До эфира оставалось минут пять, когда тишину в студии разрезал победоносный крик. Голосов эдак пять слились в один:

– Ура, ура! У нас есть начало!

– В Израиле взорвали микрорайон!

– Сотни людей погибли и ранены! Службы спасения разбирают завалы!

– Есть потрясающе подробная картинка! Будем тянуть сюжет минут на пять!

– Включения, включения не забудьте во время эфира! – вторил пультовой режиссёр. – Будем показывать, как вытаскивают из-под завалов! Скажите оператору, чтобы крупнее брал: нужны глаза, эмоции! Снимайте больше повреждённых тел, нужна кровь! Если оператор слюнтяй, пусть снимает корреспондент, этот сможет!

Работа стала похожей на хороший секс – всё так гармонично, слаженно, все понимают друг друга по взгляду, дыханию, полуслову. Выше, ниже, вперёд, назад. Нет уж, гражданочка, вы определитесь: либо вперёд, либо назад…

Анна после объявления главной новости несколько минут следила за происходящим на мониторе. Вдруг поняла, что близка к обмороку. Нет, она не робкого десятка. Бесконечные сюжеты о локальных конфликтах и маленьких победоносных зачистках её закалили.

Но сейчас явный перебор: кровь, трупы, искалеченные люди, стонущие от боли.

Казалось, оператор возбуждался от происходящего всё больше.

Ажиотаж среди сидящих в аппаратной достиг апогея. Режиссёр требовал крупных планов страдающих.

Вдруг, на излёте прямого включения с места события, показали труп без головы. Шея в лохмотьях кожи, торчащий позвоночник и фонтан крови. Снято высокохудожественно, даже без дрожащей картинки.

Анна медленно съехала со стула, теряя над собой контроль. Всё вокруг расплылось и исчезло.

В аппаратной моментально заметили происходящее с ведущей:

– Продолжаем прямое включение, пока она не пришла в себя!

Громкие крики, лёгкие удары по щекам привели Анну в чувство. Быстро. Три минуты. Всё это время прямое включение из Израиля продолжалось.

Очнувшись, она твёрдо решила уйти за кадр.

Но совсем расстаться с эфиром не получилось. Ей жизненно необходимы студия, микрофон, отмашка:

– Эфир! Камера! У тебя одна минута!

Минута в эфире – это очень много.

Иногда она тянется целую жизнь.

За минуту можно успеть запомнить текст, переговорить по связи с аппаратной, причесаться, припудриться и подготовить улыбку к вступительному «Здравствуйте!».

За минуту можно рассказать о событии, которое длилось не один день.

За минуту можно подготовиться к убийству и убить…

Последний год перед Третьей мировой Анна отслеживала огромные потоки международной информации. Видела: многое не соответствует правде. Хотя нет – это слишком грубо. Точнее так: каждая новостная строчка с каждым днём становится короче. Поэтому люди перестают понимать, что происходит на самом деле.

Истину улавливает тот, кто всерьёз интересуется политикой, экономикой, международным правом. Знает все подводные течения и современные процессы изнутри. Среди зрителей таких немного.

Анна помнила те времена, когда каждый шаг руководителей страны, области, каждое событие предполагали развернутую аналитику и политический ответ.

Но в какой-то момент то ли новостей стало слишком много, то ли темп жизни увеличился в несколько раз?..

Информационные программы стали походить на огромный пчелиный улей. События и факты, отталкивая, опережая и вытесняя друг друга, хаотично вылетали в эфир лишь с одной целью – быть озвученными и быть первыми!

Анна понимала: так проще всем. Окончив факультет журналистики, она легко сопоставляла и учитывала составляющие каждого события.

Новое телевидение имело мало общего с тем, куда она пришла работать пятнадцать лет назад.

«А с другой стороны, – размышляла она, – зачем людям знать суть? Ситуация действительно тревожная. Всем известно: меньше знаешь – крепче спишь!»

Улыбаясь про себя, она продолжала выпускать в эфир маленькие инфострочки, иногда разбавленные симпатичными сюжетами.

