— Я рада, что и моя помощь пригодилась. Спасибо тебе, дорогой, — глядя прямо ему в глаза, говорила Марина. — Мы обязаны тебе по гроб жизни. Я лично в долгу у тебя за Ромку. И теперь мы наконец можем жить дальше, ведь ты обеспечил нам покой.
— Честно говоря, за эту работу я взялся не из жажды справедливости. Смерть Матильды казалась лишь очередной увлекательной загадкой, где я мог размять мозги, громким инфоповодом и легким способом набить карман. Прости, но это правда. Последствия профессиональной деформации. Меня нисколько не трогает чужая боль.
— Неважно, почему ты тогда согласился. Главное, что в конце ты поступил правильно. Хоть и было тебе, должно быть, очень тяжело. За это мое отдельное спасибо.
Они помолчали, вдруг Марина на слезах прорвалась:
— Выходит, я ее совсем не знала… Столько лет дружбы, мы столько всего вместе прошли, как она могла мне ничего не сказать? Зачем выдумала этого Фаната666? Зачем писала всю ту мерзость? Ладно еще о мачехе, но о собственной матери, о себе! Макс, ответь мне, пожалуйста, почему она так поступила? Неужели все лишь ради денег и подписчиков? Если это правда, тогда я не представляю, что же она на самом деле за человек.
— Не думай об этом только с позиции осуждения. Матильда не первая, кто использует личную драму с целью поднятия собственных рейтингов. Сейчас это в рамках нормы. Все публичные люди так или иначе актеры, одни хуже, другие лучше. Вот Матильда, например, актриса первоклассная, ведь никто ни о чем так и не догадался. А что касается матери, нам ли ее судить? Матильда была живым человеком и имела право чувствовать и делать то, что считала нужным. Да и не обязана она любить ту, которая ни дня не любила ее. Алина, кстати, объясняла появление Фаната666 еще и тем, что он помогал Матильде выплескивать агрессию и избавляться от ненависти внутри себя. Пойми, он был ей очень нужен, и прекрати винить. Лучше вспомни, как Матильда всегда оберегала и защищала брата — вот в этом она действительно не притворялась. А Фанат666 — лишь одна из сторон личности. Пусть и скрывала она ее от тебя, но это вовсе не значит, что во всем остальном она не была с тобой честной.
— Да, я знаю, знаю. Просто я так злюсь на нее сейчас, но как же я ее люблю, как же я по ней скучаю…
По щекам Марины потекли слезы, она запрокинула голову и посмотрела в яркое солнечное небо, молча взывая к лучшей подруге, что ушла уже навсегда.
— Как там Рома справляется? — аккуратно, стараясь вернуть ее внимание к живым, задал вопрос Максим.
— Он умница. Уже сходил на первый сеанс терапии, соблюдает все рекомендации врача. Уверена, что теперь выздоровление пойдет гораздо быстрее, ведь мы знаем правду, а с правдой всегда легче жить.
— А что с Математиком? Как его работа?
— Илья, как всегда, весь в делах, но приезжает к нам с Ромкой почти каждый вечер. Пока я в салоне, они пишут там всякие коды, программы. Короче, я далека от этой темы, но искренне рада, что они подружились и проводят вместе много времени.
— По-моему, ты впервые назвала Математика Ильей. Странно от тебя это слышать, — усмехнулся Максим.
— Ну, скрывать это и дальше глупо: я давно его люблю. Запала, как сопливая девчонка, в тот самый момент, когда впервые увидела. У нас с Матильдой всегда был совершенно одинаковый вкус и на одежду, и на парней. Конечно, кроме Артура — этого урода я не переносила никогда. Илья же совсем другой. Я не могла позволить себе помешать их с Матильдой счастью. А теперь, — грустно вздохнула девушка, — где-то глубоко внутри надеюсь, что со временем он смирится с потерей и обратит свое внимание на меня. Боже, что я несу? Нет, конечно, нет, это будет самым настоящим предательством по отношению к ней. А я не хочу, чтобы Матильда меня ненавидела. Я… я не знаю. Это сложно, но прошу, только не думай плохо обо мне.
— И в мыслях не было. Да и Матильда, уверен, не была бы против, если бы ты стала счастливой рядом с мужчиной, который счастлив с тобой.
Марина покраснела и робко спросила:
— Ты действительно считаешь, что это возможно? Что он может ответить мне взаимностью?
— После того, что вы вместе пережили, не сомневаюсь, что у тебя есть абсолютно все шансы стать его новой судьбой.
— Спасибо, Макс. Ты заслуживаешь самого лучшего. И мне искренне жаль, что эта дрянь заставила тебя страдать. — Слезы Марины высохли, а щеки снова побелели.
