– Ты могла рассказать обо всем мне.
– Что рассказать?! Как он меня… собакам… отдал?
Глухов смотрит в безумные совершенно глаза. Секунду… Другую. Сопоставляет. Его ведь еще тогда смутила ее странная реакция на щенят. А теперь она вообще в истерике на полу корчится. Куда только делась красивая, знающая себе цену женщина? Кто это существо, цепляющееся за его штанины?
– К-кому о таком расскажешь?! К-кому?!
– Ты поставила свою репутацию выше жизни нескольких человек.
– Но ведь ничего не случилось! Все живы, так? Даже пилот! Хочешь, я ему заплачу? Покрою, так сказать, моральные издержки…
– В живых мы остались чудом. Заберите ее! – повышает голос.
Несколько дней потом в ушах Глухова звенят вопли той, с кем еще недавно он хотел связать свою жизнь. Повести себя достойно при задержании Елена не смогла. Хорошо хоть на полдороги вырубилась. Перед выборами Глухову не хотелось привлекать внимания к этой ситуации. Все потом… И он честно старался стереть из памяти те минуты. А они не стирались, а они утаскивали за собой, дальше, глубже. В тот день, когда от него уводили другую женщину…
Глухов знал, что этого ни за что и никогда не стоит делать, если он хочет оставаться собой. Но в день перед выборами не выдержал. И открыл записи с допросом Иманы. Зачем? На столе уже лежали распечатки с детализацией звонков по тому самому номеру, принадлежащему ее двоюродной сестре. Адрес Айны и координаты места, откуда Имана звонила, чтобы его предупредить. Он мог… просто сорваться, поехать к ней и попытаться объясниться. Но перед этим Глухов зачем-то взялся пересматривать записи ее допроса… Просмотрел их все, делая паузы каждые сколько-то там секунд. Иногда хватало нескольких вдохов, чтобы успокоиться и продолжить просмотр, иногда и часа было мало. Долгие паузы Глухов заполнял тем, что ходил туда-сюда по комнате, обхватив руками голову. А потом, когда приступ паники удавалось купировать, он опять жал на плей. И внимательно во все глаза на экран пялился. Чтобы ничего не упустить, чтоб за все ответить, когда придет черед отвечать.
– Эй! Господин губернато-о-ор… Р-р-разрешите пожать вам руку!
Глухов встряхивается. Окидывает взглядом комнату, где все это время базировался его штаб. Каждый присутствующий здесь человек из его команды внес свой вклад в его победу. Недостающие им проценты добирались буквально в последний момент из числа неопределившихся. Потому они до самого закрытия избирательных участков не знали, чем закончится эта гонка. Неудивительно, что народ ликуют.
– Давайте для начала дождемся официальных данных.
– Да ведь уже все ясно. Пятьдесят два процента у нас!
И правда, по всему выходит, что он выиграл. Но у Глухова стойкое ощущение, что он безнадежно проиграл за много дней до этого. Всухую проиграл.
Глава 21
– Ты уверена, что вне опасности? – в который раз интересуется Айна, напряженно оглядываясь по сторонам. – Здесь тебя будут искать первым делом.
– Не будут.
Имана просто знает это, и все. Привыкнув доверять собственным чувствам, она давно уже не пытается анализировать, откуда в ней эти самые знания берутся. Хотя конкретно в этом случае она бы многое отдала, чтобы докопаться до сути и понять, что же это все значит? Неужели Глухов ей все же поверил?
– Дались тебе эти вещи! Я бы привезла новые.
– Мне не нужны новые. Мне нужны мои. Тут и оружие, и… – пожав плечами, Имана выходит из припаркованной кое-как дедовой машины. Стараясь не втягивать голову в плечи, оглядывается. За время, что Имана отсутствовала, барак, в котором она жила, как будто еще сильней покосился. И снег сошел. Долго же она собиралась с силами, чтобы сюда вернуться!
– Тогда пойдем. Что тянуть кота за яйца? – вздыхает Айна, направляясь к подъезду. Имана выдвигается вслед за сестрой. Ей так много хочется той сказать, но каждый раз, когда она открывает рот, слова намертво застревают в глотке.
– Айна!
– Что? – оборачивается та, придерживая подхваченные ветром волосы.
– Спасибо тебе. За все. Тут я и сама справлюсь. Тебе необязательно со мной нянчиться.
