– Машина сейчас быстро прогреется, – говорит Давид, открывая для меня пассажирскую дверь.

Из-за начавшегося снегопада наш путь проходит в тишине, так как обстановка на дороге требует максимального внимания со стороны водителя. В салоне тепло и лишь тихонько играет радио. Я снимаю с себя куртку и немного расстегиваю детские комбинезоны. От хронического недосыпа и последней полностью бессонной ночи меня укачивает. Веки постепенно тяжелеют и медленно закрываются. При этом кажется, что они закрылись буквально на секунду, но в следующее мгновение я слышу насыщенный мужской голос:

– Диана, просыпайся! Приехали.

С трудом открываю глаза и не сразу соображаю, где нахожусь. Через минуту вспоминаю подробности сегодняшнего утра и делаю глубокий вдох.

– Ты в порядке? – В голосе Давида появляется тревога.

– Да, – киваю я.

Мужчина подает мне руку и помогает выбраться из авто. Осматриваюсь и понимаю, что мы в каком-то подземном гараже.

– Гараж соединен с домом, – отвечает мужчина на мои мысли. – Я уже отнес внутрь ваши вещи. Осталось только детей перенести.

Как не удивительно, но дети все еще сладко сопят в люльках. Отстегиваю одну из переносок, в которой спит Даня, и беру ее на руки. Сколько времени прошло?

– Долго я спала?

– Минут сорок. Не больше, – говорит Давид, забирает Аню и ведет меня в дом.

Мужчина с грацией крупного хищника из семейства кошачьих идет впереди. А я, как зашуганный опоссум, беспрекословно следую за ним. Мы проходим через маленький коридор и попадаем в большую светлую комнату – это гостиная, которая соединена со столовой. Я осматриваюсь, чтобы узнать и понять, нет ли здесь еще кого-нибудь, кроме нас.

– Ваша спальня наверху, – сообщает Давид. – Чемодан уже там. Вы располагайтесь, а я чуть позже тебе все здесь покажу.

– Спасибо, – тихонько отвечаю я, стараясь не разбудить детей, но Аня тут же заходится криком. – Ну вот, – выдыхаю я, – пора кормить.

Мы быстро поднимаемся по лестнице на второй этаж. Давид обгоняет меня в коридоре и подходит к белой двери, толкает ее, и мы оказываемся в огромной спальне, в центре которой стоит двуспальная кровать, а слева от нее большое панорамное окно в пол. Справа у стены шкаф.

– Пока в вашем распоряжении это ложе, а к вечеру я организую детские кроватки, – сообщает мужчина. – Постель чистая. Ванная комната – соседняя дверь напротив.

Смотрю на кровать, и в голову начинают лезть самые пошлые и ужасные мысли. Господи, что я наделала?! Приехала бог знает куда, к совершенно незнакомому человеку домой. А вдруг он начнет приставать? Или того хуже?

– Давид… Я могу чувствовать себя в безопасности здесь? – с трудом выдавливаю из себя максимально вежливые формулировки.

– Я не собираюсь к тебе приставать, если ты об этом, – усмехается он. – У меня все в порядке с личной жизнью.

Какой ужас! Как стыдно, что я даже допустила мысль об этом.

– Извини… – Виновато опускаю глаза и принимаюсь за распаковку своих детенышей.

– Все нормально. Ты тут пока располагайся и делай все, что тебе надо. Я буду внизу.

Давид выходит, прикрывая за собой дверь. Я наконец-то раздеваю детей, мою руки и принимаюсь их кормить. Хорошо, что они еще совсем малюсенькие и ничего не понимают. Им главное, чтобы я и грудь всегда были рядом.

Давид

Оставляю Диану с детьми, а сам иду на кухню, мою руки и ставлю чайник. Сегодня днем должна была прийти Марьяна Павловна и приготовить мне чего-нибудь на выходные, но она позвонила и сообщила, что немного приболела. Проверяю наличие еды в холодильнике: из съедобного в нем только немного куриного супа. Помимо магазина детских товаров, придется съездить еще и в продуктовый. Все равно раньше понедельника Диана домой не вернется.

