– Две недели.
А вот теперь можно и задохнуться.
– Я сама узнала об этом только недавно. Не знала, как тебе сообщить…
Я просто смотрю на нее. Не моргаю. Снизу вверх.
– А если взглянуть на это с другой стороны? – Аня подходит ближе и садится на корточки, берет меня за руки. – Может даже лучше, что все так сложилось? Мы же не знаем, что это за человек…
Пожимает плечами, на что я только саркастично фыркаю.
– Ты серьезно? Хочешь, чтобы я поверила в весь этот бред про сказочных принцев и благородных шейхов, спасающих женщин? Тебе самой не смешно? Они сюда не за любовью приходят.
– Но многие именно здесь ее и находят, – не сдается мачеха. – Ты хоть знаешь, сколько моих девчонок так повыскакивали замуж? Наши ряды редеют, Снеж, и это факт.
Разговор заходит в тупик. Не вижу смысла продолжать этот бессмысленный спор.
– Мне нужно брать с собой справки?
Спрашиваю и тут же заливаюсь краской.
Отвожу взгляд. Делаю вид, что рассматриваю узор на полу и одновременно пытаюсь выровнять дыхание.
– Я уже отправила им сканы всех документов, но можешь прихватить на всякий пожарный. Вдруг они захотят посмотреть еще и оригиналы. Обычно такие вопросы решаются на берегу. Перед тем, как перейти в горизонтальную плоскость.
– И часто они такое просят? Прости, что достаю вопросами…
– Когда как. Твой, например, сразу обозначил, что хочет без резинки. Поэтому и вышло дороже. Плюс конечно расходы на медицину.
Мой…
Слышать такое в отношении абсолютно незнакомого человека дико. Не верю, что это происходит со мной.
Ощущение, словно я наглоталась таблеток и мне снится кошмар. Хочу проснуться, прервать этот порочный круг, но не выходит. Иллюзия слишком сильная.
Встаю.
Ноги снова шалят, но мне удается взять над ними верх.
Беру с дивана зимнее пальто. Накидываю на плечи и тянусь за сумкой. Прячу ключ-карту во внутренний карман.
Вытираю руки об кофту. Будто это поможет очистить совесть.
Завтра…
А потом еще две недели.
Всего четырнадцать дней… Или ночей. Не так уж и много. Я прожила с Глебом три года. Неужели не выдержу каких-то там полмесяца?
Все будет хорошо.
Прикрываю глаза. Дышу… Тимур хотел, чтобы я была сильной.
Если бы только он был рядом…
Глава 7.
Я не сплю всю ночь. Не могу сомкнуть глаз, забыться хоть на пару часов, отключить мозг и ни о чем не думать. Не выходит…
Брожу по городской квартире, сную из комнаты в комнату и не нахожу себе места. Ожидание убивает, сводит с ума, давая разыгравшемуся воображению полный карт-бланш.
Кажется, на меня надели огромный непроницаемый колпак, заслонивший от всего мира. В ушах звенит от напряжения, кости ноют, а горечь снова и снова мощным потоком подкатывает к горлу.
Одно радует – Глеб так и не вернулся. Не знаю, куда он уехал и почему, но искренне наслаждаюсь иллюзорной свободой. Надраиваю кухню, судорожно натираю варочную панель до пресловутого зеркального блеска. Резиновые перчатки не выдерживают напора, рвутся под давлением бешеной силы. Стягиваю их с рук и, отбросив в сторону, продолжаю экзекуцию над мнимым беспорядком.
Кисти горят от напряжения, суставы ломит, тянет, как у дряхлой старухи. А мне все мало. Не могу остановиться.
Прихожу в себя, когда в огромных окнах с видом на центр вспыхивает рассвет. Холодное зимнее солнце, преодолев прозрачную преграду, бьет по глазам. Непроизвольно щурюсь. Отпускаю потрепанную работой губку, сажусь на кафельный пол. Подтягиваю колени к телу и, обхватив себя трясущимися руками, смотрю как рождается новый день. Тот самый…
Впадаю в транс, окончатльно отпуская рассудок. Остаток дня провожу на автомате.
На автомате принимаю душ.
На автомате готовлю несколько бутербродов и заставлю себя поесть.
