— Не сомневаюсь, хоть и не верю. Вообще, я не удивлена что ты сдох. Долго продержался-то?

— Нет. Не долго… Мне бы оружие какое, и мотоцикл мой…

— Оружия лишнего нет. Мотоцикл… Ладно, мотоцикл тебе вернем. Ты за него заплатил.

На лице девушки мелькнула странная улыбка, от которой трогг хрюкнул, а я не сразу понял смысла. Заплатил? Стоп, это же она не про… Ооо, блин, дожил! Заплатил своим телом!.. Ладно, все когда-нибудь бывает первый раз. Главное не злоупотреблять.

— Я останусь до утра?

Сильва загадочно ухмыльнулась, отчего трогг хрюкнул еще раз.

— Оставайся. — сказала она.

И тут я понял, что еще и за ночлег заплачу. Собой. Ой, да черт с ним, не убудет. Под утро я обнаружил Сильву у себя под боком. Да, девушка всегда остается девушкой, даже такая жесткая и битая жизнью. Она открыла глаза, посмотрела на меня, и попыталась отпихнуть, но я не дал ей этого сделать и прижал к себе, от чего она фыркнула, начала пыхтеть, но быстро сдалась и расслабилась. Я погладил ее жесткие короткие волосы, а она прижалась щекой к моему плечу.

— Уедешь? — спросила она меня.

— Да. Нужно.

— Вернешься?

— Вряд ли. Моя дорога всегда ведет в один конец, и каждый раз меня там ждет смерть. Два раза мне дали еще одну жизнь, но третьего раза не будет.

Она сильно обняла меня рукой, и прижалась всем телом.

— Надо было тебя продать. Или убить. — с грустью в голосе сказала она.

— Надо было. — согласился я.

И тут меня как током дернуло.

— Я все время был с тобой? Никуда не ходил?

Сильва с непониманием посмотрела на меня.

— Один раз только поссать вышел.

Даа, помню, было такое. Но смутно! Мы там никого не сожрали?!

“Нет, этой ночью я не охотился”, ответил мне трогг, чем только укрепил мои сомнения.

Надо собираться и уебывать, пока тело не нашли.

— Мне пора, солнце. — сказал я Сильве, и попытался встать, но она крепко ухватила меня.

— Еще раз, и иди. — сказала она, с плотоядной улыбкой.

Как будто был выбор… Меня даже покормили, вялой печеной картофелиной, и кружкой воды с противным привкусом, но это было лучше, чем ничего. И даже трогг не был против, правда что ли не охотился?.. Оружие, сумку и мотоцикл мне вернули, хоть транспорт и был другой, вместо застреленного, но не сильно отличался. Сильва сама руководила сборами меня в дорогу, и когда я уже готов был ехать, подошла вплотную, и тихо сказала:

— Выживи.

Я кивнул ей в ответ, включил передачу, и плавно открыл газ. Постараюсь. Хоть и не обещаю. Путь у меня еще не близок, а мой коник не очень быстр. Вообще я плохо представлял себе, как доживу до Москвы, надеялся на авось и полагался на трогга. Я очень быстро привык к тому, что со мной делит голову говорящая кровожадная скотина. Человек — тварь такая, ко всему привыкает.

Дорога по трассе вдоль Уфы стала выглядеть хуже: склады, где мы прятались перед атакой Штыря сгорели, автосалона я не видел, да и не интересно было. Нет тут ничего человеческого. Живое есть, человеческого нет. На развязке за Уфой меня попытались атаковать дикари, вооруженные палками. Худые, почти голые, с колтунами волос на головах, покрытые пятнами скверны, грязью, шрамами и коростами. Я открыл газ и промчался мимо, убивать их не хотелось, даже такая убогая жизнь — это жизнь. Хотя смерть для них стала бы избавлением, но нет, я этого делать не желал, они не представляли угрозы для меня, и даже такая жалкая жизнь ценна.

“Надо было их сожрать”, посетовал трогг.

Кого ты там жрать собрался? Одни кости.

“Кости тоже хороши, потроха, кровь”.

Брр, нелюдь ты все-таки.

“Так и ты не особо людь”, парировал он, и усмехнулся.

Да. Вот тут возразить нечего. Дорога текла под колесами медленно, и я откровенно скучал. Сдохну от старости раньше, чем до Самары доеду. Я запомнил место, где надо свернуть, чтоб не укатить по Дороге Проклятых опять в Казань, но до туда было еще пилить и пилить, а ночь себя ждать не заставит.

“Ты боишься ночи?”, спросил меня трогг.

