— А ничего, — одобрил он. — Мне, например, определенно нравится. Только ведь Грейси там вроде бы что-то свое подготовил?

— Ну, он свое подготовил, а мы — свое, — улыбаясь, ответил я. — Каждый ведь может предложить свой вариант. А потом выберем лучший или совместим все в одном.

Вдруг я посмотрел на часы. Грейси! Точно! Мне же надо обсудить с ним правила турнира! За всеми этими приключениями я чуть было не забыл о деле.

— Ладно, Сёма, — сказал я, переодеваясь в уличную одежду. — Мне сейчас нужно к Грейси. Заодно, может быть. и насчет логотипа поговорим.

Ройса я застал далеко не в одиночестве. В его кабинете негде было яблоку упасть от народа. Мужчины явно спортивного вида живо что-то обсуждали вполголоса. Выглядело это так, будто они кого-то ждали.

— А вот и наш главный! — шутливо поприветствовал меня Грейси. — Сергей, мы все ждем только тебя!

— А что случилось? — немного растерявшись от неожиданности, спросил я. — По какому поводу тут… все?

Грейси сделал озабоченное лицо.

— Да понимаешь ли, какая штука, — подчеркнуто серьезно заговорил он. — Мы тут решили бойцовский турнир проводить, ты как, не против?

Комнату сотряс дружный хохот.

— Ну ты чего, Сергей? — улыбаясь, спросил Грейси. — На радостях от встречи с российскими друзьями уже все позабыл, что ли? У нас тут, можно сказать, консилиум собрался. Нужно выработать правила нашего турнира. Думаю, совместными усилиями мы придумаем что-нибудь интересное.

Я присел на единственный свободный стул в кабинете. На экране включенного телевизора шла видеозапись нашего турнира в Москве. То и дело слышались приглушенные реплики: «Классный удар!», «А неплохо парень работает», «Что-то я не понял, как он это сделал»… Я невольно почувствовал укол тщеславия: одни из лучших мастеров различных техник боя внимательно следят за моей работой и, кажется, им нравится то, что они видят. Хотя они стараются этого и не показывать.

— Ну что же, коллеги, — торжественно произнес Грейси, когда запись закончилась и телевизор был выключен. — Я благодарю всех за то, что вы нашли время приехать и собраться здесь по такому важному делу. Сергей, поскольку ты приехал недавно и, возможно, не всех еще знаешь, я представлю тех, кто здесь находится. Все эти ребята представляют разные виды единоборств. Итак, каратэ — Джонни Редол, черный пояс, представитель школы Сито-рю Канва Мабуни. Бокс — рефери Миллс Лейн. Борьба — Брюс Баумгартнер, олимпийский чемпион, между прочим! Атлетическую комиссию штата Невада представляет Ларри Голд, и он будет главным цензором наших предложений.

Хоть я уже и не мальчик, и многое успел пережить и повидать, но все-таки у меня слегка закружилась голова от такой концентрации действительно видных людей из мира единоборств в одной комнате.

— Я, как вы все, должно быть, знаете, представляю джиу-джитсу, — сказал Грейси и показал рукой на меня: — А это — наш гость и коллега из России Сергей Кресов, он представляет самбо!

Все внимательно посмотрели друг на друга, как бы оценивая ситуацию.

— Наша задача, для решения которой мы здесь и собрались, — продолжал Грейси, — выработать четкий свод правил для совершенно нового вида единоборств. Я предлагаю приступить к этому занятию прямо сейчас.

Я оглядел своих новых знакомых. Честно говоря, несмотря на одобрение работы бойцов на видео, большинство из присутствующих было настроено весьма скептически. Их можно понять: в том, что делал я, было многое из техники двадцать первого века, и в начале девяностых подобное действительно могло казаться если не полным отсутствием правил, то, во всяком случае, абсолютной их путаницей точно. Да и потом, мэтры любого дела зачастую настороженно воспринимают любые новшества. Они-то, как правило, работают уже по накатанной колее и подсознательно чувствуют, что представители нового направления могут подвинуть их на вершине успеха. Такое же отношение я увидел и здесь.

