Я распахнула глаза и встретилась со взглядом темно-серых глаз. В нем не было ни агрессии, ни желания сделать меня своим ужином. Я нервно сглотнула и принялась сканировать зверя профессиональным взглядом зоопсихолога.

Он же принял сидячую позу и, заметив на лапах лысые пятна, вопросительно рыкнул. В его рычании действительно послышался вопрос, он даже мордой дернул, как человек. Я снова сглотнула. Но в этот раз уже не от тревоги и не удивления, а просто потому что в горле пересохло, а еще потому, что где-то на закоулках сознания затаилась одна страшная мысль, которую вытаскивать на поверхность я опасалась. Слишком стремительно моя жизнь начала заполняться странными, необъяснимыми событиями, и если к ним прибавить еще одно, боюсь, моя психика просто напросто не выдержит. А мне как никогда сейчас была необходима светлая голова.

Я слегка улыбнулась и спокойно сказала:

— Прости, что обрезала шерсть в нескольких местах, но мне необходимо налепить присоски с проводами.

Зверь оскалился, словно понимая меня.

Но я знала, что животные могут чувствовать очень тонкие запахи. Например, запахи химических процессов, происходящих в организме человека, а самое интересное — они могут различать эти запахи. Поэтому первое, что доктора прописывают для людей с серьезными неврологическими расстройствами, так это собак. Собаки чувствуют запах начавшегося химического процесса в организме хозяина и могут предупредить его о скором приступе. По той же причине собак подставляют к людям с синдромом Туррета высокой степени. Во-первых пушистые друзья могут подсказать хозяину о наступлении тика, а во-вторых — помочь им преодолеть этот болезненный процесс, и в некоторых случаях даже смягчить.

Вот и сейчас не по моей интонации, а по запаху химического процесса в моем организме, зверь понял, что шерсть ему отрезала я и что на этом не остановлюсь.

— Все хорошо, маленький, — уверила его я и мысленно дала себе подзатыльник за обращение «маленький». Ведь таковым мой пациент точно не являлся.

Зверь недовольно оскалился.

— Прости, прости, совсем не маленький. Большой и могучий зверь, — тут же исправилась я и протянула руку с маленькими ножничками. — Можно я продолжу? Процесс безболезненный и безопасный, даю слово.

Зверь несколько мгновений смотрел на меня, будто пытался нащупать какой-то подвох, а потом тихо и как-то совсем по человечески вздохнул и отвернул морду. Он дал согласие.

Бервест, Пятый квартал, Приют для животных имени профессора Змеева

Торн

Девчонка сделала несколько робких шагов и, оказавшись рядом со мной, замерла. Я слышал, как трепетно колотится ее сердце, чувствовал ее запах. Тот самый запах леса, вкус которого я ощущал на своих губах, засыпая. Этот аромат очаровывал и вселял странное чувство доверия к ней.

Казалось, я уже встречал подобный запах, но не мог вспомнить, кому он принадлежал.

Уверившись в моей благосклонности, девчонка принялась бережно срезать шерсть на нескольких участках моей груди. Спустя пару мгновений она похвалила меня, как если бы похвалила свою собаку, правильно выполнившую команду. Меня это задело, ведь я не собака, но свой порыв рыкнуть на девчонку все же сдержал. Не хотелось пугать ее.

Она смазала лишившиеся шерсти места кремом с резким запахом, а потом принялась лепить к ним присоски. Я наблюдал, как ее тонкие пальцы умело справляются с работой, словно она проделывала это уже сотни раз.

Движения девичьих пальцев, ее разноцветные глаза и аккуратные губы с маленькой родинкой над ними, которые она сейчас напряженно сжимала, милое сосредоточенное лицо — все это в совокупности казалось мне очень знакомым. Я начал перебирать в голове всех своих друзей, а также людей, которых знал, и тех, с кем когда-либо пересекался, и в следующий момент ко мне пришло озарение. Доктор Радова!

Я еще раз внимательно посмотрел на девчонку. Она уже закончила с присосками и сейчас стояла за пределами клетки у небольшого аппарата с экраном, набирая что-то на клавиатуре.

