Отступив на шаг, я уставилась на него, моргая, пытаясь понять, что происходит. Покачав головой, я направилась к входной двери.

Это было безумием.

Он был сумасшедшим.

Шрам встал перед дверью, скрестив руки на груди и грозно преграждая мне путь. — Двигайся, — приказала я, наступая на него и пытаясь оттолкнуть в сторону.

— Не могу этого сделать, мисс Торрес, — проворчал он. — Говорю тебе, мне не очень хочется за тобой гоняться.

— Ангел, — сказал Маттео где-то позади меня, и звук его шагов по плитке заставил мое тело вздрогнуть с каждым его шагом.

— Ты не можешь этого сделать, — прошептала я, чувствуя, что вот-вот сломаюсь.

— Я сделаю все, что должен, чтобы обезопасить тебя, — пробормотал он в ответ, протянув руку и убрав мои волосы с плеча.

Я повернулась к нему, пихая его в грудь под звуки вздохов вокруг меня.

— Ты не можешь выселить меня из моего дома! Что с тобой не так?!

— Ты должна была подумать об этом, прежде чем ты ушла одна прошлой ночью.

Я снова толкнула его, ненавидя тот факт, что его тело едва шевельнулось. — Я иду домой. Думаю, сегодня мне вернут мои вещи.

— Ты действительно думаешь, что Шрам — это все, что стоит между тобой и свободой? У тебя нет машины. Единственный выход из собственности охраняется, а у каждой двери самого дома стоит охрана. Ты больше никуда не ходишь без моего разрешения, милая моя. — Его голос понизился, танцуя на моей коже, словно ласка.

— Ты не можешь сделать это! — крикнула я, слезы навернулись на глаза. Я ожидала, что Маттео разобьет мне сердце, но никогда бы не подумал, что он сделает это вот так.

Никогда не нравится это.

— Ах, любовь моя, я думаю, что это уже сделано. — Маттео повернулся и направился в свой кабинет, оставив меня барахтаться посреди фойе с аудиторией.

— Мисс Торрес? — спросил Донателло, подходя ко мне и кладя руку мне на плечо. — Есть ли у вас какие-то особые пожелания относительно того, где вы хотите расположить вещи на кухне? Я лично об этом позабочусь. Обычно кухня — это моя область, но я очень жду компании.

Я покачала головой, чувствуя, как капает первая слеза, когда он погладил меня по голове и отошел. Я повернулась, глаза встретились со Шрамом, который стоял у двери.

— Ты знал, — прошептала я, предательство заставило мое сердце сжаться. Я имела в виду это, когда сказала, что буду скучать по угрюмому человеку.

И он привел меня в тюрьму.

Его лицо на мгновение исказилось, как будто вид моих слез беспокоил его.

Но это не так.

Никто из них не давал обо мне первого дерьма.

— Он защитит тебя, — прошептал он, и каждое слово было для меня ударом под дых.

— Айвори, — прошептал смутно знакомый голос рядом со мной, и я повернула голову, чтобы посмотреть в знакомые карие глаза Лино.

— Лино? — глупо спросила я, поморщившись, когда он обнял меня за плечи.

— Давай, милая. Давай присядем.

Он провел меня в гостиную, усадив на диван рядом с собой. Через мгновение Донателло подал мне бокал вина, грустно улыбнувшись и настороженно глядя на меня.

— Как дела? — спросила я Лино, допив содержимое стакана. Донателло взял его, наполнил передо мной и вернул обратно.

— Лучше, чем у тебя в данный момент, я ожидаю. — Застенчивая улыбка, которую он повернул в мою сторону, была желанным зрелищем, и я даже вернула ее.

— Самара?

Он вздрогнул. — Переживает тяжелый развод.

Я кивнула. Я не видела ее уже много лет, но мужчина, с которым она связалась, никогда не был хорошим человеком. — Я удивлена, что это заняло так много времени.

— Ты ее знаешь, она упрямая.

Я кивнула.

— Как и ты, — добавил он.

Я посмотрела на него. — Я просто хочу домой.

— Ты дома, — сказал он, прижимая меня к груди, когда новые слезы навернулись на мои глаза.

