— Не надо объявление! Такие объекты продаются в закрытом режиме.

— Учти, нам надо провернуть всё быстро. Прямо очень.

— За пять тысяч я землю буду носом рыть. Пообщаюсь с десятком покупателей уже сегодня. Нетрудно понять, что такую покупку не могут себе позволить обычные ремесленники или фермеры. Только купцы, контрабандисты, высшие чиновники, главари мафии, промышленники.

— Сливки общества. Знаешь их?

— Нет, только по именам. Но к ним можно пойти, имея такое шикарное предложение. Но для этого Вам надо как можно быстрее здесь всё привести в порядок.

— Это тоже на себя беру, — вздохнул я. — Напрягу китайцев, они единственные люди с такой скоростью работы.

— Покупатель должен быть семейный. Я знаю, как минимум, три семьи богатые и с ребятишками, которые ищут нечто подобное, проблема только в том…

Он замолчал.

— В чем проблема, Цветлан?

— Это эксклюзивные клиенты моего руководителя, директора конторы, и их данные в его кабинете, заперты.

— Ну, давай подтянем его к работе.

— Д-давайте. Он сам сядет за стол переговоров и выбьет себе самые лучшие условия, он это умеет. Заработает больше меня. А потом продаст.

— А ты что заработаешь?

— Устную благодарность, — уныло повесил нос он.

Мы с Кастетом переглянулись.

— А это… — подступил Кастет, — У вас в конторе слышали про такую столичную штуку, как сигнализация? Новомодная такая аппаратура?

— Сигна… что? Нет.

— А как охраняется ваш офис? — Цветлана незаметно окружили и я, и Валерон. Оценщик безмятежно курил на улице, романтично глядя на пепелище вместо детской площадки. Деревянный городок пострадал настолько, что его можно только демонтировать, а не восстановить.

— Аркадий Ефимович, — буднично поинтересовался Валерон, — а сколько у нас в вольном городе дают за взлом кабинета?

— У нас нет такой отдельной статьи. Кража со взломом до пяти лет. Проникновение в жилище от двух до четырех. Но кабинет — не жилище. Только кража.

— А если ничего не брать? Ну так, просто посмотреть одним глазком и всё?

— Нет такой статьи. Особенно её нет, если никто ничего не узнает.

— О чём вы говорите? — трагическим шёпотом спросил испуганный Цветлан.

— Ну, ты это… правда хочешь свои пять тысяч заработать? — Кастет при этом внимательно посмотрел на свои ногти так, как будто впервые их видит.

— О-очень.

— Ну вот смотри. Чисто гипотетически. Во сколько твоя контора расходится по домам и закрывается?

— В шесть вечера, максимум кто-то задержится до полседьмого.

— А если, опять же, гипотетически, часов в девять вечера мы приезжаем в твою контору. Ключ от офиса у тебя есть?

— Есть, но только от большого общего зала.

— Во-во, прямо он и нужен. И мы такие заходим. А там вдруг чисто случайно кабинет твоего босса открыт.

— Он всегда закрыт. Он даже когда в уборную выходит, то постоянно запирает. Он ведёт самых вкусных клиентов один, и сведения по дорогим объектам никому даже не показывает.

— Ясен красен, он вам не доверяет. Ну, прояви фантазию, что открыт кабинет.

— Он заперт.

— Я всё-таки настаиваю. В этом случае ты сможешь найти в нём данные по тем семейным клиентам?

— Ну, если такое случится, то да, смогу.

— Сейф?

— Нет у него сейфа, просто шкаф и папки. Минут десять будет, найду, перепишу. Только, если я выйду на его клиентов без его ведома, он узнает и мне труба.

— И чё он сделает, Цветик? В смысле, Цветлан?

— Уволит. Орать будет.

— Угу-угу, а минусы-то когда начнутся? Ты пять тыщ потянул, ты за сколько лет такую сумму поднимешь?

— Ну, я где-то тысячу за прошлый год заработал.

— То есть пять лет на такое потребуется? — последовательно гнул свою линию Кастет. Мы с Валероном практически не дышали, чтобы не спугнуть построение правильной мысли в голове молодого риелтора.

— Ну, вроде того. А что мне дальше делать?

— Своё агентство открывать, йопта!

— А если он на меня, как вы это называете, наедет?

