Трясу головой.

Мысленно проклинаю себя за несдержанность. За то, что в очередной раз не смогла удержать язык за зубами.

– А может, ты забыла кто ты, Снежана?! Так я напомню! Красивая светская шлюха, которую я в своем время купил у твоего отца! И с тех пор, как я отвалил за тебя кучу бабла, тем самым спасая вашу семейку от разорения, ты потеряла право что-либо хотеть. Ты – моя собственность, Снежана. Моя. Собственность. Уяснила? – рычит он, сжимая мою руку до онемения. – Отвечай!

– Д-да, – из горла вырывается полустон.

– Вот и отлично, – разжав пальцы, отталкивает от себя, как нечто очень грязное и мерзкое. – Надеюсь больше мы к этому разговору не вернемся. Что там с ужином? Я ужасно хочу есть.

Проходит мимо меня и, как ни в чем не бывало, идет есть.

Я же остаюсь стоять на месте и таращусь на свое отражение. Бледная, огромные стеклянные глаза и сухие, искусанные в кровь губы. На ум приходит только одно определение – жалкая.

По щеке скатывается одинокая слеза. Господи… Сколько мне еще предстоят вытерпеть? Я больше не могу.

«Ты будешь терпеть, Снежана, – проносится в голове. – Стиснешь зубы, и будешь терпеть! И ты никому не проболтаешься. Если конечно тебе дорога жизнь твоего ублюдка…»

– Снежа, – доносится из комнаты, выдергивая меня из оцепенения. – Я жду!

– Иду…

Стираю мокрую дорожку со щеки и спешу за стол. Потому что должна. Потому что от этого зависит не только моя жизнь.

– Держи, – протягивает бархатный футляр.

– Что это?

– Снежана, не беси меня!

Глеб бросает на меня недобрый взгляд.

– На приеме будут важные люди, надо произвести на них правильное впечатление.

Растерянно перевожу взгляд с ожерелья на него.

Какое? Дорогой проститутки?

– И как оно мне поможет? Я и без этого могу сыграть свою роль. Не впервой…

Пожимаю плечами и, взяв из шкатулки жемчужные серьги, прикладываю к ушам.

Стараясь не концентрировать внимание на своей внешности, продолжаю готовиться к выходу.

Черное шелковое платье, которое привезли сегодня утром струится по коже, мягко обволакивая все достоинства фигуры. Красивое и безумно дорогое… Все-таки муж не прогадал с выбором. Чувствую себя в нем голой.

Его партнерам точно понравится. Снова будут бросать похотливые взгляды и без конца приглашать на танец, только чтобы лишний раз полапать любимую игрушку Галицына. Самую недоступную…

Сердце в груди сжимается от нестерпимой боли, к горлу подступает тошнота. Раньше он никому не позволял даже смотреть на меня. Я была для него чем-то вроде трофея. Сокровищем, которое он прятал от остальных. Пылинки сдувал… по крайней мере на людях. Для всего внешнего мира мы были идеальной парой, совершенной. А теперь…

Прикрыв глаза, глубоко вдыхаю.

Главное не выдавать себя. Нельзя.

Это всего на пару часов. Потом я вернусь домой, приму душ, и все снова станет как прежде… Горько, бессмысленно и одиноко.

Повернувшись, тянусь за пиджаком, но муж останавливает.

– Нет. Пойдешь так. Пусть все видят, какая у меня красавица жена, – ухмыляется.

– Глеб… Мне будет некомфортно…

Поднимаю на него взгляд.

– И? Кого это волнует?

Берет ожерелье и, развернув меня спиной, ловко застегивает на шее. Будто клеймо ставит, крича всем своим видом: «Она моя!». Накрыв мои плечи ладонями, грозно смотрит в глаза.

– Не заставляй повторять дважды, иначе сама знаешь, чем все закончится.

Наклонившись, целует в ключицу, из-за чего меня всю передергивает.

– Собери волосы, – бросает очередной приказ и отходит к двери. – Выезжаем через десять минут.

Он выходит и становится чуть легче. Совсем немного. Потому что умом я прекрасно понимаю – дальше будет хуже. Как только мы окажемся за порогом ответственность на моих плечах вырастет в разы.

Особенно сейчас, когда у Галицыных явные проблемы с бизнесом.

Справившись с волосами, кривлюсь своему отражению в зеркале.

