— Я ничего не сделала, — шепчу я, поднимая глаза к его лицу.

Я изучаю линии между его бровями, его подстриженные черные волосы, высокие скулы, челюсть, такая острая, что может порезать меня, его глаза, такие чернильно-черные, как чашка с водой, подпорченная чернилами. Ремо — зверь, который только и ждет, чтобы завладеть мной.

Его руки поднимаются по моим бедрам, проникают под грудную клетку, хватают меня и поднимают на стойку. На мгновение у меня перехватывает дыхание. Единственное, что я слышу, — это свое собственное затрудненное дыхание, смешанное с дыханием Ремо.

Прикосновение Ремо становится жестким, когда его рука поднимается к моему горлу, а затем он хватает меня в крепкий захват, который перехватывает мое дыхание. Его лицо приближается к моему, его ноздри раздуваются.

— Знаешь, что я ненавижу больше всего? — рычит он.

Я качаю головой.

Прижимаясь носом к моему носу, он толкает мою голову в сторону, проводя своим носом по моей щеке до самой челюсти.

Мои руки мгновенно хватаются за расстегнутый воротник его рубашки, сжимая его так сильно, что я боюсь порвать ткань.

— Ремо, — вздыхаю я, закрывая глаза, когда чувствую, как этот нос проходит по горлу, но я чувствую его хищное приближение.

Медленный, дразнящий, ждущий, когда он набросится на свою дневную пищу.

— Это моя

собственная жена… — Его руки хватают меня за бедра и грубо прижимают к своей промежности, как раз там, где его твердый член упирается в мою вытекающую киску. Я задыхаюсь, моргая открытыми глазами.

—

Она пила кофе, когда я планировал пригласить ее на свидание.

Он крепко держит меня за шею.

Мой рот приоткрывается, чтобы втянуть больше кислорода, но безуспешно, потому что его хватка не ослабевает.

— А потом даже не отвечает на мои сообщения.

Он имеет в виду те, которые он отправлял, пока я была на совещании.

— Ты специально это сделала, Аврора? Чтобы заставить меня ревновать? А?

Я качаю головой.

— Я была занята после обеда, и… — Я осеклась, когда его губы сомкнулись на моем пульсе, а затем он присосался. Сильно.

Из меня вырывается тихий стон, когда Ремо прижимается своими бедрами к моим. От трения у меня в животе появляется тепло, а между ног зарождается желание. Не задумываясь, я обхватываю его ногами за талию и притягиваю ближе, а его губы касаются моей шеи.

— Ремо, — отчаянно шепчу я,

поворачивая голову, чтобы дать ему больше доступа.

— Ты моя, Аврора, — шепчет он, когда его рука, лежащая на моем бедре, перемещается

вниз, захватывая подол юбки и поднимая его на талии.

— Скажи мне, что ты моя. Скажи, что ты хочешь, чтобы я продолжал, — требует он.

Его руки на моем горле наклоняют мою голову, и наши губы смыкаются.

Когда я смотрю в его глаза, я чувствую, как тепло проникает в самые глубокие, самые темные места внутри меня. Я вижу, как это тепло отражается в его глазах. В глазах человека, который, как я думала, не способен любить меня, но день за днем я чувствовала, как он меняется. Я чувствовала, как он медленно сползает вниз по склону, который мы оба игнорировали, не думая, что он приведет нас в этот момент.

Я чувствую его отчаяние, его руки, сжимающие меня на месте, его глубокое желание заглянуть мне в глаза, чтобы испить эмоции, изливающиеся из меня. Мое сердце тянется к нему.

И я надеюсь, что не пожалею об этом.

— Твоя, Ремо. Только твоя, — шепчу я, уверенная в своих чувствах.

Глаза Ремо пылают, а затем он впивается своими губами в мои в поцелуе с кровоподтеками. Его рука на моем бедре захватывает трусы и дергает до тех пор, пока звук разрыва не нарушает тишину кухни. Я задыхаюсь от слабой боли. Прохладный воздух заставляет меня чувствовать себя еще более грешной.

Ремо неистово, грубо, с силой впивается в мой рот. Его рука соскальзывает с горла и шарит по моей груди, хватаясь за нее, а другая рука, наконец, проникает между моих ног.