— Готов взять тебя под опеку, — вступил в разговор я.

— И мы с пацанами. Серьёзно, — вступил в разговор Кастет.

— Откроешь себе агентство, — поддержал я идею Кастета. — Кстати, а есть помещения где-то в моём доме на Каспийском под агентство?

— Нет там, только какая-то обувная лавка только закрылась, клоповник.

— Ну, допустим, не такой уж и клоповник.

— Напротив закрылась фирма, торгующая лесом, съехала. Но офис слишком большой для меня одного, там помещение на втором и рассчитано на пять-семь человек. Мне такой, даже набравшись смелости, не потянуть.

— Короче, сейчас отвозим оценщика, пусть он корпит над отчётом, — я взял инициативу на себя, — Константин Иванович, а точно тот кабинет окажется не заперт?

— Полминуты. Три минуты максимум, руки всё помнят, — он показал на себя, а Цветлан ничего не понял.

— Тогда поехали, плотно покушаем, поговорим о природе, о птичках, потом вернёмся, к этому времени китайцы подтянутся, займутся ремонтом. На этом моменте я отскочу, мне на Чёрный рынок надо, ненадолго. Китайцы навалятся, приберут, помоют, подкрасят, красоту наведут. Но ты, Кастет, за это должен будешь с их боссом отужинать, подружиться. У тебя нет расового предубеждения против китайцев?

— Нет у меня преду… как ты там сказал? Очень даже наоборот, — он о чём-то своём мечтательно улыбнулся. — И с ихним бугром буду рад лопать ихнюю экзотическую еду, вроде даже палочками когда-то получалось управляться…

— А потом вечерком прокатимся в риелторскую контору, — завершил планы на вечер я.

— Вы уверены? — жалобно протянул Цветлан. — Что-то мне боязно.

— Мы закон не нарушаем, — хлопнул его по плечу Валерон, — правда ведь, Аркадий Ефимович?

— Конечно. Увидит кто, мы по работе зашли, будем обсуждать этот особняк.

— А то, что мы к директору агентства проберемся?

— Дык я на стрёме постою, мимо меня никто не проскочит, не увидит, — убеждённо сказал Валерон.

— А я компанию составлю, — подхватил я.

— А дверка сама собой закроется потом, — невинно хлопнул глазами Кастет.

— Чё-то я побаиваюсь.

— Да ты успокоооойся, мы уже сто раз так делали. А завтра приедем на чудесно пахнущей машине по клиентам, я тебе свой свадебный костюм дам, он счастье приносит, я дважды удачно женился в нём, весь белый из себя такой. Будем штурмовать потенциальных покупателей.

…

Я действительно набрал Танлу-Же и попросил возможность привлечь целую бригаду рабочих и уборщиц для приборки особняка.

— А почему Вы не воспользовались возможностями общины для управления медным заводом, Аркад Ий? — осторожно спросил китаец. — Вы не довольны работой нефтеперерабатывающей фабрики?

— Кандидатуры Кастета и его команды утверждены членом семьи оловянного барона, по сути, собственника. И там другая ситуация, не такая как «на нефти». Очень даже я доволен работой с Вами.

— Может быть, Мин чересчур назойлива, как она, не достаёт?

— Нет, работает, уже по заводу помогает. И вообще тот факт, что директор на заводе не китаец, никак не исключает влияния Вашей общины на предприятие.

— И как Вы предполагаете организовать это наше влияние?

— Вот сейчас у завода критическая ситуация, нужны деньги.

— Мы можем обсудить заём под проценты.

— Нет, вместо займа мы продаём ненужный, но дорогостоящий актив.

— Тот самый особняк?

— Да, его. Тут Вы можете сильно помочь. Директор с Вами отужинает, будет благодарить, Вы познакомитесь. В его структуре управления зияют дыры, Вы поможете их заполнить китайскими кадрами.

— Какие дыры?

— Например, нет службы безопасности. Снабжение хромает, отдел продаж разбежался.

— Тут мы поможем, конечно.

— Вот видите. И получится, что, хотя по политическим причинам англичане категорически не приемлют в управлении китайцев, Вы всё равно в этом деле поучаствуете. Опять-таки, Константин Иванович, директор, тоже человек, который внимательно относится к советам старших товарищей.