Патрулирование заканчивалось. Массивный зеленый «форд» полиции города Нью-Йорка бесшумно скользил в июльском пекле. Манхэттен задыхался. Ни кондиционеры, ни открытые вентиляционные решетки не могли сдержать накатившей жары, сделавшей Нью-Йорк городом, лоснящимся от пота.

— Черт возьми, что эта колымага вытворяет! — недовольно бурчит сержант Майк Даймонд. Колымага, о которой идет речь, — это древний «дом на колесах», мотающийся по середине Саут-стрит, не обращая внимания на гудки и мигание фар. Уж сколько времени Даймонд с женой собираются погрузить всех своих отпрысков в такой же вот «дом на колесах», ну, конечно, не в такую развалюху, и двинуть на запад — посмотреть на Скалистые горы и великолепный Большой Каньон. Но до сих пор не хватало ни времени, ни средств для подготовки такой экспедиции. К тому же школьные каникулы никогда не совпадали с отпуском, предоставлявшимся подчиненным по личному усмотрению начальника Дорожной полиции. Короткий требовательный сигнал включенной сирены заставил «дом на колесах» уступить дорогу. Увидев синие форменные рубашки и фуражки с серебряной кокардой, бородатый шофер, сидящий в компании двух худощавых девиц с индейскими косичками, нервно вздрогнул.

— Еще один христосик, — пробурчал Даймонд.

Вид этих нечесанных и плохо одетых оборванцев, никак не сочетающихся с образом «его» Америки, окончательно испортил ему настроение. Напарник Даймонда — агент Роббинс, сидящий рядом, тотчас же ощутил это на себе.

— Слушай, Фрэнки, ты что же, считаешь, что я всегда должен сидеть за рулем?

Фрэнки Роббинс, здоровый и спокойный парень, обладал удивительным искусством жевать жвачку, часто и звучно втягивал слюну. Он неторопливо перекинул мягкий шарик от одной щеки к другой, что еще больше скривило его грубоватое лицо, и с легкой насмешкой ответил:

— Почему ты спрашиваешь об этом, Майк?

— Потому что ты вытянул ноги, любуешься окрестностями, считаешь ворон, а я вкалываю. Знаешь, что я тебе скажу? С меня хватит. К тому же я твой начальник!

Фрэнки опустил стекло, нервным движением выплюнул жвачку наружу и затем поднял его. Горячий воздух с улицы успел ворваться в прохладный от работающего кондиционера салон. Майк в ответ пробормотал что-то нечленораздельное. Фрэнки выудил из кармана форменной рубашки новую пластинку резинки и ловко освободил ее от обертки своими толстыми пальцами.

Пожевав немного, он сообщил:

— Ты водишь машину лучше, чем я, Майк!

Даймонд пожал плечами и бросил усталый взгляд на необъятное небо над Нью-Йорком, показавшееся ему гигантской медузой, выброшенной на берег. Асфальт плавился. Пять минут назад, когда Майк вылезал из своего зеленого «форда» перед зданием Управления полиции, в нос ему ударил сильный запах, в котором вонь выхлопных газов и подгоревшего масла сочеталась со смрадом протухшего мяса и гниющих фруктов.

Волна влажного горячего воздуха поднималась с Гудзона в сторону Манхэттена, задыхавшегося в ней как выброшенная на берег рыба.

— Если эти подонки из профсоюза мусорщиков продлят забастовку до четверга, — пробурчал Даймонд, — все потонет в дерьме.

— А почему бы им ее не продлить? — невозмутимо ответил Фрэнки Роббинс. — Ты же знаешь, кто стоит за всем этим. Уж тебе-то не надо объяснять на пальцах.

Несколько секунд в машине было тихо, тень всемогущей и таинственной мафии, повелевавшей капиталистами и рабочими, повисла в воздухе…

— Я как подумаю, — с горечью вздохнул Майк, — что мы ничего не можем сделать с этими сволочами!

— Да ладно, — отозвался Роббинс, — в жизни всякое бывает.

