А я и сама не знаю, как он мог даже подумать, что я по своей воле буду ему изменять.

— Что сказать, — пожимаю плечами. — Видео, которое Ваган продемонстрировал на помолвке, выглядело очень убедительно. Но я показала Барсегу запись, которую ты засняла у нас дома…

— И что? — сестра вытягивается вперед.

— И вот что! — я чуть не плачу. — Как только он узнал, что тот минет достался его брату, сразу выпер меня, как ненужную вещь!

— Ничего не пойму, — мотает она головой.

— Барсег, как только все узнал, сразу отправил меня домой. Вот и вся любовь. Не нужна я ему такая…

— И хорошо, — отчего-то радуется сестра.

Теперь приходит мой черед удивленно на нее смотреть.

— А что тебе непонятно? — пожимает она плечами. — Ты хотела, чтобы Барсег от тебя отстал? Вот он и отстал. Отправил тебя домой, хотя еще недавно, по твоим же словам, собирался чуть ли не силком тащить в загс. А так ты свободна, да и ему теперь известно, какой его брат козлище. Авось не станет ему теперь доверять, может даже морду набьет, давно пора. П — профит, то бишь одна сплошная выгода.

Сижу, хлопаю ресницами, смотрю на сестру.

С какой-то стороны она права.

Я свободна, гадкий поступок Вагана раскрыт. И да, я бы с превеликим удовольствием посмотрела на его расквашенную физиономию.

Но вот это вот Барсегово: «Тебя отвезут домой…»

Что ж так тошно мне после этого? Почему так больно оттого, что Барсег избавился от меня с такой скоростью?

Не могу понять почему, но я чувствую себя ровно так же, как пять лет назад. Использованной, забракованной и в итоге брошенной. Хотя мы ведь даже вместе не были. Он просто вчера силком притащил меня к себе домой.

Потом замуж предложил.

Потом в любви клялся.

С такой нежностью занимался со мной любовью, будто я самая драгоценная девушка в его жизни. Завтрак для меня сервировал, кольцо хотел на палец надеть.

Но не судьба.

Раз уж так вышло, что его брат мной воспользовался, значит я для Барсега — отработанный материал. Как на мне после такого жениться?

Вот только я не одноразовая салфетка, чтобы так мной разбрасываться. Мне буквально до дрожи обидно и хочется рыдать навзрыд.

Сама не понимаю, как начинаю хлюпать носом. Аня смотрит на это дело и спешит успокоить:

— Ну его… Недостоин он тебя. Недостоин, и все тут!

— У нас же будет ребенок, — тихо стону. — Мы волей-неволей навсегда связаны. А он на меня теперь всегда будет смотреть, как на пустое место… Я такая ему не нужна, понимаешь! Мне так больно от этого…

И вроде бы еще недавно я считала, что это просто обалденно, что я Барсегу не нужна. Я не хотела быть ему нужной. Однако я даже не представляла, насколько он на самом деле нужен мне самой.

Нужен, и все тут. Вот такой, как этой ночью. Нежный, любящий, боготворящий меня, мечтающий на мне жениться.

Да, он мне даже после всего случившегося нужен. Он — единственный, кого признает мое глупое сердце.

И мне безумно больно оттого, что уже ничего не исправишь.

Ни-че-го…

Мы долго сидим с Аней в гостиной, она успокаивает меня, обнимает.

Через время предлагает:

— Давай схожу в кафе, куплю чего-нибудь вкусного, поедим. На сытый желудок оно как-то лучше сидится, согласна?

Я киваю. Еще как согласна, и мой пустой живот тоже согласен.

Аня грустно улыбается мне, собирается и уходит.

Однако сестра возвращается гораздо быстрее, чем я ожидала, и почему-то совсем без еды.

— Снеж, — тянет она, забегая в гостиную прямо в пальто. — Твой Барсег сейчас заседает в машине возле нашего подъезда.

Мои глаза круглеют.

— Он тут? — спрашиваю с надрывом.

— Еще как тут. Говорю же, сидит в машине. Буйну голову на руль повесил, ничего вокруг не замечает. Даже меня не заметил, а я ему помахала. Может быть, ты с ним поговоришь? Да и тебе легче станет.

Это вряд ли.

Все утро разговаривали, толку-то.

