— От того, что такими людьми управлять легче. Да и прекрасно отсеивает слабых от борьбы за самку. Мы долго не понимали, почему же их так много стало, списывали на пропаганду, пока не обратили внимание на усилитель вкуса. Его указывают в составе продуктов, производится он на сложных химических производствах. Одного такого предприятия хватает на двести миллионов человек, и к такому понятному и очень вредному усилителю подмешивали… — Тамара поморщилась. — Назовем его пологормон. А Россия тогда еще замещала продовольствие и потому её так сильно не потрясла эпидемия желания в попу…

— Так это мое время! — воскликнул я.

— Ну да, потому я и рассказываю. Ну ладно, ешь быстрей, мы на пробежку опаздываем. И да, люди сейчас общаются в основном через очки, вот тебе мои, запасные, — положила на стол Тамара футляр. — Наушники возьмешь в подъезде у штурмовиков.

— А зачем они вообще в подъезде? И я не буду носить розовые очки со стразами! Никогда!

— Во первых, это подарок арабского шейха, настоящие природные алмазы, а во вторых, не упрямься.

— Алмазы, говоришь? Ну, в принципе, ну розовые и розовые, но ты уклонилась от рассказе о пологормоне и штурмовиках. И вообще, кто ты такая?

— Ешь быстрее, опоздаю и ты познакомишься с штурмовиками будущего и их модификациями лично, — фыркнула Тамара, — А я пойду пока спортивный костюм сменю, у меня настроение изменилось.

— Ну Тамара Сергеевна, — проговорил я вслед уходящей женщине.

— Пологормон, как оказалось, действует лишь на внушаемых и подавленных личностей, особенно в молодом состоянии. Они начинают думать о том, а точно ли они мальчики. Когда выяснилось, то никто не поверил России, кроме Китая, Индии и всей Африки.

— Идут года, столетия, а ничего не меняется.

— Вот именно, — донеслось из соседней комнаты. — И фишка в том, что определить его сложновато, так как его доля мала в усилителе вкуса и структура схожа с простыми углеводами, но по сути это гормональная добавка. Такие люди были всегда, но с помощью пологормона их стало больше в десятки раз, потому и возникло движение правильного питания в элите, которое переняли простые люди.

— Тамара Сергеевна, вы опять уходите от ответа.

— Ты странный, Джонни, ты непонятно кто. Мы проверили твои анализы, ты чистый, в тебе многовато свинца и ртути, но нет характерных загрязнений для нашего времени.

— А свинец-то во мне откуда?

— Бензин, до конца девяностых поднимали свинцом октановое число. Ты о своем времени вообще хоть что-то знаешь? Я уже устала читать про твое время, и кто такие скуфы? Это как-то связано с легендарными скифами?

— Нет, — почесал я лысину, а в меня полетело что-то в пакете. Я поймал пакет лицом. — Эт что?

— Спортивный костюм, если на пробежке меня увидят с тобой да с надписью на твоем худи «Я люблю постарше. Чем старше, тем лучше», я тебя убью.

— Понял, я пошел, — Аккуратно встав из-за стола с бутербродом. — А почему ты мне не выдала смартфон, такой экран, по которому водить пальцем и в кармане носить.

— Электронные документы? Ты слишком умный, можешь ноги сделать. Ты же как крыса, хоть и из темного века. Я отследила твой путь, — послышался рассерженный голос. — И у меня есть подозрения, что ты прошел подготовку…

— А-а-а-а-а… — улыбнулся я. — Моя подготовка это слишком сильная фантазия и некоторые жизненные навыки и желание жить желательно без лишних дырок в теле…

В квартире я первым делом включил очки, а только затем переоделся в спортивный костюм, белоснежный словно снег. И за это время успел разобраться с очками, камера на нем есть, можно на стены лепить экраны и проекция человека будет что-то делать рядом. Звуки идут через кость из ушек очков. Но была одно но.

Я взглянул во окно и понял, почему многие ходят в очках постоянно, мир, еще минуту назад похожий на мой, преобразился: в небе летел китайский желто-красный дракон, а на его пузе полыхала надпись «Покупайте новые фоны семнадцать-два-восемь, теперь с встроенной голограммной камерой».

