— Ну что, Сергей, поздравляю тебя ещё раз, теперь уже действительно лично тебя! — сказал Грейси, когда восторги учеников в зале затихли и мы с ним ушли в кабинет, чтобы обсудить подробности будущей работы с телевидением. — Мы своим проектом здорово впечатлили этих засранцев! Их главный сказал, что заплатит по высшей планке плюс даст нам ещё солидный бонус, только чтобы мы даже не думали смотреть в сторону других каналов.

— Это хорошо, — отметил я. — То есть общая сумма нашего куша увеличивается?

— Несомненно, — довольно ответил Грейси. — И твой один процент становится ещё внушительнее.

— Пять, прошу заметить, — с улыбкой напомнил я.

— Для пяти тебе надо будет постараться, — сказал Грейси. — Ты же помнишь цифры продаж.

— Думаю, это не станет такой уж проблемой, тем более с такой мощной поддержкой, как твое телевидение, — ответил я.

— Вот когда покажешь мне, что это действительно для тебя не проблема, тогда будет и пять, — снова улыбнулся Грейси. — И они, соответственно, тоже будут больше, чем мы планировали.

— Ну и отлично! — сказал я. — Классно ты их раскрутил! Хотя что значит раскрутил — в принципе, мы ведь ничего и не сочиняли — в выигрыше действительно будут все. Я рад, что телевизионщики тоже это поняли!

— Ну они же тоже не дураки, — заметил Грейси. — Они тоже нехило поднимутся на этом проекте. И, кстати, именно потому, что не дураки, они выдвинули свое обязательное условие для сотрудничества.

— Это ещё какое? — напрягся я. После той неприятной истории с Глебом я с подозрением относился к любым инициативам представителей телевидения.

— А, ерунда, — махнул рукой Грейси. — Они хотят, чтобы от их канала тоже выступил боец. В принципе, справедливо.

— А что у них за боец? — поинтересовался я. — Толковый малый?

— Более чем, — кивнул Грейси. — Его зовут Бранко Цикатич. Это нынешний победитель Гран-при К-1. Феноменальный ударник!

Я аж присвистнул. Это была реально серьезная заявка. Гран-при К-1 — это вам не хухры-мухры. В то время этот международный турнир по кикбоксингу как раз состоялся впервые и вызвал небывалый ажиотаж. Поскольку в этом проекте всем заправляли японцы, то это гарантировало, с одной стороны, бережное и уважительное отношение ко всем возможным традициям и правилам единоборств, а с другой — неукоснительное соблюдение любых формальностей. Японцы — народ не только трудолюбивый, но и скрупулезный, и халтуры, даже малейшей, они не допустят нигде и никогда. Соответственно, и обладатель гран-при их соревнования автоматически закреплял за собой репутацию суперпрофессионала. И уже одно то, что первым делом после победы в Гран-при он выступит у нас, давало нам сто очков вперёд. Заполучить такого крутого бойца счёл бы за честь любой чемпионат.

— Кстати, о действиях, — подхватил Ройс. — Расслабляться пока рано, нужно работать дальше. Твоя задача на ближайшее время — подписать договора со всеми бойцами, кого мы приглашаем участвовать в турнире и собрать их в моем зале.

— А текст договора? — переспросил я.

— У тебя твой экземпляр есть? Вот и смотри: берешь его, меняешь в тексте организатора на участника, подставляешь нужные суммы и имена — вот тебе и договор. Потом принесешь его сюда, моя секретарша тебе его наберёт и размножит.

— Понятно. Если ты не возражаешь, сначала я все-таки бойцов соберу, — пообещал я, — Бумажки-то распечатаются быстро, а на организационные заморочки понадобится несколько дней. Сам понимаешь — у каждого из ребят свой рабочий график.

— Вот ты его им и поменяешь, — сказал Грейси. — Но прежде, чем ты поедешь снова по бойцам — теперь уже с ручкой и бумажками — ты должен собрать нам ринг и заказать нужные перчатки.

— В каком смысле собрать? — не понял я. — При всем желании, я не рабочий.

— А стучать молотком от тебя никто и не требует, — возразил Грейси. — А вот чертеж ты мне обещал нарисовать, если помнишь. Так что рисуй чертеж и дуй потом вместе с этим рисунком к рабочим. Да, и что по поводу перчаток? Ты вроде говорил, что обычные не подойдут?

