Спустя пару часов, я сидела в лобби и ждала Макса, который несколько минут назад ушел в номер, чтобы забрать портативный аккумулятор.

— Привет. — решив не тратить время попусту, я набрала Лере.

— Привет, дорогая. — прощебетали из динамика. — Как отдыхается? Ходила в spa?

М-м-м, точно, а об этом я совсем забыла! Надо будет соседу предложить совместный сеанс…

— Отдыхается великолепно. — лишь отчасти соврала я. — А вот на процедурах-то я еще и не побывала. Спасибо, что напомнила! Сегодня обязательно загляну. — клятвенно заверила.

— Слушай, как насчет того, чтобы завтра вечером съездить на яхте покататься? — воодушевленная действительно классной идеей, спросила Лера.

— Лерочка, со мной в этот раз, к сожалению, уже никак. — призналась я. — У меня кот дома какую-то заразу подцепил, а мама вообще не понимает, что с ним делать. Я уже билет на завтра купила — поеду спасать Ваську.

— Жалко. — на том конце провода послышался расстроенный вздох. — Даже попрощаться не сможем — уехали с Денисом к его родителям на весь день, а вернемся только завтра к обеду.

— Ну что ты, — я поспешила прервать зарождающийся приступ грусти беременной женщины, — не в последний раз же видимся. Приезжайте ко мне погостить. Ты же знаешь, я вас обоих всегда рада видеть.

— Я знаю. — растроганно просипели в трубку.

Сегодня мы с Максом, не сговариваясь, постарались уместить в один день все оставшиеся. Длиннющая прогулка по окрестностям, ресторан, секс, расслабляющий сеанс spa и снова секс, только уже гораздо более медленный.

На улице ночь и непроглядная тьма — уличное освещение осталось где-то позади. В моем сердце — смесь щемящей тоски и безграничной благодарности. Мы сидим на каком-то маленьком кусочке дикого пляжа и слушаем размеренный шум волн. Есть только мы и море. Хочется остаться здесь навсегда, прирасти к этому освежающему прохладному песку, а еще лучше к человеку рядом.

— Я очень рад, что повстречал тебя здесь. — шепнул, нежно проводя пальцами по моей голени. — Я будто прожил еще одну жизнь, а прошло всего несколько дней. Никогда такого не испытывал. — признался, прижимая меня еще ближе к себе.

— Я тоже рада, что все так получилось. — стараясь не нарушать тишину заснувшего курорта, тихо произнесла.

Совсем скоро начнет светать. С восходом солнца закончится и наша история: я уже больше никогда не смогу лежать на плече этого мужчины, вот так, как сейчас, и просто наслаждаться запахом его парфюма… и им самим.

— Если бы все происходило в другом месте, в другое время… — он замолчал, а я прикрыла глаза, пытаясь унять гулко бьющееся сердце. — Как думаешь, у нас бы был шанс? — повернулся ко мне, но я не нашла в себе силы прямо взглянуть ему в лицо. Вместо этого я просто припала к его губам. Не нужно никаких ответов.

На часах уже ближе к четырем, мы вернулись в мой номер и теперь стоим на балконе. Оба понимаем, что уже пора расходиться, ведь мне утром еще предстоит собирать вещи. Однако разжать объятия просто лишь в теории. На деле мы находим бесконечные отговорки, чтобы побыть рядом хотя бы еще пять минут. Это сумасшедшее наваждение. Уснуть вместе? Нет. Так мы причиним себе еще больше боли.

— Ань, мне пора идти. — наконец-то ставит точку Макс. Я даже в какой-то степени благодарна ему, что он взял эту ношу на себя и не заставил меня произносить эти слова. Он встает и выходит с балкона, давая мне возможность запомнить только свою спину.

Ну вот и все, да, наверное, иногда лучше и не прощаться. Эх, Авдеева, запомни эту спину как самое волшебное, что было в твоей жизни за последнее время!

И все-таки в дверях он обернулся:

— Забыл спросить, на сколько будильник ставить?

— На одиннадцать. — не задавая лишних вопросов, с улыбкой ответила я. Все, что было так необходимо, мы сумели выразить и без слов до этого.

— Не думай, я тебя не брошу. — доверительно подмигнув, Макс оставил меня в гордом одиночестве.