Внизу же во дворе стояли скамейки и у сидящих парней лет пятнадцати проходил целый спарринг. Два огромных оркоподобных воина с мечами сражались перед парнями. Тут же на моих очках выскочила рамка с предложением: «включить звук сражения игры 'последний орк?»

— Да, — тихо произнес я.

— Я Гайдо, ты убил моего сына! — прокричал орк и кинулся на второго орка.

— Ты умрешь, как и все твое племя, — ответил второй орк.

Их мечи и щиты встретились, и звон был такой, словно я вживую вижу битву, а затем я заметил двух девчат поодаль от парней.

— Отключить звук сражения, — я перевел взгляд на девчонок, у которых были иные игры.

Маленькие разноцветные животные прыгали по ним, а маленький дракон кружил над их головами и испускал пламя. Передо мной вновь выскочила рамка.

У вас нет доступа на звук. Это закрытая игра.

— Ну понятно, — проговорил я и вдруг кто-то заговорил со мной, от чего я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— О, прекрасная леди, — заговорил кто-то сбоку счастливо. — Сегодня вы прекрасны как никогда, красивее женщин моего племени! Не соблаговолите ли вы уделить мне толику вашего внимания?

— Чего⁈ — прокричал я, увидев перед собой низенького рыжего гнома в кольчуге.

— Духи сообщили мне, что тебя могут заинтересовать мои товары, — проговорил рыжий бородатый гном. — Нажми на эту рунную надпись и ты перенесешься в мою лавку.

Появилась табличка, я на нее нажал и передо мной появилась надпись, выделенная красным: «Вам запрещен выход в интернет». А гном удивился.

— Ребенок? — прошептал гном. — У-у-у, сука, ты меня не видел.

И гном тут же пропал, а я моментально понял, что случилось.

— Ты мне установила родительский контроль! Я не могу выти в интернет! — стоя в коридоре прокричал я на закрытую дверь соседней квартиры и посмотрел на лестницу. Внизу стоял огромный штурмовик в броне, который протянул мне наушники. — Спасибо.

— Вот эта кнопочка, — медленно проговорил мужик. — Выключает все звуки, один раз нажали — включили, второй раз нажали — выключили. Это называется шумоподавление, включается как вами, так и удаленно. Это значит, что другой человек может по необходимости выключать тебе звук.

— Да знаю я что такое это ваше «удаленно», — удивился я. — Зачем мне эти огромные наушники для штурмовых операций?

— Оно не тупое, — весело проговорила Тамара, выходя в таком же белом спортивном костюме. — Но соображает плохо. Родительский контроль установлен временно.

— Побежали? — ступил я на лестницу.

— Ну, ты беги, а я на лифте спущусь, — ответила мне улыбкой лжебабуля.

Я смотрел на закрывающиеся двери лифта вспоминал гантели в сумках, и красная пелена застилала мои глаза. Вдох, выдох.

— Вот сука! — не выдержал я.

— Мы тебя понимаем и полностью согласны, — кивнули мне бойцы и я понёсся вперед по лестнице в белом спорткостюме, розовых очках и черных наушниках на шее.

Я догнал ее, из лифта она выскочила стремительной ланью, автоматические двери подъезда открылись и термоядерная ускорилась до предела, до моего предела.

— Ну уж нет, — сжал я зубы. — Я не могу быть медленнее бабули.

Она бежала не разбирая дороги, вот какие-то строение, какие-то трубы, торчащие из земли, и началась безумная гонка с препятствиями. Я не мог проиграть ей. У меня была лишь цель в виде белой спины, и потому я не замечал трудностей, так бывает. И вот мы уже бежим по крышам одноэтажных зданий. С крыш взлетают испуганные дроны, а мы перепрыгиваем со здания на здание. Лишь в первый раз это было страшно, и вот мы уже скользим по стеклянному карнизу, уходящему с крыши к земле.

— Все, мы на месте, я почти вспотела! — радостно проговорила Тамара. — Мы успели к церковной службе. Ты как, Ауф?

— Хар-р-р фу-у-у-у-у-х-х, — смог лишь издать я, задыхаясь.

— Твоя физическая форма, херовата, но ты целеустремлённый, этого не отменишь. Еще не отбросил мысли о прописке и бабушкиной квартире?