— Совершенно верно, — подтвердил я. — Перчатки нужно делать на заказ. За основу предлагаю взять перчатки кудо.

— Кудо, говоришь, — Грейси задумчиво барабанил пальцами по столу.

— Да, — уверенно подтвердил я.

— А чем они тебе так понравились-то? — спросил Ройс.

— Войлоком, — объяснил я. — В отличие от обычных, они смягчают удар и таким образом минимизируют вероятность травматизма. Ну и плюс немаловажно, что пальцы открыты.

— Рекламный проспект ты мог бы мне и не пересказывать, — усмехнулся Грейси. — Это я и сам знаю. Я имею в виду — ты уверен, что нам нужно именно это? Мы же не студенточек нежных одевать в них собираемся.

— Студенточек — не студенточек, а лично я здоровьем бойцов дорожу, — уверенно ответил я. — Это же никак не влияет ни на силу удара, ни на вектор движений, ни на стратегию боя. Всё остаётся так, как и было, просто бойцы будут лучше защищены от травм, вот и все.

Грейси ещё немного подумал.

— А может, ты и прав, — сказал он. — Меня, знаешь ли, тоже начало напрягать, что у нас принято думать о чем угодно — о кассовых сборах, количестве продаж трансляций, комфорте зрителей, качестве рекламы — только не о безопасности бойцов. А ведь о них все менеджеры должны беспокоиться в первую очередь!

— Мало ли кто чего должен, — подхватил я. — Мне один менеджер в России вообще сказал, дескать, боец — это гора накачанных мышц, чего ему будет, он даже толком не устает. Я думал, у вас здесь дела обстоят несколько по-другому.

— А, все то же самое, — махнул рукой Грейси. — В основном всех интересуют только бабки, а бойцы… вот как тебе этот твой знакомый сказал: «А чего с ним случится — это же машина». Но ведь даже за машиной, чтобы она служила долго и бесперебойно, нужен серьезный уход. А вообще-то боец — и не машина вовсе, а человек! И главное — никакой знаменитый спортсмен никаким своим авторитетом это переломить пока не может. Ну то есть себе он может затребовать отдельные условия, если статус позволяет, а так, чтобы вообще, для всех…

— Ну тогда ведь нам и нужно начинать с малого, — подхватил я. — Вот у нас сейчас как раз появилась возможность на своем турнире ввести новые нормы. А там, глядишь, если мы прогремим, то и дальше потихоньку начнет получаться.

Семён, услышав, что разговор идёт на тему, о которой он имел самое смутное представление, в него не влезал, переводя взгляд то на меня, то на Грейси. Сам же Грейси задумчиво кивал, размышляя, казалось, о чем-то своем. Наконец он встрепенулся, как бы вспомнив, где и зачем он находится.

— Ну что ж, — подытожил Ройс. — В целом я твой план одобряю. Если ты и с инвентарем разберёшься так же лихо, как и с составом бойцов, то все будет очень круто, — заявил Ройс.

— Не волнуйся, — заверил его я. — Для меня этот турнир так же важен, как и для тебя. Уж кто-то, а я-то точно выложусь на все сто!

Грейси улыбнулся и протянул мне руку, давая понять, что аудиенция окончена. Мы с Семёном попрощались с Ройсом и вышли из кабинета.

— Как все здорово само складывается, — Сёма аж подпрыгнул на ходу от радости. — Даже Грейси идёт на все наши условия!

— Ну, во-первых, складывается оно не то чтобы прямо само, — мягко напомнил ему я. — Я, например, для этого прикладываю довольно много усилий, если ты не заметил. А во-вторых, Грейси идёт на наши условия, потому что как профессионал понимает их справедливость. Мы же не просим ящик двадцатилетнего коньяка и толпу распутных девиц каждый вечер. Каждое наше условие обосновано, это поймет любой, кто хоть в какой-то степени сталкивался с миром единоборств.

Последняя фраза была сказана мной с намеком, чего Сёма, как обычно, не заметил. Ну или сделал вид, что не заметил.

— Ну вот, значит, у нас соберутся все профессионалы! — Семён радовался, как ребенок новой игрушке. — Ты договоры-то умеешь составлять? Конечно, образец у нас есть, и там только поменять детали, но всё-таки это серьезный документ, здесь мелочей не бывает…