Она откидывается назад и улыбается мне. Ее глаза говорят мне, что она не против этого фарса.

— Он предложил мне пойти с ним на свидание. Я рассмеялась и ушла, не воспринимая его всерьез, — продолжает Аврора.

Моя мама опирается руками на стол, желая узнать больше.

— С тех пор я просил ее отца устраивать для меня встречи в его доме, придумывал отговорки, чтобы увидеть ее, и каждый раз просил, пока она не сдалась, — заканчиваю я, и Аврора кивает рядом со мной, откусывая от круассана.

— Это так мило. Я не думала, что мой Ремо когда-нибудь будет так влюблен в женщину, — говорит мама с мечтательным вздохом, а затем поворачивается к моему папе. — А ты так не думаешь, дорогой?

Он кивает и тепло улыбается ей и Авроре. Она отвечает ему тем же.

Это просто отвратительно, как они могут так себя вести, когда их собственный дом запятнан тайнами, а их души прокляты за совершенные ими грехи.

Вы оба получите по заслугам.

Мы все заканчиваем есть, но я замечаю, что Аврора то и дело поглядывает на свои наручные часы.

Я наклоняюсь к ней вплотную, пока мои губы не оказываются рядом с ее ухом. Ее сладкий аромат обволакивает меня, и от его силы я чувствую головокружение. Мне хочется прижаться к ней лицом, обхватить ее, чтобы чувствовать только ее запах.

Мне кажется, что у меня развивается зависимость, а это нехорошо для меня.

Зависимость приводит к тому, что ад оказывается у твоего порога.

— Тебе нужно куда-то идти?

Аврора слегка подпрыгивает, прежде чем повернуть голову и увидеть меня рядом с собой.

Ее глаза опускаются к моим губам на долю секунды, достаточную для того, чтобы я заметил это и почувствовал, как сердце громко стучит в груди. Никогда и ни с кем оно так не делало. Одышка, которую я испытываю в это мгновение, желание на долю секунды погрузить свой язык в ее рот, безжалостно попробовать ее на вкус — все это приводит меня в замешательство. Никогда еще желание не захватывало меня так сильно.

Она бросает на меня игривый взгляд, как бы предупреждая, чтобы я больше так не делал, но затем вздыхает и опускает взгляд на свои колени.

— Нет.

Ее голос настолько тих, что мне приходится наклоняться ближе, чтобы услышать ее.

— Почему ты все время смотришь на часы?

Ее руки судорожно сжимают колени, затем она снова смотрит на раздвижные двери кухни, прежде чем взглянуть на меня.

У нее глаза с таким затравленным взглядом, который я видел раньше.

Я не знаю, почему у нее иногда такое выражение лица, но я вижу это, я хочу потребовать, чтобы она рассказала, что ее беспокоит.

— Ты не мог бы после этого подбросить меня до офиса? — спрашивает она, слегка нахмурив брови, как будто ожидая, что я отвечу "нет".

— Да.

Похоже, что сегодня я пропущу две первые встречи.

Мама и папа остаются, пока я не встаю и не говорю им, что нам обоим нужно в офис. Они неохотно уходят.

— Было очень приятно познакомиться с тобой, Аврора. Помнишь то свидание с шопингом, о котором я говорила, хорошо?

Аврора кивает, обнимая ее на прощание.

Мы с Авророй собираемся и садимся в мою машину. Проходит всего несколько минут, прежде чем Аврора поворачивается ко мне.

Я уже жду от нее разговора или, лучше сказать, десятиминутного монолога, в котором она расскажет мне о том, что произошло вчера в ее офисе, или еще о чем-нибудь интересном, а потом взволнованно положит свою руку на мою руку.

А я буду слушать.

Молча.

Терпеливо.

— А ты знаешь, что место, которое я выбрала для выпуска своей коллекции, — это музей? Он такой величественный и красивый, и я его очень люблю. Я решила, что хочу, чтобы некоторые платья были размещены на лестнице, ведь она такая красивая. Никто не будет пользоваться помещениями наверху, поэтому я спрошу сегодня у владельца, можно ли это сделать. Что скажешь? — Она широко улыбается, с надеждой ожидая моего ответа.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, когда предлагаю свой ответ. — Да.