Тем не менее мои пальцы уже нащупывают телефон в сумочке. Достаю его, проверяю. От товарища Багиряна ни звоночка, ни крохотного сообщения.

Пишу ему сама: «Ты зачем приехал? В машине посидеть? Или все-таки ко мне? Тогда почему не поднимаешься?»

Получаю от него гениальный ответ: «Стыдно».

Барсег одним лишь этим словом взрывает мне мозг.

Что ему стыдно? Подняться? В глаза мне посмотреть? С чего вдруг?

Или наконец дошло, что он сотворил со мной только лишь потому, что его брат надо мной надругался?

Барсег

Я стою перед ее подъездом и не решаюсь нажать кнопку домофона.

Я бы на ее месте ни в жизни не открыл.

Отчего-то мне становится кристально ясно, почему она мне раньше не открывала. Почему смотрела на меня с ненавистью, не хотела идти на контакт. Почему сбежала от меня когда-то…

Я и мое семейство проехались по жизни сестер Васильевых танком.

Это ж получается, Снежана с Аней из-за нас вынуждены были бросить университет, продать квартиру, бежать неизвестно куда. А ведь обеим нравилось и где жили, и где учились, и чем занимались.

Вообще чудо, что при таких вводных они нормально устроились в жизни, выучились, не озлобились. Должно быть, потратили деньги, вырученные за продажу жилья, на обучение и теперь снимают квартиру.

Сами устроились в приличную фирму, построили себе какие-то жизненные перспективы.

И это все не благодаря мне, а, можно сказать, вопреки…

Естественно, Снежана кинула меня пять лет назад. Я теперь отчетливо понимаю, почему она так поступила. Если посчитала, что я решил замять ситуацию с братом, обвинив ее же во вранье, — оно нисколько не удивительно, что такие отношения ей не нужны.

Я бы на ее месте похлеще сделал. Я бы на ее месте себе в рожу мои же подарки швырнул… Устроил скандал. Не знаю, пощечину бы залепил.

А она — нет. Деликатная.

Молча уехала, спряталась, и все.

Хотя лучше бы она поступила так, как сделал бы я. Лучше бы наорала, устроила некрасивую сцену, но не держала все в себе.

Я бы тогда хоть знал, в чем виноват перед ней. Как-то постарался наладить…

Хотя как тут наладишь?

Девчонку из-за меня изнасиловали в рот! Девственницу, которая члена в глаза не видела. Даже моего на тот момент… Как это можно исправить? Чем?

Собственная беспомощность убивает, а еще мне дико перед ней стыдно за все, что успел натворить.

В кармане куртки вибрирует телефон, читаю новое сообщение от Снежаны: «Или поднимайся, или уезжай!»

Ждет.

А я, как долдон, стою у двери, совестью мучаюсь.

Нажимаю на кнопку домофона, и меня сразу впускают.

Поднимаюсь на нужный этаж и замираю у двери Снежаны.

Неожиданно дверь открывается, хотя я даже постучать еще не успел.

— Привет, Аня, — говорю, когда сестра Снежаны выскакивает на лестничную клетку.

— Здрасьте и до свидания, — фырчит она и спешит к лифту.

На ее месте появляется Снежана.

— Можно войти? — спрашиваю ее.

— Проходи. — Она отчего-то смотрит на меня с надеждой.

На что она надеется, я понять не могу. Что я время вспять поверну? Вернусь на пять лет назад, придушу собственного брата, чтобы он не смел даже думать о том, чтобы коснуться моей девушки? Нет во мне такой силы, не могу я такого провернуть…

Или даже понять, зачем Ваган это сделал.

Ему девок мало было? Или это месть лично мне? За что? Неужели настолько меня ненавидит? Ведь это надо очень сильно ненавидеть, чтобы сотворить такое. А еще это надо быть конченым упырем, чтобы сделать такое с девушкой. И не просто девушкой, а невестой брата. Он ведь знал, что я в Снежане души не чаял. Он ведь прекрасно понимал, что этим разрушит две судьбы, мою и ее…

Пять лет прошло, но ни она, ни я не отошли после той подлости, что он совершил. И не отойдем.

Пока достойно не отомстим.

Прохожу в прихожую и начинаю с главного:

— Я хотел сразу сорваться в родной город, но эта сука в Таиланде, мне мать сказала. Ваган приедет через четыре дня, и я…