Сам не понимаю, что за дичь я творю. Чувствую себя катастрофически странно. Осталось только начать читать любовные романы и пускать на них сопли. Становлюсь каким-то сентиментальным. Я даже представить себе не мог, что когда-нибудь вот так запросто возьму и привезу к себе домой чужую женщину с детьми. А с другой стороны – это и мои дети тоже. Значит, и женщина не такая уж и чужая. Нет, оставить их там, в холодной квартире, было бы самым низким поступком, который я совершал. А когда я этих представительниц опеки увидел, у меня вообще крышу снесло напрочь. Как они нагло и по-хамски вели себя, словно все скипетры власти в их руках. На учет они ее, видите ли, взяли. Ну ничего, у меня и в главной городской администрации есть знакомые. Я поставлю эту опеку на место. Не хватало еще, чтобы эти старые грымзы регулярно ходили и пугали мне детей.

Черт! Она ведь там, наверху, подумала, что ей придется за помощь со мной рассчитываться сексом. Как ей это вообще могло в голову прийти? Неужели я и вправду похож на мудака, который будет пользоваться слабостью женщины? Мне в кайф, когда женщина сама хочет меня, когда плывет от моих прикосновений и молит, чтобы я взял ее. А принуждение – это удел слабаков. Ну, если уж быть совсем честным, то, будь мы в других обстоятельствах, я был бы не против более близких отношений с Диной. Тем более что внешне она очень даже в моем вкусе.

Телефон вибрирует в кармане, напоминая мне о пациенте, который должен приехать через час. Поднимаюсь к Диане. Надо предупредить ее, что я вынужден отъехать на какое-то время. Тихонько стучусь в дверь. Секунда, и она отворяется.

– Можешь не бояться и говорить громко. Они не спят.

Девушка делает на шаг назад, пропуская меня в комнату.

Дети лежат в центре кровати, со всех сторон обложенные мягкими подушками. Такие хорошенькие, щечки такие пухленькие. Растягиваюсь в глупой улыбке.

– Дин, мне уехать надо, – говорю девушке, а сам рассматриваю малышей. – Я постараюсь не задерживаться.

– Конечно, – ведет плечиком и обнимает себя руками. – У тебя же рабочий день. Извини, что отвлекаем.

– Вы не отвлекаете. У меня пациент через час приедет. Хочу еще заехать кроватки малышам купить.

– Спасибо, что помогаешь, – говорит робко Диана.

– Можешь не благодарить, – отвечаю ровным тоном. – Я ничего особенного не делаю.

– Ты вообще ничего не обязан для нас делать, – бурчит она исподлобья.

– Хватит, – строго обрываю ее. – Ты не должна меня благодарить. Я поступил так, как считал нужным, и все!

Я не вру. Мне не нужна ее благодарность. Все, что я сделал, я сделал в первую очередь для своих детей. И ничего особенного в этом нет.

– Извини, – тихо отзывается Диана.

– Так, – начинаю терпеливо рычать, – давай договоримся на берегу: ты больше не извиняешься и не благодаришь меня.

– Хорошо, – смущенно кивает она.

– На кухне, в холодильнике, есть суп. Нагрей себе и поешь. А ближе к вечеру я привезу нормальной еды.

– Спасибо, – осекается девушка, замечая мой недовольный взгляд, и с искренней улыбкой добавляет: – Ой, извини!

– В этом доме ты можешь не стесняться и брать все, что тебе необходимо. Поняла?

– Угу, – кивает.

– Вот и прекрасно! – Снова чувствую вибрацию телефона. – Ну все, мне пора.

По правде говоря, мне совершенно не хочется никуда ехать. Но обстоятельства обязывают.

Диана

Меня понемногу начинает отпускать. Паника слегка отступает. Наверное, Давид действительно просто очень хороший человек. И никаких скрытых умыслов у него нет. Подхожу к окну – красота. Высокие сосны покрыты снегом. Ухоженные шарообразные кусты, нынче напоминающие большие снежки. Мощеная дорожка вокруг дома. Территория не слишком большая, но для прогулок с коляской в самый раз. Не надо искать парк и бежать туда три часа. Можно просто открыть дверь и сразу же оказаться на свежем воздухе, а не в окружении выхлопных газов.

Господи, что за мысли! Мы здесь максимум до понедельника. Правда, представители ЖЭКа обещали решить эту проблему еще вчера.

Аня потихоньку снова засыпает, а Данюша начинает хныкать. Перекладываю Аню в переноску, беру сына на ручки и, покачивая его, выхожу из комнаты. Оставляю дверь открытой, чтобы сразу услышать, если вдруг проснется малышка.