– А Джорджу по-прежнему плохо? – спросила Сильвия.

– Хуже и хуже! – Вздох Элинор был не лишен театральности. – Все только и говорят о том, что он долго не протянет и что Брук проявила себя как любящая и преданная жена. Между прочим, никто от нее этого не ожидал. Помните, говорили, что она вышла за Джорджа только ради денег?

– Так или иначе, она вот-вот их получит, – заметила Сильвия.

Кейди и Элинор посмотрели сначала на нее, потом друг на друга и опустили взгляд. Покашляв, чтобы скрыть неловкость, Элинор зашуршала бумагами в своем кейсе.

– Вот, Кейди, это расписание празднества. Призы будем раздавать в девять, потом начнется фейерверк.

– Я все внимательно прочту и… и буду вовремя. А теперь прошу простить, мне пора.

– Нет, нет, нет! – энергично отмахнулась престарелая леди. – Ты непременно должна с нами пообедать. Жду не дождусь, когда мы обсудим весь распорядок карнавальной ночи. Возможно, удастся вместе изобрести что-то новое. Одна голова – хорошо, две – лучше, а три – лучше некуда, ха-ха-ха! Комитет надеется, что этот праздник всем запомнится надолго.

Только через сорок минут Кейди наконец удалось вырваться на свободу под тем предлогом, что ей просто необходимо заглянуть в филиал «Шатлейна», благо тот был под боком. Предоставив Элинор излагать Сильвии свои соображения насчет призов, она удалилась таким быстрым шагом, на какой только была способна.

В крохотной галерее было всего два посетителя – парочка, которой Леандра как раз показывала полотно работы Эдварда Бирн-Джонса в весьма романтическом стиле с каким-то из подвигов короля Артура.

Кейди кивнула сестре и, чтобы не отвлекать ее, сразу прошла к кабинету в задней части галереи. Проходя мимо туалета, решила заглянуть туда и обновить макияж. Достав из косметички все необходимые принадлежности, разложила их по обеим сторонам крана и принялась за дело.

Закончив и сложив все на место, заметила на пальце мазок туши для ресниц. Троекратное нажатие на контейнер с жидким мылом не увенчалось успехом. Заглянув внутрь, Кейди увидела, что он пуст. Поскольку спешить было некуда, ухватилась за шанс сделать доброе дело, тем более что запасные контейнеры хранились тут же, в шкафчике под раковиной.

Однако выяснилось, что и там запасы жидкого мыла вышли: на полках нашлось лишь два рулона туалетной бумаги и стопка миниатюрных упаковок мыла с эмблемой отеля на Гавайях. Сувенир на память о проживании, подумала Кейди с понимающей усмешкой, достала одно мыльце и прикрыла дверцу.

Выйдя из туалетной комнаты, она покосилась на кабинет, вспомнила проведенные там в последний визит унылые часы и вернулась в зал. Леандра была одна. Полотно Эдварда Бирн-Джонса по-прежнему красовалось на стене.

– Не удалось всучить? – сочувственно спросила Кейди.

– Пока нет, но что-то мне подсказывает, что рыбка на крючке, – со знанием дела ответила сестра. – Ты здесь по делу или в гости?

– Ни то и ни другое. Сбежала сюда от Элинор Миддлтон. Она до сих пор обедает с Сильвией.

– Что, вогнала тебя в тоску зеленую?

– Не только. Еще и подключила к раздаче призов за лучший карнавальный костюм. Перестань так злорадно хихикать!

– Не могу. И потом, положение обязывает.

– Имеешь в виду положение Элинор? Тогда не только обязывает, но и навязывает. Берет за горло! Впивается когтями и клыками! Но довольно о ней. В туалете кончилось жидкое мыло.

– Хороший переход. Насчет мыла все в порядке: уже заказано, сегодня привезут. Надеюсь, ты заглянула в шкафчик? У меня там запасы на черный день.

– Ты была на Гавайях?

– Пару месяцев назад меня свозил туда Паркер. Было чудесно! Море, солнце, белый песок и все прочее.

– Позавидуешь! А почему на глазах слезы?

– Да потому что… проклятие!

Кейди поспешила выхватить из коробки бумажный платок и сунуть Леандре.

– Что, опять Диллон?

– Позвонил вчера на ночь глядя. – Сестра звучно высморкалась. – Надо было сразу повесить трубку, но не хватило духу.

