– Спасибо, Кать. Правда, спасибо. Но я пока не определилась, чем хочу заниматься дальше.

– В смысле – не определилась? Как будто у нас есть выбор! Айна, да? Ну, хоть ты ей скажи…

Катя совершенно искренне не понимает, что выбор есть всегда. Она живет по накатанной. Ей не свойственны рефлексия и мысли о собственной роли в жизни.

– …зарплата день в день, аванс! Можно в санаторий путевку выбить. И тринадцатую дают, и премию, если, конечно, не лишат за какой-нибудь косяк. Цивилизация опять же! Вода горячая. Туалет в доме! Давно у тебя не было цистита?! Да и на что ты будешь жить? Сейчас вот закончатся твои сбережения, и-и-и?

У Иманы нет конкретного ответа на этот вопрос. Но тайга дает миллион возможностей заработать. Можно кедровую шишку собирать и сдавать, можно грибы продавать, ягоду… Шкуры. Можно водить туристов, или организовывать охоту, как дед. Да были бы силы! Правда, сейчас Имана не чувствует их в достаточной мере. Она вообще едва заставляет себя просыпаться, но это же не навсегда… Дома и стены помогают. Уж там-то, в родной среде, среди родных просторов, где ей известен каждый камушек и жучок, она точно справится.

– Я что-нибудь придумаю, – обещает Имана, с улыбкой окидывая взглядом свои немногочисленные пожитки. Сомнений, что все идет как надо, у нее нет. Но когда Айна ободряюще сжимает ей пальцы, в душе словно что-то сжимается.

– Предательница! – плачет Катя.

– Кать, ну ты чего? Все хорошо будет.

Немного смущает, когда Катька лезет на прощание обниматься. К этому Имана все-таки не привыкла. Оттого еще более странно, как так вышло, что она позволила Глухову настолько близкий контакт. Что-то в тот момент произошло. Как-то она с ним сцепилась. Да так прочно, что выдирать его пришлось с мясом.

Отодвинувшись от соседки, Имана пробегается пальцами между грудей ставшим уже привычным движением. Глупость, конечно, но, кажется, она наяву ощущает зазубренные края образовавшейся там ментальной дыры.

– Ну, все. Не теряйся. Звони.

– Да разве же до тебя дозвонишься! – летит в закрывающуюся за спиной дверь.

– Занятная у тебя подружка, – усмехается Айна.

– Видишь что-нибудь?

– Конечно. На дворе ведь белый день.

– Не хочешь об этом поговорить? – в который раз осторожно начинает Имана.

– Нет, – в который же раз отрезает сестра.

– Опасно отрицать свой дар. Заболеть можешь.

– Нет у меня дара. Ну, нет, окей? Я ничего не вижу, и, если честно, очень этому рада.

В детстве Айна видела много всякого интересного. И поэтому мать не придумала ничего лучше, как отправить ее на лечение. Может, ей и впрямь что-то там поломали, но точно не до конца.

– Ладно, извини.

Их разговор заканчивается примерно одинаково каждый раз. Но зачем-то Имана снова и снова его заводит. Вероятно, все дело в том, что больше говорить им с Айной и не о чем.

– Как думаешь, почему дед не остался ни с одной своей женщиной?

– Думаю, он боялся за их безопасность. Дед был весьма непростым персонажем.

– Шпионом, что ли? – хмурится Айна.

– Тогда бы он жил не в тайге, а в какой-нибудь процветающей демократии. Так что нет, не шпионом. Просто человеком с уникальным даром, которого использовали в своих целях. Не думаю, что его жизнь была легкой. Знаю только, что он учил…

– Будущую агентуру?

Имана пожимает плечами:

– Каких-то людей. Здесь располагалась военная база. Мне повезло, что меня воспитывал он. Прости.

– Ну, вот за что ты извиняешься?

– Если бы ты оказалась на моем месте, твоя жизнь сложилась бы гораздо счастливее.

– Ой ли… – закатывает глаза Айна.

– Дед бы точно тебя не запер в дурку.

– Ага. И я бы окончательно тронулась. Замечательно.

– Не тронулась бы. Он бы научил тебя с этим жить.

– Ты сама-то умеешь?

– Кажется, да. Я чувствую… ну, знаешь… людей.

– И потому их избегаешь? Что ж в этом хорошего?