Майк подозрительно посмотрел на своего напарника. У этого парня сомнительная репутация, похоже, он не брезгует ничем. На вид прост, любит пожрать, грубоват, да еще и сексуальный маньяк… Да, конечно, он пишет рапорт без единой орфографической ошибки, но все-таки… Напарники бывают и лучше.

Много раз Майк почти уже был готов просить начальство о замене напарника, но всякий раз боялся прослыть стукачом среди ребят.

В конце концов сержанту полиции платят еще и за то, чтобы он контролировал своих подчиненных…

Здоровяк с оттопыренными ушами и армейской стрижкой — Майк Даймонд, являл собой классический образец полицейского, каким его описывают в учебниках полицейской академии. Он любит свою профессию, верит в Бога, любит Америку, гордится своей честной жизнью. Его семью не затронула царящая в городе коррупция. Когда он выйдет на пенсию, то поселится на уютном ранчо, где-нибудь в штате Юта, и будет воспитывать внучат в духе уважения традиционных ценностей американского образа жизни.

Однако этот образцовый полицейский не сразу стал таким. Вначале он решил сделать карьеру в армии. Проходя службу на базе ВВС в Солт-Лейк-Сити, Майк как-то узнал, что полиция Нью-Йорка объявила набор. И хотя ему нравилась служба в армии, Даймонд сразу же решил стать полицейским. Вначале работа в полиции его захватила: она как нельзя лучше подходила Майку — законопослушнику и дисциплинированному гражданину своей страны. К несчастью, он очень скоро убедился в том, что именно этих качеств как раз и не хватало многим его коллегам. Хуже того, он испытал глубокое разочарование и ярость, когда понял, каких масштабов достигла коррупция не только в Дорожной полиции, но и в Отделе по расследованию уголовных преступлений.

Фрэнки Роббинс был как раз из тех полицейских, о которых ходят самые разные слухи. Во-первых, ему нравилось проводить время в компании шлюх, и, наверное, поэтому патрулировать с целомудренным Майком ему было явно скучно. Во-вторых, его любимый напарник — Сэм Уайт, маленькие злые глазки которого все время бегали по сторонам, пока он с трудом забирался в просторный «форд». Изо рта у Сэма все время торчала зубочистка, чтобы, как он говорит, ему не хотелось курить.

Патруль в составе Фрэнки и Сэма — заметное явление в Манхэттене. Все знали, что они набивают себе карман, но все молчали. Можно подумать, что вся городская полиция прогнила насквозь: от капитана до рядового радиста. Два друга с удовольствием доят мелких торговцев в Чайна-тауне, где живут десять тысяч китайцев, и где приблизительно столько же ресторанчиков, открытых днем и ночью. Под предлогом сбора пожертвований в пользу инвалидов-ветеранов полиции в маленьких магазинчиках они набирают сигареты блоками. В мясных лавках Сэм раз в неделю получает лучшее мясо и, поскольку он вегетарианец, тут же перепродает его в какой-то ресторан Бруклина. Их «форд» всегда идет по одному, давно известному маршруту, останавливаясь на минутку перед продовольственными магазинами, аптекой, магазином готовой одежды, обувным… Если бы Фрэнки и Сэм захотели, то и сами давно уже могли бы открыть процветающий магазинчик-закусочную, а не перепродавать товар за полцены. Во всяком случае, пока они неуязвимы. До сих пор никто из их жертв не посмел пожаловаться.

— Ой, ей-ей, — вздохнул Фрэнки.

Он потянулся, поправил фуражку и повернулся к Майку Даймонду.

— Так долго тянется время! — пожаловался он. — Без пяти восемь, а толстушка Джун ждать не будет.

Майк Даймонд сделал вид, что не слышит. Он знал, что как только разговор заходит о женщинах, Роббинс засовывает руку себе между ног и начинает потихоньку массировать себя. Жест вполне безобидный, но он вызывал у Майка отвращение и брезгливость. Высокая и толстая Джун вызывала у него еще большее отвращение. Это всем известная, хотя и подпольная, проститутка, как сыр в масле катается в Гринвич-Виллэдж, где живут антиквары, старьевщики и где много кафе для хиппи.