– И что он сказал? – спросила Кейди, усаживаясь.

– Ничего нового, все та же чепуха. – Скомкав платок, Леандра тут же вытянула следующий. – Он, мол, в корне изменился. Совсем другой человек. Давай, мол, начнем все сначала!

– Знаю. Ты мне лучше вот что скажи: как по-твоему, он способен на агрессию? В любой степени?

– На агрессию?! – искренне удивилась сестра. – Да ты что, Кейди! Диллон бы меня пальцем не тронул, ни за что на свете!

– Ты это точно знаешь?

– Абсолютно! – горячо заверила она и снова высморкалась. – Он не угроза, а всего лишь… всего лишь вредная привычка.

– А Паркер в курсе того, что Диллон так упорно пытается снова занять место в твоей жизни?

– Нет, что ты! Зачем ему знать? Он бы только встревожился. – Леандра поникла головой и тяжело вздохнула. – Это моя проблема, понимаешь? Я должна сама ее решить, как это положено зрелой женщине. Должен же у меня когда-нибудь выработаться вкус!

В кабинете, как обычно, тихонько гудел компьютер. Войдя, Кейди уселась за стол – тоже как обычно.

– Что? – спросил Мак, не отрывая взгляда от экрана.

– Мне пришла в голову одна мысль… – Кейди помедлила. – Теперь, когда наши ряды пополнил сам Эмброуз Гениальный, нельзя ли проверить прошлое Диллона Спунера?

– А в чем дело? – Заинтересованный, Мак поднял на Кейди взгляд.

– Диллон – как ты, конечно, уже знаешь – это бывший муж Леандры. Так вот, с самых похорон он ей то и дело звонит. Требует предоставить еще один шанс. Мы с Сильвией опасаемся, что это из той оперы, когда увещевания постепенно перерастают в насилие. Хорошо бы узнать, не числится ли за ним в полиции чего-нибудь подобного.

– Ты всерьез обеспокоена или это так, для гарантии?

– Как тебе сказать… я недостаточно хорошо знаю Диллона, чтобы всерьез беспокоиться. Одно могу утверждать с полным основанием: он не по душе никому из наших. Все думают, что он женился, чтобы, во-первых, обеспечить себе пропуск в мир искусства, а во-вторых, тянуть из Весты деньги. Он ведь, знаешь ли, весь в живописи. Настолько, что это не оставляет времени обеспечивать семью.

– А с мозгами у него все в порядке?

– Понятия не имею, и как раз это меня тревожит.

– Думаю, Эмброуз не откажется помочь, – сказал Мак, поразмыслив. – А если за Спунером ничего не числится, ты вздохнешь с облегчением? Маньяками ведь не рождаются, маньяками становятся.

Поиск не занял много времени. Уже через час после того, как Мак с ним связался, Эмброуз предоставил результаты.

– Голый ноль, – сообщил Мак, выслушав.

– Правда? – обрадовалась Кейди.

– Да, за Спунером в самом деле ничего не числится. Ни в полиции, ни в суде не появлялся. Ни разу даже не был оштрафован за превышение скорости.

– Так он чист? Ничего подозрительного?

– Я бы так не сказал. Послужной список у Спунера богатый, это еще мягко выражаясь. За прошедшие несколько лет нанимался в более чем двадцать разных мест, всегда на полставки. Везде одно и то же: устраивался и через полмесяца сваливал.

– Его что, отовсюду увольняли?!

– Вот именно что нет. Уходил по собственному желанию. Работал вроде бы на совесть, пару раз даже бывал отмечен как хороший работник. Похоже, он уходил, как только надоедало. Без всякого уведомления, просто не являлся после очередной недельной получки. Ты, случайно, не знаешь его теперешний адрес?

– Знаю. Это в Сан-Франциско. Между прочим, в данный момент он опять при деле: работает на полставки в магазине «Все для художника».

Мак позвонил в дверь мансарды, где в последнее время обретался Диллон Спунер. Она не сразу, но отворилась. За ней стоял подтянутый молодой мужчина лет тридцати, выбритый полностью и абсолютно, до последнего волоска на голове. Это неожиданным образом шло ему, подчеркивая красоту высоких скул и крепкого подбородка. Он был в очень поношенных, заляпанных краской джинсах и рубашке, на кисти и руках тоже была краска – алая, как свежая кровь.