С этими словами он направился к двери. Найгаард бросил на меня презрительный взгляд и потянул моих отца и мать за собой. Мы с Вестом шли следом, не размыкая рук. Сердце бешено колотилось в груди. Мне не понравился взгляд Найгаарда. Интересно, что он задумал?
Но тут стража в пурпурных доспехах отступила в сторону, и огромные створки распахнулись. До меня начало доходить, что я попала в самое сердце империи. Пурпурный город, самое охраняемое и закрытое место на свете. И сейчас увижу императора, который никогда не покидал свой дворец.
Не покидали его и слуги. Служба императору была пожизненной. Поговаривали, что всех обитателей города и замка сковывала страшная магическая клятва. Четыре избранных посланника доносили волю императора до его подданных. Никто толком не знал даже, сколько императоров успело смениться за то время, что род Фэнхи стоит во главе государства. Летописи рода хранились здесь, во дворце. Адепты в академиях изучали только легенды.
Все это проносилось в моей голове, пока Вестейн вел меня мимо распахнутых створок. На темном дереве искусный мастер вырезал невероятно красивых птиц. Тонкие шеи, изящные головки, аккуратные клювы. Хвосты чудесных существ могли поспорить размером с павлиньими, только сотканы они были из пламени. Изображения этих птиц были повсюду – на стенах, потолке и на расписных колоннах также расправляли крылья золотые, алые и пурпурные птицы.
Я глазела по сторонам, пока мы шли через воистину огромный зал. Придворных было не так уж и много. Лица я не запоминала совершенно. Женщины как на подбор были одеты в пурпурные платья, которые отличались только деталями и фасоном. Мужчины в таких же почти одинаковых пурпурных костюмах. У некоторых пурпур сочетался с золотом. Наверное, признак высокого ранга.
Наконец, Тулун подвел нас к трону и возвестил:
– Гости с Севера и Запада приветствуют Императора Четырех Сторон Света, Перерожденного Фэнхи.
Я присела в глубоком реверансе, который повторила моя мать. Мужчины застыли в таких же глубоких поклонах.
– Приветствую вас в моем дворце, – ответил молодой и звучный голос, в котором сквозило осознание своей силы и власти. – Поднимитесь.
Я медленно выпрямилась и снова протянула руку Вестейну. Сначала мое внимание приковала спинка трона, выполненная в виде пары огромных золотых крыльев. Они были такого размера, будто принадлежали человеку, который восседал на нем.
Самым трудным оказалось удержать на месте челюсть, потому что император оказался неожиданно молод. Как же так? Я была уверена, что он правит давно…
А он выглядел не старше Веста! Статный, с широкими плечами, гривой рыжих волос и волевым подбородком. Только темные глаза подсказывали – этот человек старше. Намного. Простой коричневый костюм и небрежная поза показывали всем – этот человек в доказательствах своей силы и власти не нуждается. Он и был силой и властью.
А еще вокруг трона я чувствовала неизвестную магию. Она источала тепло, если не сказать, жар. И мне показалось, что в ответ на ее прикосновения начали леденеть кончики пальцев. Пробуждение магии озера меня порадовало. Но тут я сложила одно с другим.
Жар, огненная магия. Император. Перерожденный… Так вот почему нас окружали изображения птиц! Фениксы. И на чью же сторону встанет этот человек?
Тулун назвал наши имена. Снова череда официальных поклонов и реверансов. Краем глаза я отметила, как неуверенно двигается моя мать. Найгаард бдительно держался возле супруги. Значит, зелье пока не подействовало. Что ж, это даже к лучшему. Только бы официоз не растянулся надолго…
К счастью, император махнул рукой и возвестил:
– Веселитесь, танцуйте, отведайте угощений Пурпурного дворца. Отпразднуем очередное Перерождение. К делам приступим позже.
Мне хотелось задать тысячу вопросов Тулуну. Про молодость императора, фениксов на гербе, титул “Перерожденный” и прочее. Но отец уже повернулся в мою сторону с явным намерением устроить разнос.
