— Ну что, прыгаем? — выдохнул я, занося ногу в открытую дверь вагона.

— Ты чё, дурак? — вытаращилась на меня Тома. — Полетели!

К нам приблизился грузовой дрон и Тамара прыгнула в него первой, затем в него прыгнул я и дрон сорвался вниз, к воде. Мы летели в метре над водой в сторону огромного мегаполиса.

В дроне была различная снаряга и уже через пару минут на меня в телефоне смотрелся не а я, а негр. А рядом сидела чернокожая красивая африканка в потертой майке и шортах.

Пара пистолетов, гранаты, немного денег и килограмм героина, который является здесь местной валютой, а впереди уже виден город с населением в пятьдесят семь миллионов. Где все люди марионетки, где никто не принадлежит себе. И я, тот, что совсем недавно хотел свободы, теперь сам иду на рабский рынок Нью Кейптауна. И это не преувеличение, нацистские режимы, они сами по себе странные. А вот когда там подмешено управление разумами, то режим приобретает особые формы. В стране, где в определенном районе может появиться указ убить всех белых, в другом городе белым будут продавать черных или белых. И не только людей, Африка и еще некоторые страны не чураются генной инженерии.

Не смотря на то, что мы были готовы в любой момент начать кровавую бойню и выполнять задание в любых условиях, ночной артиллеристский обстрел и погоня не могли пройти бесследно.

Лично я был скорее мертв чем жив, болело всё, я вымотан, но все же, кажется, живой.

Тамара чем-то смазала мои раны и они затянулись, и пусть с имплантом в шее мне было бы легче, но сейчас я себя чувствовал неплохо. Имплант меня беспокоил и, избавившись от него, я даже немного по нему скучал, но зато я теперь свободен

Но я все же ощущал, как внутри натянулась струна, которая грозила в любой момент лопнуть. Я чувствовал свой предел даже в спокойной обстановке. Этой же лжестарушке было по плечу вообще всё, она даже надела неплохо выглядящее на ней красное платье.

Сперва нам надо было отдохнуть и привести себя в божий вид и немного успокоиться. И душе, и телу требовалось немного отдохнуть. Вариантов было немного и я положился на Тамару, хоть и подозреваю, что она могла меня затащить в наркопритон, но я никак не ожидал того, куда мы прибыли. А именно шикарный отель высочайшего класса.

— А тут точно не опасно? — проговорил я, входя в огромный отель.

— Бобрик, милый, доверься мне, — бросила мне Тамара, пока я рассматривал позолоченные статуи.

Несмотря на то, что эта страна была поражена нацисткой идей и, конечно же, все граждане были просто оболванены во всех смыслах, миллионы нищих бродили по улицам. И далеко не все могли позволить себе полноценно питаться дважды в неделю, но, как говорится, если есть нищие, то есть и супер-богатые, а им надо где-то отдыхать.

Здесь имелось немало прекрасных мест, где можно было отдохнуть. В любых странах богатым нужен отдых, и для них строят огромные дома отдыха, отели, парки, которые простым смертным недоступны.

Огромный пятизвездочный отель со спа и огромным рестораном был просто ужасен в своей роскоши и неприятен лично для меня, отторжение я чувствовал даже от посеребренных вилок и золотых тарелок.

Я не понимал, почему мы заселились именно сюда, а не в каких-нибудь трущобах, но потом, когда я увидел возле ресторанного администратора странного негра с православным крестиком, вытатуированным на ребре ладони, я всё понял.

Связь с этим чернорусом, как называла его Тамара, она держала через телефон, не было никаких с ним личных разговоров в целях конспирации.

Нас скрывала прекрасная иллюзия, писк технологий, даже в зеркале мы казались самим себе двумя неграми, но это только пока. Когда мы доберемся до центра огромного города, то никакие иллюзии нам не помогут.

Камеры, тепловые сигнатуры, рентгены… Попасть в центр столицы это как пройти в один конец без права вернуться в безопасное место, и потому нам пришлось провести время здесь, чтобы нам прислали паспорта и разрешение на пребывание в городе на основе нашего генокода.

Но по легенде мы белые, женаты и можем жить лишь в центре столицы.

В остальных района столицы нас могут убить лишь за цвет кожи. Как говорится, все идет по спирали, но с некоторыми исключениями.