✽✽✽

Лино уже давно вернулся в офис Маттео, занимаясь тем, что они вдвоем называли работой, где сотрудники Маттео были полностью довольны, наблюдая, как я плачу из-за того, что оказалась в ловушке в его доме. Персонал двигался вокруг меня, распаковывая мои вещи, не обращая внимания на то, что мне может понадобиться. Они даже не спросили меня, куда я хочу все девать — единственный человек, который беспокоился об этом, был Донателло.

Я подозревал, что они знали, что я скажу хранить все в коробках.

Запершись в ванной, я обдумывал свои варианты.

У меня было только два.

Позволь этому произойти.

Или позвони Адаму.

Телефон в моей руке зазвонил, когда я нажала его имя на экране, и мне пришлось задаться вопросом, знаю ли я, что делаю.

Я просто хотела вернуться домой, но предупредить Адама было бы равносильно объявлению войны. Он был непредсказуем, и совершенно невозможно было узнать, как он отреагирует на то, что я пленница в доме Маттео.

— Эй, красотка, — ответил он с нежностью в тоне. Когда я молчала, я чувствовала, как он излучает напряжение через телефон. — Айвори?

— Мне нужна твоя помощь, — прошептала я, всхлипывая по линии.

Маттео

Я почти сразу понял, как только появился ее дядя, если широко распахнутые глаза, которые она бросила в мою сторону, когда я выбежал из своего кабинета, были каким-то признаком.

— Ты думаешь, что ты умная, не так ли?

Она не ответила, молча глядя на меня, когда встала с дивана и направилась к двери. Я преградил ей путь, встав на ее пути и подхватив ее на руки. — Он не заберет тебя у меня. Ты понимаешь?

— Ты уже потерял меня, так что какое это имеет значение, — прошипела она, дикая кошка в моем упрямом маленьком ангеле поднялась на поверхность после ее временного потрясения.

Я с нетерпением ждал ее гнева, когда позже отнес ее в постель.

Но в тот момент мне нужно было напомнить ей, кто командовал. Я отступил от нее, направляясь к двери. Ее кроссовки заскрипели по полу позади меня, напоминая, что она не переоделась после прибытия, хотя всю ее одежду систематически распаковывали. «Она не выходит наружу», — приказал я Шраму, проходя через пространство, которое он позволил, прежде чем закрыть его, чтобы заблокировать Айвори.

— Да, босс, — проворчал он, принимая пощечину Айвори в свою грудь.

— Выпустите меня! Маттео! — закричала она, и я закрыл за собой дверь, чтобы заглушить звук.

Мне не нужно, чтобы ее дядя думал, что ее пытают.

— Белланди, — поприветствовал Адам, скрестив руки на груди и пытаясь взглянуть на меня сверху вниз. Он знал, что меня не так легко запугать, но все же должен был попытаться. — Я беру Айвори с собой.

Я знал, что в его кобуре был пистолет, без оружия он никуда не ходил. Но я даже не подумал о необходимости действовать осторожно. Он был слишком умен, чтобы направить на меня пистолет на моей территории.

Если бы он это сделал, он был бы мертв. Сбитый кем-то из охранников несомненно на взводе после того, как я отдал приказ пропустить его в ворота.

— Айвори сейчас со мной.

— Я знаю твою репутацию. Я знаю, чем ты занимаешься. Айвори — не та женщина, которую ты вовлекаешь в такое дерьмо, Белланди. Ты это знаешь, и я знаю.

— Она моя. Всегда была, — проворчал я.

Он вздохнул, кивая. — Я знаю, но ты ее бросил. Теперь она хочет уйти, и ты должен позволить ей.

Я вытащил крошечную коробочку из кармана, потрогал бархат и поднял ее, чтобы он не ошибся в ее содержимом. Он настороженно посмотрел на него, и в его груди хрипел глубокий вздох. Он опустил голову, зная, что это значит для такого человека, как я.

Такие люди, как мы, не отказывались от того, что было нашим.

Не когда дело касалось жен.

— Черт, — прошептал он, и то, как он боролся сам с собой, почти заставило меня сочувствовать бедному парню.

— Если ты причинишь ей боль или допустишь, что с ней что-нибудь случится, я заставлю ее исчезнуть, и даже ты никогда ее не найдешь. Понял? — спросил Адам, глядя на меня.