– Здравствуй, отец. Это Генри, познакомься, – мужчины пожали руки и оценивающе осмотрели друг друга. Судя по их взглядам, им не очень-то понравилось увиденное. Тоже мне собственники нашлись.

– Крис, – кратко представился отец. – Прогуляемся? – снова перевел взгляд на меня, я кивнула.

– До встречи, – попрощался с нами Генри и зашагал в сторону выхода из парка.

– Ты повзрослела, милая, смотрю и парня себе завела.

– Что значит завела? Он же не собака.

– Прости, не так выразился. Нервничаю, – я удивленно посмотрела на папу, он криво ухмыльнулся и предложил: – Пойдем горячего попьем, а то что-то в горле пересохло, – его слова удивили меня еще больше.

Мы отправились в кафе неподалеку от парка, внутри уютного заведения было тепло и пахло кофейным напитком. Очень приятные ощущения после прогулки на морозе.

Сделав заказ, я испытующе глянула на отца, только сейчас обратив внимание, как он осунулся и даже как-то высох.

– У тебя что-то случилось? – сердце кольнуло беспокойство за родного человека, хоть и ставшего таким далеким в последнее время.

– Конечно, и уже давно, – мне стало совсем не по себе.

– Рассказывай, – проговорила охрипшим голосом.

– Да что рассказывать? Раньше все думал, что я важнее, чем мы.

– А теперь?

– Теперь я думаю иначе.

– Это ты был на мамином спектакле?

– Да.

– И ты даже не спросишь на каком именно?

– Зачем уточнять, я бываю на каждом, – усмехнулся отец, а для меня будто день стал светлее.

– Неужели ты хочешь вернуть ее?

– Больше всего на свете, милая, больше всего на свете.

– Зачем ты вообще все это устроил? Ты чуть не сломал ее, если бы не работа, она бы высохла от тоски. Она всегда тебя любила и никогда, слышишь, никогда даже мысли не допускала о другом мужчине.

– Любовь делает нас глухими и слепыми, а еще глупыми и жестокими.

– Это тебя не оправдывает.

– Я знаю и не для оправданий тебя позвал.

– Для чего же тогда?

– Помоги мне вернуть Аруану.

– Хорошо, папа, но запомни, я помогу тебе только ради нее.

– Спасибо, доченька, спасибо!

Мы еще долго сидели и строили планы воссоединения семьи. С каждым словом, с каждой папиной улыбкой на душе все ярче распускался теплый цветок надежды, почти такой же яркий, как в детстве.

***

Когда Расима не вернулась даже к началу занятий, да и ее разведчика не было видно, я забила тревогу. После первой же пары с Кеншином пристала к нему с расспросами. Он и сам был чернее тучи, явно переживал за племянника, но ничего конкретного сказать так и не смог. Мы даже не знали точно в каком они мире, на связь никто из них так и не вышел. Я себе места не находила.

В итоге двое пропащих вернулись почти через две недели. Не думала, что буду так бояться за чужого еще в недавнем времени человека, но художница мне очень нравилась, она была замечательной подругой. Мы говорили с ней всю ночь, я была в шоке от ее приключений, даже Муз явился послушать рассказы Раси, ведь они совершенно не были похожи на реальную историю, скорее походили на выдумки сказочников. В итоге мы с Музом попросили рассказывать подробнее, чтобы успевать записывать. Эта история явно достойна освещения.

Дальше все пошло своим чередом: скучные и не очень занятия, прогулки с Генри, обязательной частью которых стали нежные, а порой и очень страстные поцелуи, подготовка очередного грандиозного представления и ожидание весны.

Весну в этом году я ждала, как никогда, ведь весь наш с папой план был завязан на моем дне рождения. Одно было жаль, что праздник будет все равно не скоро.

Когда я заговорила с Генри о том, чтобы он отпраздновал мой день рождения со мной, нашему удивлению не было предела: выяснилось, что он у нас один на двоих. Мы как-то раньше не задавались этим вопросом, речь шла о весне, но, чтобы об одном дне… интересное совпадение.

– Мои расстроятся, – задумчиво проговорил Генри.

– Почему?