С каждым днём ситуация всё больше тревожила Анну. Время сжималось. Казалось, за неделю сменяются эпохи…

Анна думала: «Нынешняя информационная система заставляет обывателя сосредоточиться на своих заботах – о завтрашнем дне, о хлебе насущном».

Профессиональные телевизионщики знали: такой подход создаёт ощущение, что в мире вообще ничего не происходит.

На самом деле происходило многое.

Путешествия – её вторая страсть.

Анна ездила по миру – чего только не повидала! Знакомилась, говорила с людьми разных взглядов, устоев, национальностей и характеров. Брала интервью у президентов и чиновников верховной власти. Весь мир был как на ладони.

Она умела просчитывать на много ходов вперёд политические шахматные партии.

Она часто спорила с коллегами о том, какой оборот примет та или иная ситуация.

Она катала наливное яблоко по блюдечку и, когда яблоко останавливалось, по отпечатавшейся картинке понимала, что будет дальше.

Очень настораживало: интернет захватывал всё большее пространство и в любой момент мог вытеснить телевидение. Говорили, что телеэфир вот-вот умрёт. Но он не умирал.

Анна и её команда продолжали работать. Страх смерти эфира никого не останавливал. Люди не могли жить без ежедневного узнавания того, что на самом деле происходит на Земле.

…В один прекрасный день Анна окончательно призналась себе, что такая расстановка сил и такой подход к работе её больше не устраивает.

Тогда-то и появился Алексей.

Анна жила одна в уютной квартире на Тверской.

Вернее, жила она на работе, а сюда приходила спать.

Родной дом. Здесь она провела детство и юность. Здесь появился на свет её единственный сын Данила. Здесь она осталась одна, когда мама, отец и Даня объявили ей о своём решении переехать за город, в Троицк. Вот уже год как.

Анна любила и берегла свой дом. Воспринимала его как единый с собой организм. Если кухня – сердце дома, то гостиная с постоянно работающим телевизором – лёгкие. Анна не могла ни жить, ни дышать без своей работы.

Ночью ей постоянно снилось, как она опаздывает на прямой эфир. Этот ужас заставлял её приходить на работу за много часов до выхода «в люди». Привычку не опаздывать ей привили родители, как вакцину от оспы.

Даже на свидания она приходила чуть раньше. А потом тупо сидела в машине, ожидая, когда придёт нужное время.

Так однажды Анна познакомилась с одним из самых важных людей в своей жизни.

Она сидела в машине – ждала назначенного для встречи времени.

Он подошёл к её автомобилю.

Анна настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула от неожиданности, когда в окно постучал невероятно симпатичный улыбающийся молодой человек. Серые глаза. Тёмно-русая чёлка. Яркий, магнитящий взгляд.

Она слегка опустила стекло.

– Простите, но у вас проколота шина! – произнёс он почему-то очень весело.

Что дальше? Легко догадаться.

Так обычно и бывает – на Земле. Намеченная деловая встреча отменена. Эвакуатор приехал через час. За это время они выпили по паре чашек кофе в уличном кафе неподалёку.

Далее – техстанция, предложение подвезти до дома и…

– Нет!..

Выпить двадцать пятую чашку кофе у себя или у него дома? Об этом Анна пока не хотела думать.

Впрочем, Алексей не настаивал. Даже не удивился. Он подождёт. Ещё пара встреч, и…

Удивительные создания эти женщины! Когда любовь слепит глаза и туманит разум, они идут на всё! А думать будем после…

После их знакомства прошло несколько дней.

Он не звонил, хотя они обменялись телефонами.

Вдруг столкнулись в любимом кафе Анны, где особенно вкусно готовили меренгу. Кажется, даже не удивились случайной встрече. Будто так запланировано. Уселись за столик у окна.

Как и в первый раз, заговорив, не могли остановиться.

– Как же я замёрзла сегодня!

– Такая холодная весна…

– Да. Столько надежд, и как будто нечего больше ждать…