Пока мы были вместе, он мне звонил по многу раз за день, мог часами общаться со мной по видео, если мы не виделись тем вечером или он был в отъезде. Мне казалось, он дышал мной, а я, без всяких сомнений, дышала только им.

А теперь…

Я уже ни в чем не уверена.

Раз так легко изменяет своей новой невесте, может и мне изменял.

И получается, что не было в моей жизни ничего настоящего, ничего ценного.

А с каким удовольствием он все это кинул мне в лицо! Мол, я ему с боку припеку и вообще под руку попалась, будто я в его жизни вообще никто.

Но вот чего никогда не думала, так это того, что мне будет так больно слышать из его уст, что я для него никто. Что абсолютно безразлична ему.

Вроде бы я этого и хотела, чтобы отстал, чтобы вообще никогда не трогал, но услышать это…

Больно!

Так и не решаюсь зайти в кабинет, как вдруг сзади меня обнимают нежные руки сестры. Узнаю ее по свежему аромату духов.

— Снежанка, ты быстрее меня пришла… — она прижимается губами к щеке. — А я пока от Ромки ушла, хотела такси вызвать, но фиг там, весь город стоит, поехала на трамвае.

Ромка — это ее бойфренд. Аня периодически остается ночевать у него. Наверное, скоро и вовсе к нему переедет. Не предвкушаю тотальное одиночество.

— Ты что такая бледная? — не унимается сестра. — А ну, пойдем.

Она хватает меня за руку и ведет в туалет.

Там, слава богу, никого.

И тут меня прорывает:

— У него невеста, прикинь?

— Чего? — лицо сестры перекашивает. — У Барсега?

— Ага, — киваю. — Как у него только совести хватило? Как он только мог со мной, когда…

Я даже не могу произнести это вслух, мне тошно. В прямом смысле начинает мутить.

Сестра замирает на некоторое время, смотрит на меня с недоумением.

А потом отчего-то радуется и восклицает:

— Ну и хорошо! Ну и супер.

— Что «супер»? — я поначалу даже не понимаю. — Что он помолвлен? Нет, ну ты представляешь, какой ублюдок…

— Да пофиг вообще, — машет рукой сестра. — Снежанка, ну как же ты не понимаешь, теперь тебе ну вообще незачем увольняться! Я думала, он тебе проходу давать не будет, а раз так. Тьфу на него! А то, что он блядун, так это не твои проблемы, а его невесты. Ты-то тут при чем? Ты к нему в постель не напрашивалась. А будет к тебе лезть, вообще пригрозишь, что найдешь его невесту и все ей доложишь. Чем не план?

Смотрю на сестру и не понимаю, как все эти мысли вообще родились в ее голове.

Она тем временем продолжает:

— Че куксишься? У тебя ж к нему ни чувств, ничего, внутри все мертвое. Так что плевать на него с высокой колокольни. Пусть женится и идет в жопу.

Тут же вспоминаю, что вправду все это говорила сестре. Внутри действительно все будто умерло. Причем не сегодня.

И в то же время все равно больно. Почему так?

Я какая-то совсем неправильная. Все, что касается этого мужчины, отдается во мне болью. А я ведь думала, что переболела им. И тут он мне новый удар ножичком под сердце. Гад!

Не позволю себя сломать!

Как он там сказал? Много чести? Вот много чести ему, гаду паршивому, еще болеть им.

— Согласна с тобой, — киваю сестре. — Пусть идет в жопу… Работать пошли.

Барсег

Я возвращаюсь в столицу после недельной командировки.

Из аэропорта еду прямиком в отель, а потом в офис.

Оно бы, может, надо отдохнуть, поваляться в номере сутки-двое. Все-таки нешуточная нагрузка на организм.

Но не могу я больше ждать…

Хочется хоть краем глаза увидеть ту, которая заочно вытрепала мне за последнюю неделю все нервы. Да что там за последнюю неделю. У меня выдался адский месяц, все благодаря ей.

В командировку ее величество Снежная Королева со мной не поехала. Наплела Забродскому ереси, что якобы по состоянию здоровья ей лучше не лететь. Вместо нее отправили другого специалиста.

