Последние четыре дня прошли в извечной суете большого города. После казни мастера Ли и еще нескольких жителей Риротека город гудел, как растревоженный улей. Легион влил в охрану еще два своих отряда, которые неустанно следили за порядком и не забывали напоминать всем пока еще свободным людям, что скоро придет Айлейл и все жители города станут подданными Запредельного Королевства. Многие из бедных людей уже бежали к Тоскнаррам, не желая получить клеймо шудр. Девушки испуганно сидели по домам — знали, что могут попасть в лапы солдат, после чего шансов выжить у них будет очень мало. Торговки семенами азура толпились только на главной площади, на рынке умудрялись торговать лишь южане. Наместник, который занял место губернатора города, окруженный воинами и боевыми магами, сидел во дворце, опасаясь выходить за его стены. Он знал, что многие люди в Риротеке настроены к нему достаточно негативно и желают ему смерти. Ставленник короля, он неуютно чувствовал себя вдали от столицы.

Тантос нечасто показывался на глаза, он был занят подготовкой к предстоящему путешествию на юг к острову Боли. Я видел его в основном вечерами, когда он, уставший и измотанный, приносил очередную коробку со словами: «Ну вот, еще одним делом меньше». Я замечал, что с каждым днем в его глазах появлялось все больше страдания и странной грусти. Вчера вечером я не выдержал и попытался расспросить его.

— Что происходит, друг? В твоих глазах столько боли…

— Ты заметил, да? Оно и неудивительно, — Тантос приподнялся с кровати и повернулся ко мне, — я ведь с детства рос в ВайТане, в семье брахманов. Мне и в голову не приходило, что существуют другие обычаи и законы жизни. В академии нам преподавали, что уклад королевства — единственно правильный и верный, что разделение на варны — это путь, указанный свыше. Думаешь, у нас шудр считали людьми?

— В смысле? Я знаю, что шудры — это те, кто не нашел себе места в остальных варнах и вынужден работать на господ.

— А ты знаешь, что шудры не имеют прав вообще? Что их можно убивать, можно насиловать и калечить, да все, что в голову придет! И наша дхарма это разрешает и оправдывает.

— Я не знал. Тантос, неужели так будет и здесь?

— Как иначе? Вон наместник и его люди уже готовят списки всех горожан, чтобы по приходу короля влить в королевство новых подданных.

— А кем стану я?

— Скажи спасибо покойному мастеру Ли. С его бумагой об ученичестве ты переходишь в варну кшатриев. Это почетно — из них выходят воины и правители. — Тантос перевернулся на другой бок. — Ладно, давай спать. Нам завтра уезжать.

— А как же запрет о выезде?

— Я маг или кто? Выйдем другой дорогой. Спи.

Тантос отвернулся к стене и захрапел. Его способность моментально засыпать вызывала во мне зависть. Вот так прошла ночь, и сегодня мы были готовы начать свой путь.

Рано утром я вышел к воротам города, чтобы встретить караван сана Лойга. Держа за пазухой ценные документы, я околачивался у ближайших домов, щелкая семечки азура. Стражники и солдаты Легиона не обращали на меня внимания, и я спокойно ждал открытия ворот.

Из замка послышался звук труб, возвещавших о наступлении утра. Стражники встали на изготовку и запустили из будки механизм, приводивший в действие огромные маховики, открывающие ворота. Со страшным скрипом створки разъехались в стороны, и сквозь утренний туман в город начали вступать один за другим караваны торговцев. Стража деловито осматривала содержимое, людей без документов королевства или халифата тут же арестовывали и отводили в сторожки, передавая легионерам. Наконец показался караван, чьи повозки были затянуты в траурные ленты, и глашатай купца обрадовал мой слух тем именем, что обещало в скором будущем небольшую прибыль.

Подождав, пока стража осмотрит содержимое и проверит документы, я подошел к первому вознице:

— Здравствуй, достопочтенный! Я с поручением к сану Лойгу от сана Улуная.

— Он в пятой повозке, — угрюмо буркнул возница и прошел дальше.

Я быстро пробежал мимо четырех и вновь обратился к новому вознице:

— Мое почтение, я могу увидеть сана Лойга?