— Это будет выглядеть просто потрясающе.

Мой взгляд останавливается на ее губах, на ее волосах, на ее высоких щеках и изящном горле, которое мне почему-то хочется прикусить.

Мой взгляд падает на кремовую плоть ее плеч и груди, виднеющуюся под шелковой рубашкой. Во мне вспыхивает желание увидеть ее кожу, покрытую отметинами.

Любовные укусы.

Сделанные мной.

— Это такая хорошая идея. Я очень надеялась, что ты наденешь со мной белое, но, думаю, если ты наденешь черный костюм, а я — черное платье, мы будем очень хорошо смотреться вместе.

Она начинает перечислять, как мы можем сочетаться, и даже предлагает идеи, как мы могли бы просто дополнять друг друга, а не сочетаться.

Я представляю, как я вхожу в это грандиозное заведение с Авророй за руки, и мы оба в черном. Это не кажется мне плохой идеей.

Когда я замечаю волнение на ее лице — широкую улыбку, яркие глаза, — когда она говорит со мной, жестикулируя руками, мне кажется, что она движется в замедленной съемке. И все же она выглядит волшебно.

Она не может быть настоящей. Да и может ли?

Как может женщина выглядеть так очаровательно, когда разговаривает?

11

— Готовы ли вы? Он идет. — Амина, помощница Ремо, кивает мне.

Это пакистанская женщина, которая выглядит просто великолепно со смуглой кожей на фоне красивого струящегося красного платья, которое она сегодня надела. Ее темные волосы только подчеркивают ее черты.

Хотя я не рассказала ей всего о себе и Ремо — как и Камари, которая стоит у лифта и ждет, когда он выйдет, — я рассказала ей, что мой муж злится на меня, и я пытаюсь заставить его простить меня и вернуть его.

— Проблемы мужа и жены, — вот что я ей сказала, и это помогло.

Теперь мы ждем, когда Ремо выйдет из лифта и войдет в свой кабинет, где сижу я.

— Доброе утро, мистер Кэйн, — говорит Амина слишком громко для обычного разговора.

В ответ я слышу негромкое ворчание "доброе утро".

Проходит секунда. Сердце замирает в горле, и я задерживаю дыхание. Я не хочу ничего пропустить.

Проходит еще одна секунда.

Громкий удар заставляет меня вздрогнуть. Я зажимаю рот рукой, чтобы не издавать никаких звуков.

— Черт! — От этого глубокого гортанного крика мне становится не по себе. Я знаю, что это должно быть больно.

— Смотри, куда идешь. Что ты делала с таким тяжелым ящиком? — Голос Ремо громко гремит в офисе, так как на его этаже пусто.

— Куда ты идешь?

Камари, должно быть, идет или убегает.

— Она просто пришла забрать доставку для третьего этажа. Я поговорю с ней. Ты в порядке? — быстро говорит Амина, видимо, пытаясь отвлечь его, чтобы он не остановил Камари.

Хорошо, что Камари была в светлом парике, закрывающем половину лица.

— Иди, посиди в своем кабинете. Я принесу пакет со льдом.

Я вскакиваю с дивана, стоящего сбоку от кабинета, и стою, ожидая, пока ручка двери опустится, а затем медленно откроется.

В комнату входят блестящие черные туфли, за ними — знакомые чистые брюки, ведущие вверх по большому, сильному телу Ремо. На его лице глубокое хмурое выражение, он идет, совершенно не хромая. Он скрывает свою боль, и от этого я вдруг чувствую себя виноватой.

Может быть, я зашла слишком далеко.

— Ремо? — Мой голос тихий, как шепот в темноте.

Сколько книг упало и задело его? Это была целая коробка? Может, мне стоит просто извиниться? Нет, тогда он будет относиться ко мне еще более настороженно, чем сейчас.

Ремо поворачивает голову в мою сторону, его темные глаза прищуриваются. Он закрывает их, вздыхает и сжимает переносицу.

— Вот, позволь мне ответить. Что случилось? — Я изображаю бесстрастность, быстро беру из его рук портфель и кладу его на стол.

Я поворачиваюсь, готовая помочь ему, но он уже идет к своему креслу за столом.

Он со стоном опускается в кресло, и его голова откидывается назад.