Я уже хотел и поездку отменять, но потом подумал — много чести. Кто она такая, чтобы я из-за нее рушил свои планы касательно нового проекта. В конце концов, мне нужно заботиться о процветании компании — это важно, в отличие от моих взаимоотношений со Снежаной.

Поехал.

Думал, смена обстановки как-то поможет проветрить голову, подумать о чем-то, кроме этой маленькой паршивки.

Но нет.

Вдали от нее все стало в разы хуже.

Мне было физически там некомфортно.

Одно дело, когда ты знаешь — она рядом, пусть даже на пару этажей ниже. Другое — даже крошки надежды не иметь, что увидишь ее сегодня, завтра.

Я не понимаю, как пять лет держался от нее подальше. Ведь как-то держался, каким-то образом ее от себя отрезал. И вот тебе пожалуйста.

Один-единственный раз член в нее сунул две недели назад, и что в итоге? Теперь только ее могу представить в своей постели.

Самое обидное, что ей плевать на мои эмоции. Между нами толстенная стеклянная стена. Смотри, но не трогай, и даже нормально поговорить нет возможности.

Я думаю о ней почти круглосуточно, а ей по барабану! Она живет как ни в чем не бывало, у нее все по-прежнему. С той лишь разницей, что теперь она старается носа из переводческого отдела не казать. Приходит и уходит тихо, шмыгает по коридорам тенью. Что угодно, лишь бы со мной не встретиться — так было, пока я не улетел в Пекин, и подозреваю, что с моим возвращением ничего не изменится.

Я переживаю, а ей все равно. Безразлично. На хрен не упало.

Это душит, это адски больно. Практически невыносимо.

Едва захожу в офисное здание, неожиданно подмечаю, как неподалеку от меня показывается больно знакомая кудрявая шатенка. Она спешит к лифтам.

Зверь внутри меня моментально делает стойку…

Но зря.

Это не Снежана. Это ее сестра, Анна.

Спешит к лифту, прижимая к себе какой-то белый пакет с аптечным логотипом.

Не спешу к лифту, даю ей уехать.

Это не с ней я хотел бы оказаться в одной кабинке. А Снежана бы, увидев меня, ни за что туда не вошла.

Я не знаю, что должно случиться, чтобы та стена, что разделяет нас, рухнула. После всего, что было, после всего, что я наговорил ей, после всего, что она сделала…

Метеорит должен упасть на Землю? Разве что.

***

Снежана

Я вижу, как сестра с хмурым выражением лица заходит в переводческий кабинет.

Взглядом спрашиваю ее — купила ли?

Аня кивает.

Подходит к моему столу, наклоняется, шепчет на ухо, чтобы не слышали другие коллеги:

— Пошли.

— Мне зачем? — пытаюсь отмазаться. — У тебя проблемы, ты и иди…

— Снежана! — тихо фырчит она мне в ухо. — Ты сестра, ты обязана.

Вот скажите мне, пожалуйста, люди добрые. В каком сестринском кодексе написано, что старшие сестры непременно обязаны ходить со своими непутевыми младшими сестрами в туалет, чтобы за компанию писать на тесты для определения беременности? Нигде это не написано. Но Ане все равно.

Она хватает меня за локоть, всем своим видом дает понять, что без меня не пойдет.

И я даже знаю почему. Ведь это будет уже не первый раз, когда Аня заставляет меня делать тест за компанию. Ей просто до чертиков страшно, а еще она отчего-то опасается бракованных тестов. Поэтому и берет меня проверить. Ведь все, что в моем случае нормальный тест может показать, — это отрицательный результат.

Встаю, с шумом выдыхаю.

— Пошли, — киваю ей.

Что ни сделаешь ради сестры.

Снежана

Мы с сестрой запираемся в дальней туалетной комнате, чтобы никто неожиданно не вошел, и занимаемся тестами.

Первой оживает Аня, радостно сообщает:

— Фух, отрицательный, можно выдохнуть…

В этот момент я также смотрю на свой тест.

Между прочим, он был отрицательным еще минуту назад, я первая делала. Но отчего-то теперь мерещится, что появляется вторая полоска.