Не обращай внимания на это прозвище. Не обращай внимания, Аврора.

Я внезапно наклоняюсь, громко вскрикивая, когда дыхание сбивается из-за судороги. Черт.

Я падаю на колени, ударяясь о ковер на полу, и плотно зажмуриваю глаза.

— Аврора! — Панический голос Ремо заставляет меня улыбнуться.

— Ремо…

Боль медленно отступает, но я продолжаю лежать, свернувшись калачиком. Я слепо тянусь к нему, пока не чувствую, как его большая теплая рука хватает мою маленькую.

Затем я чувствую, как другая рука поглаживает меня по спине, как я просила его об этом утром.

Тебе не все равно, Ремо. Больше, чем ты хочешь признать.

21

Я смотрю на экран своего телефона. Сообщение от Хелиа — это напоминание, которое разрушает мою реальность. Оно омрачает каждый лучик света, который Аврора пролила

в темных глубинах моей жизни. Теперь… Теперь я должен выполнить это обязательство. Нет никакого способа обойти его.

Хелиа: Ты связал Аврору? Веревкой или чем-нибудь еще, что сочтешь нужным? Мне нужно переслать фотографию ее отцу. Это нужно сделать сегодня вечером.

В тот момент, когда я это сделаю, я подвергну Аврору риску. Это должен быть я, иначе кому-то другому придется выполнять работу, ради которой и был затеян весь этот брак.

Мне нужно было уйти, не трогать ее больше, но болезненное чувство внутри не давало мне покоя, когда я увидел, как она сложилась вдвое от боли. Ее лицо исказилось, рука опустилась на живот, и она не могла говорить из-за этого.

Я не знал, что боли при месячных бывают настолько сильными. В предыдущие месяцы она была в порядке, но, похоже, в этот раз будет сложнее.

Она спит на диване, а я стою над ней с колотящимся сердцем.

В одной руке я сжимаю телефон, в другой — другой предмет.

Тусклое свечение телефона — единственный свет в темной гостиной, служащий напоминанием о том, что я собираюсь сделать. Я не должен был ей нравиться. Она не должна была так целовать меня, не должна была смотреть на меня так, будто я сорву для нее луну с неба, если она попросит.

Самое страшное, что я бы это сделал.

Я бы сделал это для нее в одно мгновение, но теперь, когда я решил, что Хелия приедет в Лондон, это означает, что мне нужна Аврора, чтобы сыграть свою роль в этом деле.

Тускло освещая комнату светом своего телефона, я поднимаю руку с пистолетом. Уродливая реальность того, что я собираюсь сделать, ударяет меня по лицу.

Так было задумано с самого начала. Это было то, что я должен был сделать для ее отца, для себя, для Хелии и для нее.

Аврора все это время была игрой, шахматной фигурой.

Я должен сделать это, чтобы спасти ее.

Мне нужно, чтобы Мейс сдался.

Закрыв глаза, я с грохотом опускаю телефон на землю, позволяя своему сердцу сгореть в пепел. Я поднимаю руку и направляю пистолет на голову Авроры. Я крепко сжимаю оружие, и мои глаза горят, когда я заставляю себя говорить.

— Аврора.

Мой голос громкий и глубокий.

Она просыпается, и лицо ее хмурится.

Я прошу прощения.

Ее глаза открываются, и в это же время звонит мой телефон.

Мне чертовски жаль.

Я опускаю взгляд на телефон на пол и вижу электронное письмо от Хелии, в котором говорится, что это проверка биографии Авроры.

Глаза Авроры открываются, затем фокусируются на направленном на нее оружии.

Мой голос разносится по комнате с опасной угрозой. — Пора Мейсу заплатить за мою доброту. Готова, Аврора?

Единственная причина, по которой я женился на Авроре? Чтобы помучить ее настолько, чтобы Мейс сдался и передал мне свою компанию, чтобы я мог спасти женщину, ради которой я бесконечно работал последние несколько лет.

Чувства к Авроре мешают мне, но это меня не остановит. Я должен сделать это ради нее. Ради того, чтобы годы планирования, ради того, чтобы все встало на свои места.

Я должен это сделать.

— Ремо?

Ее тихий шепот бьет, как стрела, прямо в сердце, как бы я ни старался не чувствовать.

Я не должен был ничего чувствовать. Этот брак был сладким обманом для всего мира, но теперь он стал горькой реальностью для моей жены.

— Почему ты направляешь на меня пистолет? — Ее панический голос почти заставил меня пошатнуться. Предательство, боль в ее глазах ясны как день.

Я держу над ней пистолет. — Не двигайся, Аврора.

Продолжение следует…

Горький обман

Прощение никогда не давалось легко.

Когда собственный муж покидает тебя со слезами на глазах и горьким привкусом сладкого обмана, который он когда-то обещал.

Любовь оставила меня с разбитым сердцем, чтобы я снова взяла себя в руки.

Мой муж хочет вернуть меня и сдает все, чтобы добиться этого, не зная, что, возможно, придется заплатить цену за любовь к другому.

Ничто горькое никогда не было сладким на вкус. Как и наша любовь.

Она никогда не была сладкой, она была сырой, грубой и извращенной.