Первой высказалась Джоан.

– Да, действительно, слухи ходят, и все присутствующие в курсе, что на Марсе собираются отстраивать город.

Дюжин подхватил:

– Это логично! Разговоры о том, куда можно было бы улететь на случай, к примеру, глобальной экологической катастрофы, идут давно. Интересно, кто ведёт строительство?

Павел Таск ещё больше углубился в своё кресло, словно пытался спрятаться от вопросов.

«Он боится сказать больше, чем следует», – подумала Анна.

– То, что я сейчас скажу, – закрытая информация. Сейчас принесут бумаги о конфиденциальности сегодняшней встречи. Вы подпишете. Тогда я продолжу.

Секретарша Таска внесла готовые договоры на имя каждого из присутствующих. Разглашение информации каралось увольнением с невозможностью устроиться на работу по профессии.

Все присутствующие понимали своё зависимое положение. Но они и без того давно в игре! Подписали.

В полной тишине секретарша Светочка собрала бумаги и ушла.

– Итак. За предыдущие два года на Марсе выстроен город. Радиус примерно равен Санкт-Петербургу.

Таск говорил тихим, вкрадчивым голосом, его пальцы продолжали разглаживать поверхность стола…

– Целый город! – тихо ахнула Анна.

– Посмотрите на экран, – Павел махнул рукой на висящее за спиной полотно и нажал кнопку под столом.

Замелькали фотографии.

– Вот озеро, на берегу которого мы нашли локацию для города.

Все понимали, о чём речь. Конечно, не озеро. Лишь очертания кратера, возникшего в результате падения метеорита или взрыва. Но если впадину наполнить водой…

– Мы отступили примерно пять километров. Обратите внимание – строения практически вкопаны в марсианскую поверхность. Крыши выдаются не более чем на 100 метров, это защищает от сильнейших ветров и разрушающих перепадов температур. Да, никакой особенной архитектуры, но удалось хотя бы расцветить крыши разными красками. Максимально яркие цвета радуги. Иначе унылая поверхность Марса спровоцирует у людей депрессию. Между домами видны подобия улиц…

На следующем фото была ровная поверхность Марса.

– На самом деле это космодром. Смотрите внимательно.

Дальше следовали фотографии разверзающейся поверхности, чёрной щели, огромной территории с посадочными полосами.

– Мы не можем посадить ракеты на поверхности: их просто снесёт первым же порывом ветра.

На фотографиях мелькали ледяные шапки, вулканы, русла древних рек, очертания озёр, долины, скалы…

Три тысячи фотографий.

Три тысячи свидетельств того, что перспективы развития жизни на Марсе не просто есть. Они реализуются в полную силу.

– Похоже, кроме Питера, там скоро будет и Москва, и Екатеринбург… – пошутила Анна.

– Не исключено. Но пока мы ограничились одним городом. Паломо. Сокращённо: Париж, Лондон, Москва. Так назвали.

– Зачем вы нам это рассказываете? – поинтересовался Дюжин.

– Паломо – не просто город. Научно-исследовательский центр. В нём предполагается жизнь большого количества людей.

– А что вы будете исследовать?

– Ряд экспериментов, стабилизирующих поведение человека в принципиально других реалиях жизни. Конечная цель – изучение возможностей постоянного пребывания людей на Марсе.

– Зачем? В открытия просто ради научного интереса не вкладываются баснословные деньги! К чему людям долго жить на Марсе? – вопросы посыпались со всех сторон.

Павел Таск замолчал.

– Вы не хотите отвечать прямо? – спросила Анна.

Вопрос остался без ответа.

– Когда-нибудь вы узнаете, для чего создаются подобные научно-исследовательские центры. Новые планеты стоит изучать тщательно. Надо хотя бы понимать, как много воды мы можем добыть из льда на Марсе. Пригодится… – Таск многозначительно поджал губы.

– Кто принимает участие в исследованиях и экспедициях? – Дюжин всегда был мастером вопросов в лоб.