– Они давно хотят с тобой познакомиться, как раз на день рождения и думали устроить праздник, и тебя пригласить.

– Обязательно нужен повод? – весело спросила, просто представила всех его родственников, встречающих меня на входе во главе с бабушкой, а в ее руках огромный поднос с пирожками.

– И ничего смешного, меня сестры задразнили, говорят, что нет у меня никакой девушки, только племянник меня и защищает, он-то нас видел.

– А у тебя есть девушка? – подразнила я Генри.

– Не смешно, – парень отвернулся, сложив на груди руки.

– Не обижайся, – тихо попросила, обняв Генри, – пожалуйста.

Я понимала, почему он злиться, ведь наши отношения нельзя было назвать простыми. Мне было сложно до конца сократить дистанцию между нами. Прекрасно осознавала, чего хочет от меня Генри, и сама хотела того не меньше, но даже горячая страсть никак не могла растопить лед в моем сердце. Мне было откровенно страшно переводить наши отношения на другой уровень, хотя Генри как нельзя лучше подходил на роль моего первого или даже единственного мужчины. Он очень возмужал за то время, что мы знакомы и теперь вызывал во мне все более неоднозначные чувства.

– В гости позовешь? – продолжила примирительно, вынырнув из своих мыслей.

– Конечно, – парень встрепенулся и недоверчиво уточнил: – скоро у мамы юбилей, будет большой праздник, пойдешь?

– Пойду, – и тут же задумалась, – что же ей подарить?

– Я и сам каждый раз голову ломаю, сложно удивить человека, который утверждает, что лучший подарок – это улыбки ее детей.

– Моя мама такая же, – закивала я.

– Значит, они подружатся, – эти слова нарисовали солнечную картину, в которой наши мамы сидят на лавочке под деревом где-то в плодовом саду и хохочут.

Мы говорили с Генри по пути в трапезную и на входе столкнулись с Коппером. Блондин сухо поздоровался и ушел, а я все же пообещала себе с ним поговорить, давно пора. Тем более мы готовили новое представление и роль мужественного разведчика может реабилитировать парня. Он уже и так достаточно наказан.

В академическом вестнике мои статьи издавались регулярно, хотя от обязанности просматривать остальные материалы я себя сама освободила, благополучно отлынивая. Благодаря изданию я могла позвать хоть всю академию на нашу постановку в Оуд парке, а отец помог с арендой сцены, договорившись с администрацией парка и оплатив необходимый взнос.

Осталось только добрать актеров и можно было репетировать. Близняшек Генри уговорил помочь нам с постановкой, но делали они это нехотя, чувствовалось теперь какое-то напряжение в нашем общении после той ссоры.

Мне все же очень хотелось позвать Коппера в нашу постановку, я чувствовала вину перед ним, поэтому узнала его расписание и подстерегла его в конце последней пары.

Я зашла в аудиторию, когда чародеи уже потянулись к выходу вслед за преподавателем. Завидев меня, парни из компании Коппера заулюлюкали, а сам блондин нервно озирался, будто ища пути отступления.

– Привет, – не давая ему шанса сбежать, сразу же подошла к нему, – нужно поговорить.

– Ладно, – нехотя согласился парень.

Я дождалась пока все его «друзья» выйдут, проводив их недобрым взглядом, допросятся ведь. Коппер стоял, опираясь на стол в первом ряду и выжидающе на меня смотрел.

– Так что ты хотела?

– У меня есть хорошая роль для тебя, – ответила, присев на край того самого стола.

– Опять? Ты издеваешься? – парень тут же отскочил от меня.

– Наоборот, хочу тебя реабилитировать в глазах твоих слепых друзей.

– В каком смысле?

– Эта роль очень мужественная и ты сможешь показаться во всей красе, хотя, на мой взгляд, та роль была идеальна для твоего таланта, ты восхитил меня своей игрой. Тебе нужно выбирать сложные, необычные образы, ведь только так можно достичь мастерства. Меньше слушай тех, кто только говорить и может.

– Легко сказать, ты плевать на чужое мнение хотела.

– Вовсе нет, просто у меня есть свое собственное, и его я учитываю в первую очередь.