На автомате собираюсь, замазываю исчезающие синяки. Бросаю взгляд на маленькие таблетки в прозрачном пакете. Три одинаковые круглые пилюли. Словно наяву слышу наставления старшей подруги:
– На случай, если станет совсем хреново и захочется сбежать. Только не переборщи с дозой, а то совсем крышу снесет…
Откладываю расческу и, высыпав на ладонь одну из таблеток, торопливо отправляю в рот. Глотаю, не чувствую вкуса.
Не замечаю, как день сменяется вечером. На город надвигается ночь.
Прикрыв на мгновение веки, с шумом вдыхаю. Смотрю на свое отражение и, оставшись довольной, коротко киваю.
Черный цельный комбинезон с узким, подчеркивающим грудь и талию корсетом сидит идеально. Длинные каштановые волосы распущены, струятся по спине крупными волнами. На лице минимум косметики – только глаза кажутся неестественно огромными с пустыми стеклянными зрачками.
На часах девять ноль ноль.
Пора.
Беру со стола сумку все с той же пресловутой справкой об отсутствии ЗППП и ключ-картой. Надеваю черное пальто и, коротко взглянув на небольшую дорожную сумку – тоже результат ночных посиделок, выхожу из квартиры.
Ехать к клиенту с чемоданом будет совсем глупо. Если позволит, заберу его завтра, а пока…
Истерика рвется из груди сдавленным смешком.
Гоню все мысли, запрещая себе о чем-либо думать. Потом. Все потом.
А сейчас меня ждет машина.
Очередной черный внедорожник ждет на парковке. Водитель молча распахивает передо мной дверь. Сажусь на заднее сидение, даже не взглянув на него. Кладу сумку на колени. Глаза закрываются сами собой. Прислушиваюсь к своему телу.
Пульс на удивление ровный. В голове приятный туман – результат действия допинга. Жаль, что таблеток всего на три раза… Все остальное время придется справляться самой.
Машина сворачивает с главной дороги, заезжает на подземную стоянку.
Приехали.
Знакомая горечь снова наполняет слизистую. Пальцы сжимают металлический ремешок, пропечатывая незамысловатый узор прямо на коже.
Я выхожу из машину и иду к кабине лифта. Шаг за шагом отделяя себя от прошлой жизни.
Прощай, Снежинка. Я буду скучать по тебе. Надеюсь там ты встретишься с Тимуром. Никогда его не оставляй…
Номер моего покупателя на верхнем этаже стеклянного небоскреба. Чуть ли не единственного в нашем захолустье. У нас тут все маленькое, без лишнего лоска. Может поэтому контраст кажется таким ярким? Нет, я не ханжа и далеко не бедная родственница, впервые оказавшаяся в мире роскоши и больших денег. Мой отец был не бедным человеком, я не понаслышке знаю, что такое “элита” и “высший свет”. Сколько себя помню, отец всегда пытался впихнуть меня на эту вершину. Ему было важно, чтобы меня заметили, признали своей… Высший свет манил, тянул как магнитом. И теперь я тут.
Отец, ты видишь? Твоя мечта исполнилась. Я на самом верху. То, чего ты так хотел свершилось!
Цинично улыбаюсь жестокости жизни, прикладываю карту к замку и делаю последний шаг.
Все.
Назад дороги нет.
Я это сделала.
В кромешной, разбавленной далекими огоньками тьме, сразу же различаю мужской силуэт.
Он стоит у окна.
Я вижу широкую, обтянутую черной рубашкой спину. Рост под два метра. Загорелая с бронзовым отливом шея и затылок с короткими темными волосами.
Он кажется мне огромным.
От него разит силой, уверенностью в себе и… властью.
Бешеная энергетика прошибает даже на расстоянии.
Чувствую себя загнанной мышью.
В горле пересыхает, ужасно хочется пить. Желательно чего-то покрепче.
Тяжело сглатываю, не зная как себя вести, куда деть. Прийти-то я пришла, а вот дальше…
Где-то глубоко внутри неприятная дрожь усиливается. И чтобы хоть как-то скрыть волнение, я снова мучаю несчастную сумку.
Все будет хорошо. Я справлюсь…
Шепчу, как молитву и вздрагиваю, услышав низкий грудной голос.
– Подойди.
Спина выгибается как от мощного удара. Внутри что-то взрывается, и меня сносит взрывной волной. Разрывает на мелкие, не поддающиеся восстановлению, уродливые куски. Всего одно слово.