– В проекте задействованы восемь крупнейших государств мира.

– Кто спонсирует?

– Восемь крупнейших олигархов мира.

– Кем вы являетесь в проекте?

– На сегодняшний день я возглавляю научно-исследовательский проект. Более того, мне предлагают возглавить структуру власти, которая будет создана на Марсе в ближайшее время.

– Структуру власти? – удивилась Анна. – Там будет политическая система?

– Да. Задуман социально-политический эксперимент. Возможно ли создание аналога политической системы на другой планете? И потом: как мы будем управлять тысячами людей, которые станут первыми переселенцами? Вы же понимаете, в таких условиях невозможна абсолютная свобода.

…В этот момент где-то далеко улыбнулся великий Эйнштейн…

– Хорошо. Восемь стран, восемь олигархов, огромные деньги. Кому принадлежит система?

– Иван, я отношусь к вам с большим уважением. Вы смотрите в самую суть. Должен вам сообщить, что сегодня будет подписана «Международная Конвенция о строительстве, развитии и совместном использовании нового государственного образования на Марсе». Представители восьми стран сейчас находятся в соседнем кабинете и готовы поставить свои подписи под этим важным документом. Документ закрытый, как, собственно, и сегодняшняя наша встреча. Я не могу разглашать суть документа, до тех пор пока он не будет подписан окончательно. Но сразу скажу: в нём обусловлены все права и обязанности участников эксперимента на Марсе.

– Вы не поняли меня, – Дюжин привык получать конкретные ответы на свои вопросы. – Всё, что вы говорите, безусловно, важно. Но кому принадлежит город Паломо?

– Он будет принадлежать новой создающейся корпорации, которая учреждена восемью представителями развитых стран Земли в равных долях. Финансовая система, которая обеспечивает этот город… Пока только траты. Мы не зарабатываем, только вкладываем в создание. Деньги невозвратные.

– А есть возможность отбить эти колоссальные суммы?

– Предположения, как это сделать, есть. Но я не буду их озвучивать. Траты могут отбиваться в некоторых экстремальных ситуациях, которые вероятны на Земле.

Все замерли.

– Вы о чём? – спросила Анна.

– Придёт время – узнаете.

Алексей не задавал никаких вопросов.

«Похоже, он знает больше остальных», – подумала Анна.

Павел Бернардович явно устал и с трудом сохранял самообладание.

– На сегодня закончим. Благодарен за ваши вопросы, мне было важно их услышать. Следующая встреча состоится после того, как будет подписана Конвенция и согласованы детали нашего непосредственного участия.

Не попрощавшись ни с кем, он стремительно вышел из кабинета…

После того совещания прошло почти полгода.

Следующая встреча не состоялась.

Никто из присутствующих так и не понял, зачем, почему именно в этом составе Таск проводил совещание, чем руководствовался, сообщая закрытую информацию.

Ни один человек в стенах НИТа в междусобойных беседах не говорил о Марсе.

В ленте новостей по-прежнему шла скудная и разноречивая информация. Создавалось впечатление, что изредка, из экономии топлива, когда Марс ближе всего к Земле, туда направляются зонды и марсоходы, рисующие карты, исследующие грунт и состав льда…

Павел Таск всё реже появлялся в НИТе, а вскоре вовсе пропал.

Смена высшего руководства НИТа прошла тихо и незаметно для сотрудников. Дюжин продолжал занимать место Генерального, а так как именно он направлял и отслеживал рабочий процесс, ничего в буднях медиахолдинга не поменялось.

Анна и Алексей по-прежнему никогда не договаривались о встречах.

Она ждала его звонка. Он появлялся в совершенно неожиданных местах в то время, когда она переставала ждать или была очень занята. Увидев его, увлекшись разговором с ним, Анна не замечала, как откладывает намеченные встречи, и они идут в ближайшее кафе.

Она всё больше убеждалась, что оказалась права: и на том совещании, и теперь он знает об освоении Марса много больше, чем хочет показать. Они так же часто говорили о Марсе.