— Что будете пить? — спросил официант в ресторане. — У нас прекрасный выбор вин.

— Дон Переньон две тысячи двадцать четвёртого года, — ответила за меня негритянка в красном платье. — И варенную ногу слона, две порции.

— Хороший выбор, мисс, — ответил официант перед уходом.

— Что с документами? — тихо спросил я, когда официант ушел, продолжая напряженно смотреть на него. Он не похож на официанта, не те манеры, и я не верю, что этого не заметила Тома.

— Прибыли какие-то документики на нас, но только на белых, с нашими иллюзиями все сложнее, так что сейчас накатим и уйдем, — расслабленно проговорила негритянка сидя со мной за одним столом. — Расслабься, муженёк, сейчас винца принесут, водочка тут запрещена, к сожалению. Признана белым напитком.

— Может хотя бы поспим? — устало проговорил я. — Я чувствую, что скоро начнется и не будет времени даже вздохнуть спокойно.

— Переоденемся и уедем, бобер. Тут новости пришли, нас ищут, подняли всю гвардию, — проговорила с придыханием негритянка. — Я, конечно, заказала номер для молодоженов, но не искушай меня, бобер. И да, нам надо отрепетировать поцелуи молодоженов, конечно же, в целях конспирации.

— Знаешь, твое вино не стоит пить, — тихо проговорил я. — Тома, сейчас начнется. Нас уже нашли, Тома, вот-вот начнется, жопой чую.

— Что с нашим чернорусом? — обеспокоено спросила Тома. — Ну, с тем, у которого татуировка на ладони?

— Он мертв, — вспомнил я про негра с татуировкой креста на ладони.

— Замочу, суки! — прорычала Тамара. — Черноруса не прощу!

Тома выглядела красивой негритянкой в красном платье, эта фурия элегантно встала из-за стола и её пистолеты в руках появились словно из ниоткуда. Но я видел, что она их сняла из кобур на подвязках. Элегантного и красивого красного платья. И даже немного сексуального…

Негритянка сделал два шага в центр зала ресторана и, что-то тихо прорычав, пустилась в свой смертельный танец. А над моей головой засвистели пули.

Она закрутилась в темпе вальса, это было прекрасно, а все, кто был в зале, умирали от точных и ритмичных выстрелов. Несколько человек даже попытались встать, доставая пистолеты, но не смогли, они умирали быстрее. Было ясно, это подставные клиенты ресторана, нас вели по беспилотникам уже в поезде и тут нас ждали, но они пытались взять нас живыми. А живыми нас не взять.

— Уходим, бобёр, — проговорила Тамара в зале Ресторана, в котором из живых остались лишь мы.

— Нет, Тома, — тихо проговорил я, взяв со стола бутылку вина. — Ты никуда со мной не пойдешь, а вот мне пора выходить отсюда.

Я безжалостно ударил негритянку Тому в висок донышком бутылки из под вина, которая тут же рассыпалась, и уже розочку я воткнул её в шею. Мир вздрогнул вокруг меня, а я посмотрел на Тамару и вонзил ещё раз в висок стеклянную розочку. Тамара умирала, а я с улыбкой смотрел на красивую женщину, что сбросила иллюзию негритянки и всё также была прекрасна в красном облегающем платье.

— Вот и всё, выпускай меня, — ухмыльнулся я, смотря, как тела вокруг меня пропадают.

— НЕТ! ТЫ НИКУДА НЕ УЙДЕШЬ! — вздрогнуло пространство.

— Ну тогда начинай пугать, давить на эмоции, но помни, я тебе не буду помогать, — проговорил я и в зал начали врываться люди и роботы сотнями. Они неслись на меня, а я подошел к столу, чувствуя, как пули разрывают мое тело.

— Домой, — проговорил я, садясь на стол и подняв бокал с вином.

И мир вновь вздрогнул, сперва он словно зеркало застыл и начал покрываться трещинами. Начали прорываться дефекты, на Тамаре уже было не красное, а синее платье. Правда, она уже не была похожа на Тамару, и бокал в моей руке то исчезал, то вновь появлялся. Я облегченно вздохнул, все же я был прав в своих догадках и это всего лишь мираж, но в реальности-то ждет меня еще немало проблем.