— Звучит весьма обнадеживающе. — без особого энтузиазма пробормотала я, стоило убедиться, что дверь с той стороны плотно закрыта. Сознанию ужасно хотелось подменить реальность и поверить, что эти слова были сказаны при совершенно других обстоятельствах, но я пересилила себя и легла спать.

Пробуждение далось мне как никогда тяжко. В голову лезли всякие непрошенные мысли, которые, однако, никак не способствовали бодрости.

В начале двенадцатого в номер постучались. Знаете, за всю свою жизнь я начиталась довольно много детективов. По этой причине сейчас я постаралась подкрасться максимально аккуратно, чтобы если за мной и пришли бандиты, то они не узнали, что я прямо под дверью.

Моя дурость спала, только когда в глазке я увидела знакомое, можно даже сказать родное, лицо.

— Доброе утро. — встали мы, в прочем, как и поздоровались, я думаю, одновременно. Только почему-то Макс за это время уже успел посвежеть, а по мне будто каток проехался.

— Это все потому, что ты постоянно пропускаешь завтрак. — словно прочитав мои мысли, засмеялся он и потрепал меня по волосам. — Пойдем в кафе, я безумно голоден. — поторопил.

Я же, с сомнением оглядев свой слишком непотребный внешний вид, замялась.

— Ань, извини конечно, — перебил мои размышления сосед, — но всем абсолютно все равно, как ты выглядишь, а я тебя уже видел.

— Ладно, уговорил. — проворчала я, практически на ходу заплетая волосы в низкий хвост. Как же хорошо, что Дина уговорила меня осветлиться! Главное, теперь после возвращения все-таки не рубануть каре.

Завтрак прошел в более напряженной обстановке, чем обычно. Оно и понятно: мы зачем-то всеми силами старались оттянуть неизбежное, и этим создавали неловкость.

Признаться честно, я даже почувствовала некоторое облегчение, когда мой чемодан был погружен в багажник и мы сели в салон.

«Будь уверена, все пройдет, когда самолет уберет шасси» — неустанно твердила себе я.

Но вот мы вошли в стеклянный терминал аэропорта, и внутри все запульсировало с утроенной силой. Никто из нас не был способен шутить или вещать о каких-нибудь глупостях. Рука в руке, мы просто встали друг напротив друга и сцепились долгим, пронзительным взглядом. В нем искрило слишком многое: страх, боль, надежда, разочарование, трепет и нежность.

В какой-то момент Макс не сдержался и поцеловал меня. Так, как никогда до этого. Мы окончательно прощались, и это было слишком очевидно. Горькое, терпкое, но такое вожделенное слияние губ.

— Люблю тебя за то, что не нужно лишний раз объяснять, что, как и почему. — его признание прозвучало так чисто и откровенно, что я даже задумалась, не послышалось ли мне.

Мы не обсуждали, кто из какого города, какие наши фамилии и отчества, сколько нам лет. Мы не стали обмениваться телефонами или страничками в социальных сетях, мы не сделали никаких совместных селфи на память. У нас останутся только совместные воспоминания: такие тёплые, ценные и сумасшедшие.

И вот этот выбор — это сознательный выбор нас обоих. Тогда почему так гадко на душе?! Почему сердце клокочет так отчаянно, будто безвозвратно теряет близкого себе человека?

Так и не сказав друг другу «прощай», мы просто разошлись в разные стороны. Говорят, долгие расставания всегда переживаются труднее. Самолёт взлетит, и меня обязательно отпустит! Пожалуйста…

Вот только стюардесса проинструктировала пристегнуть ремни, а душа и тело все еще рвались назад к трапу, чтобы обнять того, кто скорее всего уже подъезжал на такси к отелю…

Допив, кажется, сотую за сегодня чашку крепчайшего кофе, я выключила компьютер и обернулась к окну. Дождь и черные непроглядные тучи — за последние пару недель это единственная погода, которую я наблюдаю.

В прочем, больше минусов в своей жизни в Санкт-Петербурге я так и не обнаружила. Ведь мне даже позволили перевезти Ваську на служебную квартиру. Дела у компании идут лучше некуда: новые спонсоры, свежие идеи и правила — коллектив постоянно находится в приподнятом настроении.