— По-моему, Ройс, ты как-то чересчур сильно идеализируешь то дерьмо, которое мы сейчас посмотрели, — наконец проговорил Ларри Голд после продолжительной паузы. — Я пока что не вижу, что здесь можно назвать спортом. Нет, некоторые участники показывают весьма неплохие способности, но лишь время от времени. То, что мы только что посмотрели, больше всего напоминает уличную драку: я все ждал, что кто-нибудь заедет сопернику бутылкой по голове или пырнет его ножиком. Я, например, не увидел здесь ни четкой техники, ни влияния какой-либо школы…

— Погоди-ка, Ларри, — несколько обескураженно перебил его Ройс. — Как это нет техники и школы? Я же сам только что видел, что тебе нравится много из того, что было на экране! Ты же сам разве что только не сиял от удовольствия, когда смотрел бои!

— А я и не говорю, что там плохие бойцы, — парировал Ларри. — Только вот, знаешь, показать способности и выстроить стратегию боя — это разные вещи. Мы же сейчас говорим не о силе удара или быстроте реакции каждого отдельного бойца. Вы, ребята, претендуете на открытие нового вида спорта. А любой вид спорта — это целая система, выстроенная по своим законам, которые соблюдаются четко и неукоснительно. И главное — в этих законах всегда прослеживается железобетонная логика! Как в законах государства — все четко, понятно, логично и легко объяснимо! А в том, что мы только что посмотрели, не то что не прослеживается логики — здесь в принципе отсутствует какая бы то ни была система, пусть даже и несовершенная!

— Пока ее действительно нет, — без удовольствия согласился Грейси. — Но ведь это только пока! Согласись, не каждое явление сразу приобретает идеальные черты! Да, пока что здесь нет многого из того. что необходимо, но зато здесь есть главное — есть смысл того, ради чего все мы и занимаемся этим спортом!

— Это что же ты имеешь в виду, Ройс? — Ларри удивленно приподнял брови.

— Я имею в виду основной спортивный принцип, — победно сверкнул глазами Грейси. — Ведь главная задача любого спорта какая? Выяснить, кто круче всех, верно? А у нас, получается, будут соревноваться не только спортсмены, но и виды спорта. Мы будем выяснять, какой вид борьбы — самый лучший. Ну и параллельно — изучать, какие приемы работают, а какие — нет. Поэтому я бы, честно говоря, вообще убрал любые правила, но ты, Ларри, лучше меня знаешь, что если мы это сделаем, то нам не дадут лицензию от атлетической комиссии.

— Ройс, вот мне интересно, — заговорил Миллс Лейн. — Какие вообще могут быть правила в этом процессе, если ты сам говоришь, что это бои без правил? Одно исключает другое, не будем ли мы заниматься заведомо бессмысленной работой?

— Не будем, — заверил Грейси. — Это бои без правил в том смысле, что рамки этих правил заметно расширяются! И бойцы могут не ограничиваться правилами только одного вида борьбы. Никто же не говорит, что нужно тупо крошить всех подряд!

— А, между прочим, создается именно такое впечатление, — покачал головой Ларри. — То, что лично я сейчас видел на экране — это просто драка. И, в отличие от настоящего спорта, такое я вполне могу увидеть и на улице — особенно где-нибудь в неблагополучных районах и ближе к вечеру. А драку, знаешь ли, невозможно ограничить никакими правилами. Ну разве что участники договорятся между собой, что дерутся до первой крови. Так тогда и собирать нас было незачем — одно предложение ты и сам написать можешь.

— Да как же вы не поймете-то, — начал кипятиться Грейси. — Ведь это же все равно спорт, просто он новый и поэтому сейчас непривычный! Если мы сейчас не выработаем совместными усилиями четкие правила, все так и будут думать, что это — обычный мордобой!

— А это и есть обычный мордобой, — хохотнул Ларри, — я тебе об этом уже минут пятнадцать здесь толкую.

— Погоди, — прервал его Миллс, — не обостряй. Ройс, ну ведь правда же — в этой твоей новой борьбе есть масса спорных моментов. Ну, например — как судья будет понимать, с какого момента отсчитывать нокдаун, если сам процесс допускает работу в партере? Ему что, прикажешь бегать вокруг бойцов и спрашивать у того, кто лежит, сдается он или еще борется?