— Со мной все в порядке. Я ведь отдавал отчет и своим действиям, и их последствиям. Просто увлекся чуть больше, чем в данных обстоятельствах это было позволено.
Они обсуждали Кристину еще немного. В конце Марина сказала:
— Ну, только не говори, что ты настолько сильно влюбился.
— Не буду, но я определенно что-то почувствовал. И теперь мне некомфортно.
— Тебе просто нужно выговориться.
— Поэтому я еще здесь, — ответил Максим.
Они улыбнулись друг другу и разошлись, чтобы жить эту жизнь, поскольку время может быть ограничено. Истории Матильды и Матема было выделено три месяца, а Максиму и Кристине досталась в распоряжение только одна ночь. Тем не менее другие события, как хорошие, так и плохие, могут еще случиться, и их так не хотелось пропустить.
Редакция ликовала, а Главный, которому к тому моменту уже были известны все подробности убийства, носился по коридорам в абсолютной эйфории, ведь завтра репортеры «Ежедневного протокола» возьмут эксклюзивное интервью у всей следственной группы, чтобы представить обстоятельства громкого дела на суд общественности первыми. «Кто убил Матильду?» — статья с таким заголовком уже находится в разработке и совсем скоро увидит свет. Вклад Максима в поимку преступника тоже не остался в тени.
После встречи с Мариной он ненадолго заехал в офис (ненадолго, потому что слишком устал и очень хотел домой). А еще Максим впервые за все это время подумал об Алине. Сколько они уже не виделись, не разговаривали друг с другом? Как никогда раньше он нуждался в ее обществе, ее легкости, в ее шутках и потоке девичьих сплетен, которые она собирала весь день и с живым удовольствием вываливала на него за ужином. Алина была ему просто необходима. Только бы она не свалила куда-нибудь с Сашей, а провела этот вечер с ним вдвоем.
Максим громко хлопнул входной дверью, но Алина не выскочила ему навстречу веселая и с полным ртом новостей, хотя, очевидно, все-таки была дома. Тогда он сам постучался к ней и вошел.
Она, грустная, сидела на полу в наушниках, потом уныло подняла голову и взглянула на Максима красными глазами. «Ситуация слезы», — понял он. С таким ее состоянием Максим встречался неоднократно.
— Где ты был? — укоризненно спросила она.
— Что случилось? — оставил ее вопрос без ответа Максим.
— Моя жизнь — полный отстой.
— Не поверишь, но сегодня я убедился, что все может быть еще хуже, чем ты думаешь.
Он сел рядом и обнял ее одной рукой за плечо. Алина рассказала историю своего короткого провального романа, Максим рассказал свою.
— Решиться на секс с убийцей — очень смелый поступок. Ты должен гордиться собой, я вот тобой безумно горжусь. Так и знала, что не зря в поисках той таблички полгорода оббегала. А я, получается, твой доктор Ватсон, я ведь оказалась права насчет Фаната666. Шерлок Холмс — Ивановский и доктор Ватсон — Филипова. Да, это мы. Те, кстати, тоже вместе жили.
— Ты сначала универ закончи, доктор — детский психолог. Ладно?
— Кто бы говорил, — возмутилась она. — Сам-то свой когда закончил?
— Я другое дело. Мне учиться нельзя: я довожу преподов до нервного срыва.
— Макс, — после недолгой паузы тихо проговорила Алина, — ты считаешь, мне стоит его простить?
— Сама решай, это твоя жизнь.
— Знаешь, я тут подумала: может, нам и не нужен никто? Я впервые за несколько дней чувствую себя хорошо и спокойно, просто сидя с тобой на полу. Что скажешь?
— Ну, я точно не собираюсь уходить.
Максим еще крепче прижал ее к себе и поцеловал в макушку, а после предложил заказать доставку и глянуть что-нибудь смешное на «Ютубе», Алина всеми руками была за. В ожидании курьера они говорили, и Максим пообещал, что на выходных инициирует проведение генеральной уборки во всей квартире, а Алина с укором заметила, что, вообще-то, давно его об этом просила. Глаза ее снова заблестели, к счастью, дело было вовсе не в слезах. Когда заказ прибыл, они включили плазму, расположились в гостиной и ели, постоянно прерываясь на смех и наконец позабыв о проблемах и других людях, что тревожили их сердца. Если делить трудности и невзгоды с близким, то их значительно легче вывозить. И Максим вдруг осознал, что Алина, должно быть, и здесь оказалась права: совсем не обязательно искать утешение в ком-то на стороне, потому что в его жизни уже есть человек, с которым можно разделить обязанности по уборке квартиры и китайскую еду на двоих.