– Ты моя младшая сестра. С кем еще мне нянчиться? Давай уж. Стучи. Еще не факт ведь, что твоя подруга окажется дома.
Это правда. И как тогда попасть в квартиру – вопрос. Свои-то ключи она так и не забрала у Глухова. Как не забрала и телефон, и шмотье, оставшееся в доме охраны…
Жмет на звонок. К счастью, ждать долго не приходится. Катя открывает, едва соловьиная трель стихает.
– Привет, – здоровается Имана, проходя в распахнутые двери.
– Привет?! И все? А кроме ты ничего не хочешь мне сказать? – подбоченивается соседка.
– Например?
– Где тебя носило?! Ты вообще в курсе, что тут творилось в твое отсутствие?
– Нет. Просвети меня. Кстати, знакомься. Это моя сестра. Айна. Айна, это Катя.
– Имана, блин! Куда ты встряла?! И чем мне это грозит?
– Ты-то здесь при чем? – удивляется та, деловито отправляя в пакет стопку вещей из шкафа.
– Вот именно, что ни при чем. А меня пытали, будто я какая-то преступница.
– Кто пытал? – оборачивается Имана.
– Откуда мне знать?!
– Кать, ты же сотрудник полиции. Почему ты вообще непонятно с кем обо мне говорила?
Катя глуповато моргает, будто ей самой такой вопрос в голову не приходит. Растерянно приглаживает волосы. Но тут же снова воинственно подбоченивается:
– А что мне было делать? Я такого ужаса натерпелась…
– Мне очень жаль. Вышло недоразумение. Тебе нечего бояться. Да, и кстати… Вот, возьми. Деньги за квартиру за этот месяц. Со следующего я съезжаю.
– Съезжаешь, – попугаем повторяет Катя. – Это как-то связано с тем, что тебя искали? Я ведь права? Ты все же куда-то вляпалась?!
– Нет. Я просто переезжаю. Выдыхай, ладно? А это что?
– Это? Это передали…
– Кто передал? – Имана в недоумении заглядывает в пакет, обнаруженный на полке в шкафу, в котором узнает свои вещи. Сердце предательски сбивается с ритма. Она переводит беспомощный взгляд с соседки на сестру и обратно.
– Мужик какой-то. Сказал, что вы вместе работали. В прошедшем времени, между прочим. Поперли тебя с работы у губера, да? Из-за того покушения? Других крайних не нашли? Нет, ты скажи! Я же переживаю!
– Говорю. У Глухова я действительно больше не работаю.
Имана закусывает губу, осторожно перебирая пальцами аккуратно сложенные футболки, термобелье и трусики. Нащупывает ключи. И решительно откладывает их в сторону:
– Вот, Кать. Забирай. Мне они не понадобятся.
– Погоди, ты что, правда, съезжаешь?!
– А зачем бы я стала шутить?
– Нет, а мне что прикажешь делать? Где соседку искать?! Я одна в жизни не потяну оплату. Ты в курсе, какая у меня зарплата. Вот куда ты собралась?
– Пока поживу в домике деда. Потом решу. Айна, подержи, пожалуйста…
Документы, банковские карточки, телефон! Как хорошо, что ей не придется ничего восстанавливать. Имана ставит аппарат на зарядку, удивляясь тому, что ее руки немного подрагивают. Интересно, кто собирал ее барахло? Ну, уж точно не Глухов. А кажется, что он… Она ощущает его вибрирующую энергию на кончиках пальцев, что касаются ткани.
– Ты спятила? Что тебе делать в том медвежьем углу? А жить за счет чего, а? Ну хочешь, я поговорю с шефом, подыщем тебе работу? Ты бы уже спустилась с небес на землю, Имана. А то все ищешь местечко потеплей, и что? Одни неприятности от этого.
Местечко потеплей… Да уж. Губы растягиваются в невеселой улыбке. Может, со стороны так кажется. На деле же все немного иначе. Она просто не может работать в системе. Это противоречит всей ее сущности. Рабочий день в душном офисе с четко установленными временными рамками – вообще не для Иманы. Теперь, когда с Глуховым все в порядке, Имана уверена, что здесь ее миссия выполнена. Раньше она не понимала, почему остается в городе, просто чувствовала, что так надо. Теперь же, все для себя прояснив, она так же отчетливо понимает, что пришла пора возвращаться к истокам.