— Какое у тебя к нему дело? — Возница равнодушно посмотрел на меня, слегка прищурив глаза, наполовину скрытые высоким тюрбаном.

— Э-э, меня послал сан Улунай, когда проходил этот город. Я должен передать…

— Ну так залезай и говори с господином. Мне и без тебя тошно.

— А что случилось?

— Не видишь — караван в трауре. Сына хозяина убили. — Возница громко сплюнул и выругался, проклиная непонятно кого.

— А кто он был?

— Маг он был, ученик Академии А. Не уследили, ублюдки королевские, а такой был мальчик золотой… Инианом звали. А теперь и его нет, и отец при смерти. Вот и траур поэтому. Залезай давай, хватить ноги топтать.

Я ухватился за оглоблю и запрыгнул к вознице. За его спиной находился узкий проход в повозку. Собравшись с духом, я проник внутрь.

На нескольких подушках восседал немолодой человек, закутанный в чалму и шикарный халат. Красивые черты лица уродовал шрам от правого уха до середины рта, разделивший лицо на две части. Сан Лойг не отрываясь смотрел на меня. Я сглотнул и, сбросив первое оцепенение, произнес:

— Приношу свои соболезнования, уважаемый сан Лойг. Я потревожил вас по делу — вот эти документы просил меня передать сан Улунай, который был здесь с неделю тому назад.

— Садись, юноша. Как имя твое?

— Меня зовут Наан Тинору, господин. Я ученик школы меча… — Я несколько удивился тому, что сан Лойг проявил ко мне интерес.

— Твои черты мне показались знакомыми. Странно… Но имени вашего рода я не слышал. Что ж, давай сюда бумаги.

Я протянул документы и подождал, пока он изучит их. Наконец он отложил бумаги в сторону и, улыбнувшись, сказал:

— Молодец, это очень важные документы. Сколько ты за них хочешь?

— Сан Улунай сказал, что вы заплатите двадцать серебряных, но если это много, то я…

Он прервал мою речь, воскликнув:

— А ты молодец, мальчонка! — В его голосе засквозило непонятное мне уважение. — За эти документы Легион дал бы тебе раз в десять больше. Ценю! И за твою преданность дарю тебе помимо обещанных денег, — он отвернулся и что-то нашарил в сумке, — дарю тебе этот амулет. Возможно, он поможет тебе в дальнейшем.

Ссыпав деньги в кошель и поблагодарив этого странного господина, я выпрыгнул из повозки. Вслед что-то прокричал возница, но я уже не слышал его. Сжимая в руке амулет, я бегом направился в сторону клана Серых, где меня поджидал Тантос.

В зале совета академии находилось трое магов, которые решили выдвинуть требование Адаона к архимагу Карро. Основывая это на событиях последних дней, они просчитывали все возможные моменты, которые могли сорвать их планы. К их большой радости, мастер Реликсан — правая рука Карро — исчез, что очень облегчало их замысел. Гориус Прифимур, человек, который знал Карро очень давно и всегда хотел занять его место, рассматривал Инсекто Харими — мастера, преподававшего алхимию, и молодого мага со странным именем Освальд Прем. Именно они и представляли головной центр оппозиции действующей власти.

— Скажите, господа, а не будет ли грызни между нами, когда архимаг уйдет со своего поста? Я бы не хотел иметь столь хитрых и могущественных врагов, как вы! — Сладкий голос жреца обрел нечеткий, но опасный холодок, заставивший остальных поежиться.

— Уважаемый Гориус, мы давно решили, что только вас академия примет как архимага. Кроме того, мне достается место главного жреца Храма Аката, а юному Освальду — не менее значимое место главы ордена Дхармы.

— Но ведь орден Дхармы подчиняется главному жрецу, так? — подал голос Освальд, покачиваясь на стуле и разглядывая паутину на окне залы.

— Так. Но и я буду подчиняться архимагу. Так что мы все находимся в равных условиях, — с нажимом сказал Инсекто, стараясь привлечь внимание Према.

— Так-то оно так, но что скажут те ученики, которые давно ищут истину в моих словах? Которые считают, что академии нужна молодая кровь?