В этот момент заиграла музыка, и Вестейн тут же увлек меня в толпу местной знати. Между пурпурных нарядов я сияла звездой. Костюм Веста оттенял мое платье.На какое-то время я забыла обо всем. Были только руки Веста и его глаза. Не хотелось ни о чем думать, и мы полностью отдались танцу. Точнее, танцам – музыка сменялась, время шло, но мы продолжали кружиться по залу.
Наконец, Вестейн не выдержал и шепнул:
– Зачем было это представление у загонов?
– Зелье, – коротко ответила я и нашла взглядом правящую чету.
Судя по зеленому лицу Найгаарда, оно уже начало действовать.
Музыка стихла, и куратор повел меня к столу с угощениями.
– И что же делает это зелье? – спросил он по дороге.
В этот момент мы как раз остановились у одной из колонн. Она скрыла нас от взглядов правителей. Я встала на цыпочки и прошептала ему на ухо:
– Теперь Найгаард чувствует ужасную вонь, когда приближается к своей жене. Причем ни она сама, ни остальные этого запаха не чувствуют. Такая вот избирательная магия.
По губам Вестейна скользнула улыбка, а я была очень довольна. Затем он спохватился:
– Когда ты успела его сварить?
– Когда собиралась на бал к Гольдбергу, – пояснила я. – Мне хотелось попасть домой и вымолить у отца прощение. Но танцевать с хозяином дома совсем не хотелось. Так что пришлось изобрести хитрость. На бал ты меня не пустил. Но я вложила в зелье столько труда, что было жалко выбрасывать. И смотри, пригодилось!
– Хозяйственная моя… – оторопело пробормотал куратор. – И чего мы теперь ждем?
Я тут же посерьезнела:
– Думаю, ты прав. Я должна дотронуться до этой штуки на шее матери. И лучше это сделать на аудиенции, у трона. По какой-то причине там внутри меня просыпается тот самый холод.
Вестейн задумчиво кивнул и повел меня дальше, к столу с необычными закусками. Еды выглядела аппетитной. Но я так волновалась, что не смогла проглотить ни крошки. Для вида я пригубила розоватый напиток из бокала. И едва не поперхнулась, потому что перед моими глазами предстало невероятное зрелище.
Пока Найгаард зеленел от злости в сторонке и пытался отдышаться, мой отец кружил в танце его супругу. И выглядели они потрясающе. Я не могла оторвать от них взгляд. Жемчужное платье герцогини, темный костюм отца… Оба как будто помолодели лет на двадцать.
Вестейн сжал мою ладонь и задумчиво произнес:
– Я уже не удивлен тому, что ты появилась на свет.
Я и сама теперь понимала, почему эти люди не удержались… Судя по всему, удержаться было невозможно. А дальше каждый выбрал долг. Законного супруга или супругу.
Очередной танец закончился, и музыка стихла. Отец передал руку матери Найгаарду, и с удовольствием наблюдала за тем, как тот меняется в лице, принимая обратно свою “благоухающую” супуругу. Вероятно, Найгаард не препятствовал этому танцу лишь птому, что хотел отдохнуть от вони.
После этого отец повернулся к нам, и это мне совсем не понравилось. Я инстинктивно придвинулась к Весту, невозмутимому, как скала. Но неприятному разговору пока не суждено было состояться. Голоса в зале мгновенно стихли. Потому что со своего места поднялся император.
Он спустился с тронного возвышения и медленно пошел сквозь ряды знати. Ему кланялись и уступали дорогу. Я видела алчный блеск в глазах придворных дам. Каждая из этих красоток в пурпурных платьях больше всего на свете желала, чтобы этот мужчина остановился перед ними. Но я сразу поняла, что он идет ко мне.
Сначала я стиснула руку Веста, но тут же одернула себя. Отказаться все равно нельзя, этот человек решит мою судьбу, ссориться с ним себе дороже. Император остановился напротив Вестейна и замер, глядя ему в глаза. А затем негромко произнес:
– Разрешите пригласить на танец вашу ученицу, господин Ааберг.
Вест медленно и неохотно протянул ему мою руку, словно старался оттянуть неизбежное. На полпути он также медленно развернул мое запястье, позволяя императору рассмотреть метку. Рыжие брови взлетели вверх.