Не то чтобы боюсь. Нет, наверное, не боюсь. Просто ничего не вижу, и не знаю что там меня ждет. Черт, да. Я боюсь ночь. В прошлой жизни не боялся, в этой боюсь. Но трогг на это только усмехнулся. Ну да, ему-то наплевать, он не ограничен человеческим восприятием.

“Ты просто не знаешь, на что способен”, заявил он мне.

Кто бы спорил… Я уже давно понял, что мало что знаю, а уж в здешних реалиях — и подавно. Погрузившись в мысли, я не замечал, как дорога наматывается на колеса. Позади остался поворот на Дёму. Ээх… Я вспомнил, как блуждал одурманенный плесенью, и сам себе усмехнулся. Не надо думать, что в этот раз я справился бы лучше. Нет. Я попался в этот капкан в прошлый раз, попадусь и сейчас. Радовало меня только одно — отсутствие всяческого сопротивления на пути.

Уже ближе к вечеру я добрался до развязки, где мне надо было свернуть на Самару. Дорога Проколятых как и в прошлый раз вела в Казань, но мне туда не надо. Прямо посередине старого асфальтового кольца торчали развалины кирпичного поста ГИБДД, и я помнил, что мне надо проехать кольцо прямо, что и сделал. И ощутил, насколько Дорога Проклятых была хороша, потому что тут ее не было. И так небольшая скорость движения сильно упала, по останкам старого шоссе ехать было сложно. Полотно дороги изобиловало ямами и трещинами, кое-где его перегораживали остовы автомобилей.

Кое-как добрались до развалин придорожного мотеля. Оказалось, что ехать по обочине проще: там нет кусков разрушенного асфальта, и хоть ямы и в изобилии, но они с плавными краями, нет ступеней. От кафе осталась только кирпичная коробка средних размеров, в два этажа высотой со слегка наклоненными внутрь стенами второго этажа. На первый взгляд мотель выглядел покинутым, но я разглядел следы множества больших колес в пыли. Неужели грузовики? Да еще и следы свежие, они были тут недавно! В трогге проснулся охотничий азарт, и он погнал меня внутрь, искать.

Не знаю, что он планировал найти. Или кого. Те, кто тут были — уехали, и это не те времена, чтобы что-то оставить. Нет. С собой забирают все. Так и оказалось. Мотель встретил нас пустотой в надвигающихся сумерках. Я обнаружил костровище, места лежек, и кучки следов присутствия человека, которые еще не успели засохнуть. Получается, я отстаю примерно на сутки от этого каравана. Это не старьевщики, часом? Грузовики, и направление. База у них под Казанью, а в Самаре завод красок. Интересно. Или это кочующие рейдеры?

Мне пришлось долго таскать сухую ломкую траву в комнату на втором этаже, чтобы сделать себе лежанку, и справился я к наступлению темноты. Закатил мотоцикл внутрь, чтоб он в глаза не бросался, спрятав его в помещении кухни. Съев пару чахлых овощей непонятного вида из своего запаса, я сделал несколько глотков воды, и улегся в своем гнезде. Надо проснуться рано, и выдвигаться: задницу жгло желание попасть в Москву. Точнее, не в Москву, а в Балашиху. Мне упорно казалось, что я найду там Лию. Или мне хотелось найти там Лию? Не знаю.

Я закрыл глаза, и на удивление быстро уснул. Снов не было, просто тьма, и ничего кроме тьмы. И тут вдалеке во тьме вспыхнул огонек. Он болтался из стороны в сторону, петлял, но приближался, и вскоре я понял, что вижу слепую. Она держала светящуюся голубым сферу на ладони, и бродила во тьме, то туда, то сюда, как будто что-то искала. Оказавшись рядом со мной, она посмотрела мимо меня, и отправилась дальше. Глаза Лии были скрыты повязкой. Я попытался дотянуться до нее, или крикнуть, но ничего не вышло: у меня небыло тела, только мое сознание, бесплотный дух. Слепая отошла уже далеко, и только искорка ее света плясала во тьме, но вскоре и она погасла.

Я открыл глаза, и увидел начавшее светлеть небо. Потерев щеки руками, осознал, что сижу в незнакомой ложбинке, а рядом лежит мотоцикл. Мать же твою за ногу! Что опять произошло?! Я лунатить начал?? Схватившись рукой за брюхо, я ощутил, что оно полное, и картинка более менее встала на свои места: опять троггу не спалось, зато сейчас его нет на проводе, его сознание спит. Но ничего, эта нелюдь спит мало, скоро он проснется, и все мне расскажет. Но где мы, черт возьми? Я осторожно выглянул из ложбинки, и замер.