— Нет, — внезапно кое-что вспомнив, встрепенулся я. — Вы когда-нибудь слышали про Индию. Ну, не ту, которая южнее Афганистана, так сказать, на самом краю земного диска, а такое понятие в сфере магии.

— Ну, я много чего слышала. Это, скорее, такое понятие, мечта, идея, чем конкретное место. Как философский камень.

— А расскажете? В двух словах. Мне для научной работы.

Вероника Кондратьевна, округлив глаза, многозначительно закряхтела.

Тайлер осторожно брёл по коридору. Совсем не так, как это делал Штирлиц, уверенно и вселяя смятение в ряды сослуживцев.

Он брёл как человек, который был бы, как рыба в воде в своём в цеху, в мире механизмов и брутальных мужчин, но которого из привычного ему окружения вероломно послали подписать какую-то бумажку во враждебную среду, в царство высокомерного руководства, подковёрных интриг, косых взглядов и малопонятных документов.

В подтверждение этой концепции в руке его были какие-то бумажки, которые смотрелись там чужеродно и потеряно-блуждающее выражение лица.

Я стоял в коридоре и смотрел в направлении ворот. После того случая с «сольпугами» меня частенько тянуло контролировать въезд, если бы было можно, я бы даже повесил десяток камер за свой счёт и вывел изображение с них в свой кабинет.

Я действительно временно перебазировался на завод, а Мин посадил в приёмной, Кастет даже оформил её в качестве личного помощника, но с моим условием, что её никто и ничем не будет грузить.

Не уверен, что вся эта расстановка заработает, никак не ожидал, что завод окажется настолько проблемным и склонным неудержимо тонуть, как судно с тремя торпедными пробоинами.

Вспомнив об этом, достал мобилет и набрал далёкий солнечный Крит. Пошли гудки. Тайлер в результате своего неторопливого осторожного дрейфа становился всё ближе и ближе ко мне.

Трубку долго не брали, а потом ответил звонкий женский голос:

— Hello!

— Алло. Добрый день. Я могу услышать мистера Хокшилда.?

Трубка задумалась, потом женский голос с сильным акцентом ответил:

— Его день. Его нет. Его нет весь день. Кто говорить со мной?

— Я — Аркадий Филинов.

— А-р-к-а-д-и-й… — голос повторил по буквам, явно записывая на бумажку.

— Передадите ему, что я звонил?

— Yes. Да… Что записать? Сообщение?

— Идёт процесс оформления по старому заводу, нужны подписи.

…

— Что-то ещё?

— Нет. Хорошего Вам дня.

— Goodbye.

Тайлер подошёл уже близко и подслеповато посмотрел в мою сторону. Рассмотрев меня, нетвёрдой походкой приблизился и спросил.

— А Вы юрист? Можно мне задать Вам вопрос по цеху?

— Да, конечно, пойдёмте в кабинет.

— А можно на минутку позвать в подсобку в подвале, там одна загогулина. У меня как раз есть ключ.

Я посмотрел на Тайлера магическим зрением, мало ли, вдруг он — не он, а иллюзия. Но нет, это был он и корчил хитрую рожу, подмигивая двумя глазами и показывая носом и губами куда-то влево в направлении лестницы.

— Да, если нужно, то пойдёмте.

…

— Удобно, что Вы крутитесь на заводе, босс, — деловитым тоном произнёс Тайлер, когда захлопнул дверь в тёмное подвальное помещение с тремя узкими окнами под потолком, практически полностью заставленное какими-то коробками.

— Что за цирк одного клоуна, товарищ Тайлер?

— Конспирация! Вдруг кто услышит?

— Да и хрен бы с ним, ну конспирация, но сюда-то зачем? Поговорили бы в кабинете?

Тайлер тем временем в несколько движений разгрузил стоявший в углу письменный стол, приставленный к нему стул, потом ещё один, достал откуда-то тряпку, протёр их (а всё равно они остались пыльными), потом открыл скрипучую дверцу шкафа и вынул оттуда старенький массивный светильник, затем проверил, что он работает, давая немного тускловатый свет.

