Я задумался.

— Это потому, что вернули тебе зрение?

— И да, и нет. Слепому зрение не нужно…

— Лия, скверна больше не работает.

Она изумленно уставилась на меня.

— Земля не дает урожая, штраусы не плодятся, горючка больше не варится. Люди дичают.

Мне показалось, что она не поверила. Этого не может быть, потому что не может быть никогда? Наверное.

— Кто отдал приказ убить меня?

Лия опустила голову.

— Древние.

— Древние?

— А затем Мать. — повторила она.

“Нестыковочка. Мать связала тебя со мной, и началось это до твоей смерти”, вставил трогг.

Может в этом и дело? Новое, сильное тело, обладающее нечеловеческими возможностями?

“Ага. Человек-дундук”, хихикнул трогг.

— Лия, до смерти я видел странные сны. И это тоже была Мать.

“Да да, я тоже видел”, отозвался трогг.

— Я искала тебя во снах, но не находила. — проговорила она.

— А я видел тебя.

Лия посмотрела на меня удивленно.

— Ты блуждала в темноте, освещая себе путь шаром белого света. На глазах у тебя была повязка.

Она вздохнула и опять опустила голову.

— Да, я снова стала слепой, но теперь по-другому.

— О чем вы говорите? — спросила Мира.

Мы со слепой одновременно посмотрели на нее.

— Кто эта девочка? — спросила Лия.

— Это… — я чуть не ляпнул “еда на черный день”, - Мира, она сбежала из Самары, спрятавшись в моей машине.

— А кто она? — задиристо спросила Мира.

— Это — Лия, член моего мотоклуба.

— У тебя есть мотоклуб? — недоверчиво протянула девчонка, — Ты же дурак, который огонь зажечь сам не может.

— А ты — удачливый копатель, собиратель древностей.

Мира кивнула с очень важным видом, подтверждая мои слова.

— Я сохранила твою карту, одежду и оружие. Мотоцикл пришлось продать…

— Это очень хорошо. — на автомате сказал я.

Интересно, мой паспорт еще работает? Там были деньги.

— Эй эй, а жрать сегодня будем? — спросила Мира.

И тут я вспомнил, что она не ела весь день.

— У меня есть кое-что… — сказала Лия, и открыла тумбочку, достав оттуда две банки с перловой кашей, вилки, пакет сока, и две банки пива.

Так-то я тоже не жрамши, а пиво… Я уже забыл его вкус. Все то же “Ярыжское”. Открыв банки с едой и пивом мы принялись есть. Мира сначала понюхала кашу, потом осторожно попробовала, ее брови поползли вверх, а глаза округлились, и она слопала всю банку на одном вздохе. Лия налила в чашку сок, и он Миру впечатлил, она выпила пол-литровый пакет почти залпом. Я наслаждался едой, и даже трогг остался доволен.

— Что дальше? — спросил я слепую.

— Не знаю, чистый… — ответила она

— Чистый?! — удивленно выпалила девчонка.

Она встала с пола, где сидела, и обошла вокруг меня два раза.

— Это вот он — чистый? — в ее голосе сквозило подозрение.

— Да. — кивнула Лия.

Мира сделала еще три круга вокруг меня, встала напротив, сложила руки на груди и начала внимательно осматривать сверху вниз.

— Похож, конечно, но он же глупый. — вынесла она вердикт.

“Устами детей глаголит истина”, хихикнул трогг.

— Он таких дел наворотил… — улыбнулась Лия.

Да ладно, наворотил… Херни напорол, загубил жизни верный друзей, и сдох два раза. Всем героям герой, куда деваться… Лия достала еще две банки пива, и протянула одну мне.

— А мне? — спросила Мира.

— Это пиво, детям его нельзя. — ответил я.

— Пиво? Я пила пиво. — парировала она, но я сразу понял, что врет, пиво слишком дорогое, чтобы давать его детям.

Лия выудила еще пакет сока, и дала девчонке, той такой обмен понравился, но этот пакет она тянула, пила не торопясь, мелкими глотками. Мы с Лией молча потягивали пиво. А что сказать? Поселиться с ней здесь, Миру пристроить в школу, устроиться на работу по профессии, и жить себе спокойно, в жопу все эти приключения. Но… Нет. Я должен попасть в Москву. Приключения без меня не могут. Я должен кое-что понять… И первый вопрос, почему меня решила грохнуть система? Ведь древние — это система, а Мать — это скверна. Ведь так? Да еще и трогг сказал, что что-то тут не чисто. Вопросы, вопросы… Эх, надо сходить в душ, и ложиться спать.