Они едут уже какое-то время. По обе стороны от дороги – вековые ели. И дышится уже гораздо свободней. Совсем не так, как в городе.

– Мне просто хорошо одной.

– Ты не была по-настоящему одна, Имана. Сначала у тебя был дед, потом какие-никакие соседки… Глухов. Слушай, у тебя же с ним что-то было, да?

Было ли? Имана не знает. Иногда, когда совсем становится невмоготу, она тянет ниточки, которые их почему-то связывают. И убедившись, что натяжение все еще есть, торопливо ослабляет захват, чтобы он его не почувствовал. Потому что… все. Она выполнила свою функцию в его жизни. Их вселенные коснулись друг друга краями и двинулись дальше по давно заданным траекториям. И да, она ошиблась, выдала желаемое за действительное, когда решила, что их миры могут слиться. Благо вселенная, подчиняясь жестким правилам мироздания, тут же безжалостно рассеяла ее заблуждения.

Они чуть-чуть забылись, да. Их слегка занесло. Имана дорого заплатила за ошибку. Кто-то должен был. Дело житейское.

– Я думала, он мой отец.

Айна резко тормозит. Их обоих по инерции отбрасывает вперед.

– С ума сошла?! – шипит Имана, растирая кожу под ремнем безопасности.

– Отец?! Охренеть просто. А Глухов знает?

– Да. Мы сделали тест. Пожалуйста, не распространяйся на эту тему. Он… необычный человек.

– Как будто вокруг вообще есть нормальные!

– Он нормальный. Просто ему есть что скрывать.

– Это по его приказу тебя мучили? – сощуривается.

– Мучали? Ты же ничего не видишь, – ловит сестру Имана. И та, конечно, сдувается и, давя на газ, сердито поджимает губы. – Айна…

– М-м-м?

– Я не держу на него зла. Совершенно.

– Тогда ты блаженная дура, – негодует сестра.

– Хорошо, пусть так. Но это мое с ним. Ты не имеешь права злиться.

– Иногда я жалею, что не ведьма. Иначе я бы… Я бы…

– Приезжай ко мне. Я тебя научу всему, что знаю.

– Например, как приготовить яд?

Имана со смехом закатывает глаза.

– Есть несколько более простых способов убить человека. Если ты вдруг захочешь…

– Например?

– Некоторые точки на теле.

Имана благодарна, что Айна не спрашивает, может ли она убить таким способом. Потому что она могла бы… Планируя свой побег, Имана четко осознавала, что не остановится ни перед чем. И хорошо, что ей не пришлось применять свои навыки. Несмотря на то, что она могла бы всю жизнь провести в тайге, скрываясь от правосудия, было все же круто осознавать, что ей не придется прятаться. Что она может выйти у любой придорожной заправки или магазинчика и, не таясь, купить спички, муку, консервы, да вообще все, что ей может понадобиться.

– А знаешь, я приеду.

– Правда? – удивляется Имана.

– Да.

– Значит, ты не против стать ведьмой? – криво шутит.

– Я хочу узнать поближе свою сестру. Если для этого мне надо стать ведьмой – я не против.

Ничего себе! Растрогавшись, Имана отворачивается к окну.

– Эй! Тормози, мы чуть магазин не проехали!

Они затариваются по полной. Тележка с горой. Летом, конечно, можно ограничиться и меньшим набором, но Имана знает, что не захочет выбираться из своего логова. Да и на карте у нее скопилась зарплата за несколько месяцев – может себе позволить. Поэтому так. Но когда приходит уведомление о списании, вдруг оказывается, что на счету у нее появились совсем уж какие-то несметные богатства.

Имана совершенно искренне не понимает, что это и откуда. Лезет в приложение банка, открывает вкладку поступлений. Существует лишь один Герман Анастасыч, который мог ей перевести настолько большую сумму. Разволновавшись, Имана отправляет ему деньги обратно и, переведя остатки на карту, привязанную к другому номеру, закрывает ставший ему известным счет.

И в тот же миг у нее звонит телефон.

Хохот в бане стоит такой, что именно от него, а не от пара, нечем дышать.

– Нет, ты, правда, так ему и сказала? Что у него не… того?

– Не встанет, Имана. Это называется так. И да. Именно так я и сказала этому мудозвону.