Я раздвигаю их, и его пальцы начинают рисовать ленивые круги вокруг моего клитора. Мое дыхание вырывается короткими толчками, которые Ремо сглатывает. Его губы спускаются к моей шее, посасывая, облизывая, покусывая кожу, и я понимаю, что он оставит на ней столько следов, что даже несколько слоев косметики не смогут их скрыть.

Его пальцы настойчиво продвигаются вниз, к моей щели, собирая мою влагу. В его груди раздается одобрительный гул. Он на секунду отстраняется, забирая с собой мою рубашку, затем расстегивает лифчик, освобождая мою грудь. Он опускается вниз и закрывает свой горячий влажный рот вокруг одного соска.

Из меня вырывается громкий стон, и в ту же секунду его палец погружается внутрь меня. Удовольствие нарастает внутри меня, пока он вводит палец в меня.

— Ремо, — прошептала я, едва слышно, когда он резко присосался к моему соску, положив руку мне на талию, а другой уничтожая мою киску.

Его палец двигается все быстрее и быстрее, моя влага и его пальцы создают грязные звуки на кухне, а затем он добавляет еще один палец, набивая меня до отказа. Его темп становится карающим, а давление все нарастает и нарастает.

Он переходит к другому соску, его пальцы и рот двигаются, сосут, трахают, все быстрее и быстрее. У меня побелели костяшки пальцев, когда я вцепилась в его волосы, отказавшись от рубашки.

— Ремо, Ремо, Ремо, — задыхаясь, повторяю я.

— Да, детка? — Я чувствую его улыбку на своих сосках. Он поднимает лицо и смотрит на меня сквозь ресницы.

— Посмотри на меня, Аврора, — требует он, его глаза становятся жесткими, когда он опускается все ниже и ниже, пока не оказывается на коленях, его дыхание ласкает мою киску.

Я наблюдаю за ним, держась за край стойки, моя грудь вздымается.

— Посмотри на меня, как ты разрываешься на части, mi amore.

Я задыхаюсь, когда его рот обхватывает мой клитор. Затем он начинает водить пальцами быстрее, чем когда-либо.

Я не могу нормально дышать. Его рука покидает мое бедро и сильно надавливает на мой клитор, его дьявольские глаза смотрят на меня.

Он знает, что я уже близко, и ухмыляется в тот момент, когда я разрываюсь на части.

— Ремо! — мой крик достаточно громкий, чтобы сотрясать крышу.

Мой живот напрягается, и я падаю на пол.

Ремо, все еще находясь между моих ног, сосет мои соки. Он слизывает каждую каплю моего возбуждения, затем встает и, схватив меня за шею, прижимается своими губами к моим.

— Вот именно. Твой муж. Тот, в чьей постели ты спишь, и единственный, кто будет тебя трахать.

Я вздыхаю, прижимаясь к его губам, его слова звучат властно и опасно, но я не могу не чувствовать себя удовлетворенной.

Улыбка играет на моих губах, а глаза трепещут.

— А я — твоя жена, — сладко бормочу я, прижимаясь к его губам в целомудренном поцелуе.

Ремо ухмыляется, подхватывает меня на руки, и в мгновение ока мы оказываемся в нашей спальне. Его глаза скользят по моему полуобнаженному телу, затем он сбрасывает с меня юбку, и вот я уже голая.

— Трахни меня, — прохрипел он.

Он толкает меня на кровать и снова заставляет меня кричать. Когда мы приходим в ванную, чтобы привести себя в порядок, Ремо дразнит меня, прислонившись к двери и наблюдая за тем, как я принимаю душ. Его рубашка сброшена, брюки расстегнуты и открыты.

Я показываю ему хорошее шоу, чувствуя себя уверенной, чувствуя себя влюбленной, чувствуя себя совершенно опутанной этим чудовищем — моим мужем.

И самое главное, я чувствую, что он хочет меня, для себя.

19

— На утреннем шоу. Он был там и спросил меня, влюблялась ли я когда-нибудь до Ремо. Я знаю, что он имеет в виду, — говорю я Камари.

Не знаю почему, но у меня такое чувство, что рассказ Ремо о преследователе потребует от меня больших усилий. Если я расскажу ему, мне придется пройти по дорожке памяти и рассказать ему все, а это значит пережить и вспомнить все, что сделал со мной мой преследователь. В том числе и то, что ему удалось меня похитить. А об этом я не хочу больше никогда говорить. Тяжесть на сердце не покидает меня несколько дней, но это для моего же блага.