— А куда тут ссять ходят? — вывела меня из задумчивости Мира.

Лия поднялась с кровати и позвала ее за собой. Ладно хоть не мне пришлось ее учить… Пару минут спустя девицы вернулись, и Мира выглядела обалдевшей.

— Это что, люди так раньше жили? — спросила она, прищурив глаза.

— Люди жили лучше. — сказал я.

— Лучше?.. — кажется, ее мир разделился на “до” и “после”.

— Этот город был бы самым плохим в старые времена.

— А какие были хорошие?

— Там были красивые разноцветные автомобили, дома с красивой мебелью и мягкими кроватями, вкусная еда и вода, удобная одежда.

— Врун ты, и дурак. — презрительно сказала Мира.

В ее системе ценностей такого просто не могло быть, это было за пределами ее мира. Сложно представить себе вкус молочного шоколада, если ничего слаще морковки не пробовал. А она даже сладкой морковки не ела. Такие дела…

— Лия, искупай Миру, и будем ложиться спать. — сказал я.

Лия взяла из шкафа полотенце, скромные мыльно-рыльные принадлежности, и увела слегка сопротивляющуюся девочку в ванную. Хватит на сегодня приключений. Надо выработать план на завтра. Сидеть тут и пить пиво конечно привлекательно, но нет, это не наш метод. Я должен попасть в Москву. Я должен найти институт. И уничтожить его. Что?

“Да. Ты должен уничтожить институт”, сказал трогг.

Так все-таки это моя программа, я-то никого уничтожать не хочу! Кажется, цель моего воскрешения понятна, хоть и не до конца.

“Институт опасен”, сказал трогг.

Для кого? Меня Мать грохнула.

“Мать тебя смешала со мной”.

Для этого и шлепнула. Что бы ты уничтожил институт с моей помощью.

“Нет”.

Объясни.

“Не могу. Я знаю, что нет, и все”.

Это тебе Мать сказала?

“Да”.

Я ей не верю.

“Твое право. Но откосить не выйдет”.

Знаю. Ладно, посмотрим, что мы можем сделать… Еще меня интересует эта игра. И вот как раз институт в теме, тут я уверен.

Пока я погружался в свои размышления, вернулись Лия и Мира, девченка была завернута в полотенце, и казалось что удивить больше ее уже не получится, впечатлений за этот вечер у нее больше, чем за всю предыдущую жизнь. Я обратил внимание, что полотенце не новое, но явно принадлежит Лие, а не АлександрВасиличу, который свое в пользование не сдал бы. Разве что попросив за аренду больше стоимости нового. Значит, слепая как-то обживается, по крайней мере у меня оставались деньги, но четыре года на них не протянуть…

Лия уложила девочку в кровать, и укрыла одеялом. Было видно, что даже жесткая койка значительно мягче земли и бетона, к которым она привыкла, и Мира быстро уснула. Пойду и я в душ схожу… Слепая выделила мне еще одно полотенце, и я направился знакомым маршрутом. Исключая неделю, которую я сюда добирался, было ощущение что и не покидал эту квартиру, просто четыре года выпали из моей жизни. Хозяин сидел в своей комнате, и судя по звуку смотрел телевизор. Раздевшись в ванной, я понял, что одеваться в это грязное рубище больше не хочу. Не дикие места, надо выторговать у Плюшкина что-нибудь.

Включив воду и настроив ее погорячее, я влез под жесткие струи и фыркнул. Уф! Неделя без бани и горячий душ после — это очень разные вещи. А вот троггу плескаться в воде не понравилось, он брезговал. Ночной охотник должен пахнуть как окружающее его пространство. По-другому нельзя. Ну нельзя — значит не нюхай, на охоту мы в ближайшее время не пойдем. А если и пойдем — то люди наш запах не учуют.

Видимо, мне удалось убедить трогга, и он перестал спорить. Вдоволь наплескавшись, я насухо вытерся, погладив ежик отросших волос, обернул полотенце вокруг талии, взял свои обноски в охапку, стараясь сильно к чистому себе не прижимать, и вырулил в коридор. Александр Васильевич обнаружился на кухне, пьющим чай со смаком. Я бросил шмотки в комнату, и зарулил к вредному мужику на огонек. Раньше-то мы с ним ладили, но то был другой я. Сев на табуретку, я мило улыбнулся хозяину, а он бросил на меня угрюмый взгляд.