе.

Кейди он сказал, что хочет пройтись перед ужином – нагулять аппетит. Она охотно поддержала идею, и они начали подниматься на холм, следуя прихотливым изгибам улицы. Сумерки постепенно опускались на Фантом-Пойнт, и Мак надеялся добраться до виа Палатин, прежде чем станет совсем темно. При разном освещении дома и смотрятся по-разному. Хотелось проверить, так ли единственно правильно вилла выглядит в полумраке.

– Ну, что скажешь о Диллоне? – спросила Кейди, нарушая молчание.

– Это художник, который искренне верит, что стоит на пороге славы, и мужчина, который не желает уступать свою женщину другому. Вот вкратце впечатление от нашей встречи.

– Ну, все это мы и без тебя знали!

– Понимаешь, я не уверен, что этим дело и ограничивается. У потенциального преступника обычно имеются большие способности к мимикрии.

– То есть ты не исключаешь того, что он может стать опасен?

Маку вспомнился яростный выпад кистью и красное, как кровь, пятно на холсте.

– Не исключаю…

– О! – Кейди замедлила шаг.

– …но и не утверждаю наверняка, – спокойно закончил Мак. – Я не психолог. Если Диллон вздумает наведаться в Фантом-Пойнт, сразу дайте мне знать.

Кейди зашагала быстрее.

– Ладно, и на том спасибо.

– Из «спасибо» шубу не сошьешь, – с серьезным видом заметил Мак. – Я рассчитываю на небольшую премию за добавочную услугу.

К его приятному удивлению, обошлось без отповеди. Кейди ограничилась уничтожающим взглядом.

– Ты идешь так целеустремленно… – сказала она чуть погодя.

– Тут есть один неплохой домишко, – ответил Мак небрежно, – так вот, хочу убедиться, что не ошибся.

Он ждал сотню вопросов, но Кейди не задала ни единого. Этот вечер был поистине полон сюрпризов. Так, в молчании, они достигли тупичка, и там, грациозно распростершись на живописном выступе с видом на залив, красовалась она – вилла, которую он уже решил назвать «Палатин».

– Как красиво!.. – прошептала Кейди.

На другой день Рэндалл пригласил Кейди на обед, застигнув ее совершенно врасплох. Она столкнулась с ним, выходя из миниатюрной галереи на виа Аппиа, куда заходила убедиться, что Леандра в порядке.

– У меня к тебе разговор, Кейди.

– Погоди, я сейчас.

Рэндалл выглядел таким озабоченным, что она и не подумала взвешивать «за» и «против», просто вернулась к Леандре.

– Слушай, мы с Маком вроде сговорились вместе пообедать, а тут возникли непредвиденные обстоятельства. Можешь ему позвонить?

– Конечно, могу. – Сестра охотно взялась за телефон.

Проходя в двери ресторана при яхт-клубе, Кейди утешала себя тем, что Мак вряд ли даже задумается над причинами ее отсутствия. Он только что не забаррикадировался в кабинете: все утро общался с Эмброузом Вандайком то по телефону, то через компьютер. Пожалуй, на данный момент его всерьез занимало только загадочное прошлое Джонатана Ардена.

Усевшись в кабинке напротив Рэндалла, Кейди окинула взглядом зал. Он был почти полон – сплошь постоянная и весьма избранная публика. За окнами открывалась потрясающая панорама залива, чуть в стороне виднелся лес мачт.

Подошел официант. Рэндалл пустился в обсуждение меню, и Кейди имела возможность получше к нему приглядеться. Она дала себе слово быть объективной. Это мало помогло – при всех недостатках Рэндалла его невозможно было представить в роли инициатора (или хотя бы сторонника) аферы настолько крупной, чтобы включала и убийство. Она не могла быть настолько слепа, чтобы взять подобную личность в мужья. Допустим, брак распался, и все же, все же… нет, она не могла ошибиться до такой степени!

Припомнив едкое замечание Мака, Кейди мысленно вздохнула. Что это, как не слепота, – даже не заподозрить, что будущий муж изнывает от страсти к другой! С тем же успехом от нее могло ускользнуть и все остальное. Мы не способны заглянуть в душу другому человеку, даже близкому. Кто знает, что там таится?

В мире жилось бы гораздо легче, если бы существовало такое же чутье на мужчин, как, скажем, на антиквариат…

Обсуждение закончилось, и официант поспешил прочь, Рэндалл натянуто улыбнулся:

– Совсем как в былые времена…

– Не совсем, – возразила Кейди, не желая поощрять поток воспоминаний. – Зачем ты меня позвал?

– Так… захотелось побыть с тобой наедине. Без этого Истона, который не отходит от тебя ни на шаг – ни дать ни взять телохранитель! Липнет к тебе, как муха к меду.

– Ты преувеличиваешь.

– Вот как? – Рэндалл скривил губы в ироничной усмешке. – А то, что он живет с тобой под одной крышей? Это разве не липнет?