— А там может быть прослушка. Вернее сказать, я почти уверен, что она там есть. Жучок под стол, запасной под подоконник, ещё один вкручен в трубку телефона.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но в голову мне пришла история Эрнеста Хемингуэя, который всех знакомых уверял, что за ним следят спецслужбы, подслушивают, записывают, фиксируют. За такие утверждения его упекли в психушку лечиться от паранойи. Лечили в те времена электрошоком, азартно поджаривая мозги, так что после «медицины» он пускал слюну и не мог держать в голове больше четырёх слов разом. Эти побочные эффекты в дальнейшем самую малость затруднили ему любимое писательство, и он застрелился из отцовского ружья, нажав на спусковой крючок пальцем ноги.

А потом оказалось, что ФБР и правда плотно следило за ним. Ну, то есть, даже если ты параноик, не факт, что за тобой не следят.

Я со звонким стуком закрыл рот. «Секретчики» и правда могли меня прослушивать, вернее они определённо слушали телефоны, что меня в конечном итоге спасло, так что же помешает им поставить и пару жучков в моём кабинете? Надо будет намекнуть на это Кастету, если слушают меня, то и его тоже. Не то, чтобы их мог так сильно заинтересовать медеплавильный завод, просто пока что нечем заняться.

Тем временем Тайлер подготовил стол, разложив на нём какие-то фотокарточки и жестом пригласил меня сесть за него.

— Что за фото? Откуда?

— С доски почёта Кустового, — ехидно усмехнулся Тайлер. — Вы узнаёте этих людей, босс?

— Вот этот, этот и этот — министры. Ты мне подозреваемых даёшь или местные сливки общества? Это Губачевский, прокурор города. А эта девушка — личный помощник Кротовского. И она определённо не может быть бородатым мужчиной.

— Сейчас такой грим делают…

— Ладно, садись, рассказывай. А то у тебя расследование заблудилось где-то совсем не там.

Он действительно сел на второй стул и начал:

— Давайте по порядку. Никто из этих людей не является таинственным стрелком?

Он особо указал пальцем на двоих каких-то хмырей, но даже долго рассматривая их, не смог опознать.

Куда как проще было бы сгенерировать Тайлеру иллюзию. Проблема в том, что иллюзия у меня получается только в отношении предмета или человека, который мне хорошо знаком, кого я достаточно внимательно рассмотрел.

Например, громилу что пытался меня убить по приказу Бакланова. Его я рассмотрел главным образом, когда долго и нудно копал ему могилу. Или самого Бакланова. Или монстров, что пытались меня скушать.

Стрелок был передо мной буквально долю секунды, прежде чем выстрелил (и попал, падла!).

— Тайлер, тут его нет. Но ты, наверное, не просто так надёргал фотки из журнала «Ими гордится весь Кустовой»?

— У нас в вольном городе нет такого журнала, я бы знал.

— Рассказывай. Мысли какие?

— Заказчик не должен видеть метания исполнителя. Это бросает тень на мою работу.

— Не страшно. Это называется содействие заказчика.

— В общем… — протянул он, откинувшись на стуле и рассеянно собирая фотографии. — Есть всего несколько фактов, ниточек. И самая сильная — это автомобиль. В городе одна служба проката автомобилей, там такой машины нет. В таксопарках и у частников, вроде бы, тоже. По вечерам я обошёл большую часть улиц, как тогда, с паровозом. Автомобиля такого нет. Ну, это не исключает того, что он может быть спрятан, он же всё-так гораздо меньше паровоза. У регистрационной службы и на учёте в полиции стоит несколько не серийных автомобилей с похожим описанием. Но они все белые, жемчужные, один розовый, три красных и всего два чёрных, но у тех на боку эмблемы похоронных служб. Переоборудованы в катафалки, их ни с чем не спутаешь.

— То есть, по машине, голяк?

— Да, но во всех случаях, это машины дорогие. Они стоят дороже в несколько раз обычных, которые тоже не по карману простому честному горожанину. Некоторые фото тут принадлежат воротилам преступного мира, кстати. Такие машины не только дорого покупать, они ещё и потребляют много топлива или макров, у них дорогие запчасти, техническое обслуживание.

— Я понял, очевидно, что владелец должен быть человеком далеко не бедным