Ужас.

Другого слова не нахожу.

Надеюсь, Глеб знает, что делает.

За минуту до назначенного времени я спускаюсь. Муж стоит у камина и с кем-то переписывается в телефоне.

Смотрю, как его пальцы прыгают по экрану и не знаю, как быть. Собираюсь сообщить, что готова, но к счастью этого не требуется.

Услышав мои шаги, Глеб поворачивается.

– Отлично, – резюмирует, оглядывая меня с ног до головы. – То что надо.

И тут же бросает взгляд на часы.

– Поторапливайся. Нам нельзя опаздывать.

Во дворе нас встречает водитель. Помогает мне забраться на заднее сидение внедорожника, и через минуту мы уже мчим по мокрому асфальту в сторону города.

Едем в полной тишине, чему я несказанно рада.

Откинувшись на кожаную спинку, бесцельно смотрю на унылый пейзаж. Мысли накручивают в голове хороводы, я думаю о своей жизни. О том, что от нее осталось и, что меня ждет.

Невольно вспоминаю Анины уговоры.

Наверняка я встречу ее сегодня на приеме. Отец ни за что не упустит возможность напомнить о себе. Снова будет пресмыкаться перед бывшими друзьями, уговаривая поддержать его очередной бизнес план.

Мачеха точно уличит момент, чтобы поговорить. Выловит меня в коридоре и…

Мысль обрывается, зарождая в душе новые сомнения.

А что если…

Краем глаза наблюдаю за мужем. Низ живота скручивает от боли, сердце на мгновение замирает.

А что я теряю?

Разве может быть хуже, чем сейчас?

Глеб явно дал понять, зачем я ему нужна. Впервые за все эти годы назвал вещи своими именами. Я для него всего лишь шлюха. Дорогая игрушка, которую можно нарядить во что угодно и использовать, как марионетку. Главное, чтобы молчала и улыбалась, когда надо. Вот и все…

Так может пора сломать систему?

И чем больше я об этом думаю, тем сильнее желание согласиться. Отомстить всем…

Отцу. Мужу. Всему высшему свету.

За все, что они со мной сделали.

С нами…

Моргаю. Потом еще раз.

Пытаюсь прогнать наваждение и не замечаю, как мы подъезжаем к месту назначения.

Глеб выходит из машины и галантно подает мне руку. А как только я оказываюсь рядом, по хозяйски обнимает за талию.

– Улыбайся, – велит шепотом и взглядом указывает на толпу журналистов. – Только попробуй что-то выкинуть, век не забудешь. Ты поняла?

Давит на ребра, выбивая из легких весь воздух.

– Да, – шиплю, отстраняясь.

– Какая же ты у меня красотка, Снежа, – нарочито громко. – Вот смотрю на тебя, и сам себе завидую. За что мне такое счастье?

Смеюсь.

И, подставив щеку для поцелуя, повторяю как мантру: «Будь ты проклят, Галицын! Будь. Ты. Проклят».

***

– Дорогая моя, как всегда великолепна!

Анатолий Леонидович подходит к нам, как только мы заходим в зал.

– Здравствуйте.

Отвечаю на объятия.

Отец моего мужа – красивый статный мужчина, который через две недели отметит свое шестидесятилетие. Высокий, с развитой мускулатурой и безупречным внешним видом. Он с легкостью может дать фору любому из присутствующих здесь. Богатый одинокий вдовец – мечта многих. Женщины спят и видят, как заманить его в свои сети. Вот только он не поддается. Встречается с дамами часто, ни в чем себе не отказывает, но границы обозначает сразу: место его покойной супруги, матери Глеба, не займет никто.

– Сын…

– Отец.

Они обмениваются рукопожатиями.

– Как доехали? Говорят, на въезде в город ужасные пробки.

– Да, – отвечает Глеб. – Из-за непогоды дорогу размыло. К утру обещают расчистить.

Галицын-старший хмурится.

– Может тогда останетесь в городе? Какой смысл мотаться туда-сюда? Да и нам есть, что обсудить. Будет лучше, если сделаем это с глазу на глаз.

– Как скажешь, – пожимает плечами, всем своим видом выказывая безразличие.

Жестом подзывает официанта и, взяв с подноса бокал, моментально его осушает.

– Я отойду на пару минут, – подталкивает меня к отцу. – Будь умницей, дорогая. Не скучай.