Какова вероятность того, что передо мной дочь пропавшей без вести госпожи Радовы?

За дверью послышались шаги, я потянул носом, улавливая мужской запах. Девчонка, не подозревая о скором появлении гостя, сосредоточенно глядела на экран, на котором высветились несколько диаграмм и столбцов с постоянно меняющимися цифрами. Самые большие, предположительно, показывали мой пульс. Отбросив одеяло в сторону, я поднялся с матраца и полностью выпрямился, привлекая внимание девчонки.

— Что случилось? — тихо спросила она, заметив, как сильно натянулись провода и одна присоска, не выдержав натяжения, отклеилась от моей груди. Я повернул морду к двери, и девчонка сказала: — Ясно, кто-то идет. Но ты не бойся, я тебя в обиду не дам. — Подбодрив меня таким образом, она подошла к клетке.

Тонкие пальцы робко погладили шерсть на моей лапе. Я опустил взгляд. Она серьезно думает, что сможет защитить меня? Хрупкая человеческая девчонка, не подозревающая, что профессор использует ее в своих личных целях?

Замок щелкнул, дверь в камерную распахнулась, впуская профессора. Круглые очки сверкнули на тонком крючковатом носе.

От этого типа веяло опасностью. Не той опасностью, что исходит от дикого, кровожадного хищника, подстерегающего свою цель в кустах и готового вцепиться ей в глотку при первой возможности, а совсем иной — той опасностью, которую может источать лишь волк, скрывающийся под личиной беспомощной овечки. Такие как он обводят окружающих вокруг своего когтя, надавливая на их слабые точки. А потом, когда жертвы начинают ему доверять, притворяющийся овечкой волк берет их под свой абсолютный контроль.

В клетку просочился могильный запах. Именно так пахнут убийцы. Теперь я был уверен на все сто: этот тип — настоящий маньяк.

— Ну что, как наши дела? — поинтересовался профессор и взглянул на меня. — Вижу, наш пациент уже идет на поправку. Хорошо, хорошо.

— Показатели сердечно-сосудистой в норме. Что с остальными, не могу сказать, нужно проверять, — отрапортовала девчонка и отпрянула от монитора, уступая место подошедшему к ней профессору.

Тот мазнул взглядом по движущимся цифрам и диаграммам, а после удивленно спросил:

— Где, говоришь, ты училась?

— В высшем технологическом университете Алкайского региона, — растерянно ответила девчонка и задала неуверенный вопрос: — А вы разве не читали мое резюме?

Профессор хмыкнул.

— Девонька моя, если бы я читал резюме каждого стажера, попадающего ко мне на практику, то кто бы занимался лечением животных? Вот именно. Никто. — Он слегка улыбнулся, после чего протянул черную папку девчонке, которая тут же ее приняла, и произнес серьезным тоном: — А теперь к делу. Это твой договор, в нем указаны все нюансы: рабочий график, зарплата и твои обязанности. В самом конце найдешь соглашение о неразглашении. Перед завершением твоей смены все бумаги необходимо будет подписать. Вопросы есть?

Этот мерзкий тип пристально посмотрел на мою спасительницу через круглые линзы своих очков. Я напрягся, готовый переломать прутья клетки и наброситься на профессора. Но пока этот ублюдок не делал ничего, кроме как жадно разглядывал девчонку. Та, будто не расслышав его вопрос, уткнулась сосредоточенным взглядом в раскрытую перед собой папку, полную бумаг.

Профессор прокашлялся, пытаясь привлечь к себе внимание собеседницы.

— Мисс Радова, вопросы есть? — повторил он.

«Радова…», — мысленно произнес я. Значит, я не ошибся. Моей спасительницей оказалось дочь доктора Радовой.

Девчонка подняла свои разноцветные глаза на профессора и ответила:

— Вопросов куча. Можно я возьму договор домой?

Лицо мужчины исказила недовольная гримаса.

— Нет, Мисс Радова, вы либо подписываете его сегодня, либо завтра утром на работу можете не являться, — строго произнес он и сложил руки за спину.

Девчонка закусила губу и задумчиво посмотрела на меня.